Сага о халруджи - Вера Александровна Петрук

ты всегда стоишь у меня перед глазами. Я съездил в Согдарию, видел Томаса и принца, думал, что смогу с ними остаться и со временем забыть тебя, но нет. Они счастливы. Живут в Ерифрее, собираются разводить лошадей. Я сказал Тому, что ты умерла, когда обрушился храм Ганзуры. Так легче для всех. Наверное. Матери твоей не видел, она уехала в Сикелию строить какой-то город будущего. Можно я буду к тебе приходить, Дэйра? Мне нужно столько всего тебе рассказать.

Как будто она могла ему помешать. Появление Нильса вырвало ее из безмятежной тоски и бросило в другую пропасть, полную еще большего отчаяния и безнадеги.

* * *

— Мои родители погибли, когда собирали дикий лук ранней весной в поле за деревней, — зачем-то рассказывал ей Нильс, придя на следующий день в сад. — Я вырос в Лаверье, и хоть здесь тебя не обманул. Мне было десять, я считал себя взрослым и даже ухаживал за одной девчонкой, которой тоже нравился. Она умерла там же, на лугу. Красные цветы распустились внезапно, хотя утром в поле ничего кроме старой полыни не было. Мать с Гретой — так звали ту девушку, бросились их собирать, чтобы продать на рынке. Они погибли первыми, отец с братьями умерли, пытаясь их вытащить. Я в тот день должен был отвезти оставшийся с зимы мед в соседнюю деревню к кузнецу — обменять его на подковы. На обратной дороге меня встретил Рош, которого я принял за лесного колдуна. Он был плох и, казалось, при смерти, впрочем, так оно и было, ведь древние не могут жить в нашем мире. Когда я узнал о том, что потерял всех, кого любил, Рош рассказал мне о первофлоре и твоем существовании, которое пробудило цветы смерти к жизни. Тогда я тебя и возненавидел. Мне потребовалось немного времени, чтобы окончательно решится и отдать свое тело Древнему ради мести. Ведь если не знаешь, куда идти, то любая дорога сгодится. Рош был честен со мной. Мы заключили сделку. Он учил меня всему, что знал, я отдавал ему тело на то время, которое требовалось, чтобы убить всех древних и возрожденных магов. К счастью, последних было не так много — только ты и ненормальная девушка из Мастаршильда, которую убил брат Роша, я рассказывал тебе о нем, его зовут Тигр, это он создал «Крепто Репоа» — орден по уничтожению древних. Тигр тоже вынужден использовать тело человека, чтобы жить в этом мире. Рош хотел присоединиться к нему, чтобы больше не допустить возрождения древних магов, но я его убил, предал, как и тебя.

Нильс встал и, подойдя к дереву древнего, положил руку на ствол. Долго молчал. Просил ли он прощения или мысленно разговаривал с ним, Дэйра не знала. О чем можно разговаривать с тем, кто существовал с тобой в одном теле с десяток лет, знал твои мысли, желания, чувства…

— Когда я увидел тебя, то не мог поверить, что ты — то чудовище, о котором рассказывал Рош. Я не верил своим чувствам, которые убеждали, что ты не зло, но каждый раз, когда рядом с тобой умирали люди, я пытался поверить, что это случайность. А сейчас даже и не знаю, во что верить. Когда Рош занес над тобой топор, во мне что-то оборвалось. Я слишком долго жил с мыслью, что тебя надо убить, но, когда этот момент настал, оказался к нему не готов. Говорят, древние живут в деревьях тысячелетиями. Ты не заслужила этой участи, но я слишком трус, чтобы оборвать твою жизнь. И твою, — он снова погладил дерево Роша.

— Чагары нарушили мирный договор и напали на Сангассию три месяца назад, — резко сменил тему Нильс. — Рош всегда говорил, что люди должны разбираться между собой сами, без вмешательства древних. Захвачен Бардуаг, чагарские войска жгут Дэспион и со дня на день начнут атаку Майбрака. А я вот все чаще думаю, принес ли я пользу миру, не позволив тебе убить Айбака. Наверное, поэтому и вернулся. Чагары уничтожают мой дом, я не смог остаться в стороне. Сегодня запишусь в ополчение.

Он ушел, а Дэйра еще раскачивалась на ветру, волнуясь и обдумывая услышанное. Из всего, что сказал Нильс, ее эгоистично взволновало лишь то, что Майбрак скоро будет гореть. Сколько шансов у деревьев в королевском саду пережить пожар? Остатки разума подсказывали, что при осаде города целиться будут в замок Лорнов, а значит, сад сгорит первым.

Нильс теперь приходил каждый день. Стражники больше не охраняли сад, да и королевская семья уже не показывалась в окнах. Дэйра даже решила, что Лорны покинули страну, но однажды заметила бледное лицо Сандро Десятого, выглядывающего с верхних галерей башни его брата.

— Так странно, — задумчиво сказал Нильс, расположившись с ломтем хлеба и куском сыра у подножья огромного ствола Дэйра. За год она выросла в большое дерево, намного превзойдя старика, который рос на этом месте раньше. От того старого дерева уже не осталось и следа, зато Дэйре явно было тесно — ее корни выпирали из земли, ползли по саду древесными змеями, оплетали дерево Роша, которое осталось прежним и теперь казалось маленьким по сравнению с гигантом на холме, и тянулись к башне, грозя проломить ее стены.

— Я привык тебя ненавидеть, а теперь скучаю. Ты, правда, чудовище? Ведь было бы куда хуже, если бы мы оставили тебя в живых. Я поступил верно, я знаю!

Дэйра сердито заскрипела ветвями, не собираясь облегчать его совесть.

— Чагары стоят у ворот, требуют сдать город, — вздохнув ответил Нильс. — Они разбили остатки нашей армии в Дэспионе и схватили Амрэля Лорна. Сегодня прислали королю его пальцы, если Сандро не откроет ворота, то завтра пришлют голову. Никто не пришел на помощь — ни Агода, ни Согдария. Кажется, ты была единственной, которая готова была помочь.

Наступила ночь, прилетели знакомые птицы, и Дэйра не сразу поняла, что Нильса уже давно нет в саду. Выкатилась луна. Всю прошлую неделю небо застилали тучи, зато теперь ночной город щедро залило светом. Ей по-прежнему был виден рынок, старый квартал, восстановленный после пожара, затопленные руины храма, но что-то изменилось. Дэйра долго думала прежде, чем поняла, что случилось. Вот уже несколько дней она не видела людей — ни на улицах, ни на рынках.

На следующее утро к тревожному запаху гари присоединился шум. Дэйра проснулась от того, что земля на холме, куда она вросла корнями, дрожала и обсыпалась, а со стен башни летела каменная крошка. Оглушительный взрыв, раздавшийся