Исправник - Петр Ингвин

что будет дальше, подумала слишком поздно. А он знал, что ради него она пойдет на все, и воспользовался этим. Что будет теперь — неизвестно.

Анюта лежала до тех пор, пока из коридора не донесся голос Сказочника — оживленный и радостный. Анюта выглянула. Сказочник разговаривал с капитаном.

Опять проскрежетал засов. Шахтеры и часть охотников отправились на работу, а снаружи в дом вошел Гамадрил. Капитан махнул ему рукой, чтобы подошел к нему и Сказочнику.

— Мальчишка приходил, — доложил Гамадрил.

— Где он?

— За домом.

— Хорошо. Пока отдыхай.

Капитан продолжил негромкий разговор со Сказочником.

Анюта сходила в уборную и к водопроводу. Вернувшись в пустую комнату, она легла лицом вниз и закрыла глаза. Хотелось кричать от бессилия.

«Приходил мальчишка». Это ученик волхва, других мальчишек здесь нет. Некий неизвестный мальчик мог прийти из дома юхвостов, но вряд ли. «Завтра он пошлет ученика узнать кто ты, — предсказывал вчера капитан действия волхва, — и потребует принять меры».

«Где он?» — «За домом». За домом — свалка, куда никто не пойдет из-за невыносимого запаха. Вывод очевиден. Гамадрил убил мальчика.

Ребенка — за что?!

Не «за что», а «для чего». Ради миссии Сказочника. Волхв мог разобраться, что происходит, и призвать дом юхвостов на помощь. Или послал бы юхвостов на поиски ближайшего робота-смотрителя, чтобы сообщить о порче сирены. Теперь мальчик мертв, и капитан со Сказочником могут быть спокойны. В ближайшее время ничего непредвиденного не случится.

Понял ли Сказочник, что мальчика убили? Вряд ли. А если понял, то ему, в сущности, все равно. Главное — миссия не пострадает. Если исполнить миссию — это хорошо, то убивать детей, которые этому мешают — тоже хорошо? Судя по поведению Сказочника, ничего страшного не случилось. Обычные рабочие проблемы. Одной проблемой стало меньше. Он был счастлив. Минута его славы приближалась.

Все, что помогает миссии — хорошо, а что мешает — плохо. Папа считал не так. «"Хорошо" и "плохо" отличить легко: представь, что все люди постоянно делают так, и по результату поймешь, хорошо это или плохо».

В комнату вошел Сказочник.

— Все нормально? — спросил он.

Нормально? Он, вообще, представляет, на что обрек Анюту?

Для него ничего не случилось. Наверное, это хорошо. Было бы хуже, если б он попрекнул Анюту тем, что она для него сделала.

— Капитан сказал, что все уладил. Скоро нас позовут. Ты мой счастливый талисман, Анюта. Без тебя у меня ничего не получалось. Когда я тащил с собой Яшку и Дуньку, надеясь на них тоже, получалось только хуже, а с тобой все удалось. Ты мое счастье!

Сказочник подхватил ее с тюфяка и закружил по комнате.

Слова, слова, слова. На лице Сказочника радость, а в глазах пустота. Там не было Анюты. Там только миссия. И если покажется — по какой-нибудь причине или без причины, по чьему-то навету — что Анюта мешает миссии…

Но как же приятно быть в его крепких руках.

— Капитану все равно, что будет с твоей миссией, ему на нее плевать, — сказала Анюта. — Если у тебя все получится, ты станешь всемогущим, ты отправишься освобождать другие деревни, а капитан станет королем. Если ты не справишься, виновным во всех бедах сделают тебя. Тебя изгонят. Для роботов ты будешь единственным нарушителем, на тебя начнется охота. Ты боялся трогать роботов в дороге, из-за этого погибла моя сестра. Получится, что ее смерть напрасна. Твоя миссия провалится, а капитан от этого выиграет. Ручка от сирены у него. Юхвосты обречены. Капитан не станет призывать робота, чтобы лечить юхвостов. Капитан заставит их работать в обеих шахтах за еду, а охотники станут надзирателями. Капитан превратится в очередного короля Парамона с его дружиной, женами, выездами на носилках и правом первой ночи. Пока сирена в руках капитана, он может ставить условия кому угодно. Любые условия. Даже тебе, когда ему понадобится.

— Он сам тебе сказал?

Анюта отвернула лицо. В глазах щипало. Сейчас — напоминание о ночи, а позже, наверняка, дойдет и до упреков. Как же он груб.

— Капитан ничего не говорил, — тихо сказала Анюта. — У меня своя голова на плечах.

— Твоя голова полна глупостей. Капитан не дурак, он понимает, каких высот достигнет, когда у меня все получится.

— Яшка тоже был не дурак.

— Ошибаешься. Яшка был дурак, иначе в своей деревне он бы правил, а не бежал из нее при первой возможности.

Дверь в дом загрохотала под градом ударов снаружи:

— Тревога! Нападение! Срочно зовите капитана! Юхвосты напали на шахтеров!

Сказочник выскочил в коридор, на ходу опуская Анюту на ноги. Дежурный, глянув из окошка, скатился по лестнице почти кубарем и отпер засов. Капитан, Гамадрил и еще двое охотников схватились за оружие.

— Сказочник, Анюта, с нами! — крикнул капитан.

Весь путь к шахте бежали.

— Как подошли — непонятно, — на бегу рассказывал гонец-шахтер. — Обошли все посты. Охрана их не заметила. Напали перед шахтой, когда все расслабились и снимали доспехи. Есть жертвы.

Около входа в шахту лежали два трупа и четверо раненых, около них суетились несколько шахтеров. Распоряжалась Дана.

— Наши преследуют их, я осталась, — отчиталась она. — Прости, капитан, не уследили. Но мы отомстим.

Убитыми оказались бригадир и помощник бригадира, из них торчало по нескольку стрел с нитяными хвостовиками. Раненым досталось чуть меньше. Среди них Анюта увидела Кирилла. Он хрипел, изо рта сочилась кровь, тело дергалось. Стрела пробила горло.

— В лечебник! Скорее! — Анюта приподняла голову Кирилла и положила себе на колени. — Сказочник, ну пожалуйста! Он умирает! Они все умирают!

Сказочник глядел на капитана. Тот скомандовал:

— Нежить не успеет, на нее рассчитывать не стоит. Берем раненых, и — вперед, в святилище! — Он говорил в расчете на шахтеров. Со Сказочником капитан уже пользовался словом «робот». — С нами мессия. Сейчас он докажет, кто он — обычный сказочник или действительно тот, кого мы ждали. Я в него верю. Если он обманщик, мы его убьем. Но, повторяю, я в него верю. Шахтеры, готовьте шахту к поимке нежити. Мы скоро вернемся.

Анюта взвалила Кирилла себе на плечи, остальных взяли вернувшиеся из леса охотники.

— Не догнали, — сообщили они. — Ничего, позже отыграемся.

— Они нам ответят за все, — грозно прошипела Бестия.

Она держала раненую в живот шахтершу за руки, Дана