Девять бусин на красной нити - Александра Питкевич

– Мы победили, детвора. В следующий раз будете проворнее,– легко спустив кролика на землю, великан подтолкнул того обратно, к сородичам, которые как по линейке, стояли в шаге от нас.

– Это все?

– Нет. Но дальше будет не так весело,– сверкнул глазами великан, заставляя сомневаться в правдивости произнесенных слов.

Я заметила, но не поняла. Круг травы в этом месте был немного ярче, чем вокруг. Почему это не вызвало во мне подозрений – не знаю. Видимо, встреча с «охрано» в виде кроликов, совершенно смешала понятия в моей голове, но только когда на голову пролился целый прохладный водопад, я поняла, что не стоило идти здесь. От неожиданности хватая ртом воздух, в первый момент даже не сообразила как поступить, настолько это было не серьезно.

– О, птица, тебя немного охладило?– засмеялся великан, когда поток с небес прекратил литься на меня. Немного раздосадованная, я резко махнула рукавом, скидывая брызги на это коварное создание, которое умудрилось стать моим супругом. Прикрывая лицо, Хакон только хихикал, явно получая удовольствие от происходящего.– Не грусти, зато не так жарко.

Через пять минут смеялась уже я, глядя как хримтурса поливает неиссякающим потоком, возникающим просто из воздуха.

Через полчаса, мокрые, уставшие, но страшно довольные, словно окунулись в беззаботное детство, поиграв в салки с прыгающими корнями, мы лежали под негустой кроной голубой яблони. Листья были такого цвета только с одной стороны, с изнанки оказавшись почти серебряными. А сами плоды и правда были белыми. Я даже немного засомневалась, стоит ли пробовать подобную экзотику, но Хакон настоял, первым демонстративно надкусывая плод за гладкие бока.

– Может, отнесем одно такое Трюд? – вкус у него тоже был необычным, словно я ела не просто яблоко, а какой-то гибрид с персиком. – Ей должно понравиться. Очень вкусно.

– Нет, – Хакон покачал головой, разламывая огрызок на полами вытряхивая на ладонь маленькие черные зернышки. Отсчитав три штучки, протянул руку мне. – Это не вежливо. Нас пустили, надо сказать без особых сложностей, так что не следует буть грубыми. Попробуй.

– Зерна? Зачем. Есть же еще яблоки, для чего грызть горькие семена?

– Это для здоровья. А яблок нам и так по одному хватит. Попробуй, они не горькие.

– Ты-то сам пробовал?

– Мама рассказывала. Попробуй, пожалуйста.

– Почему у меня такое ощущение, что ты не договариваешь что-то очень важное?

– Тебе только кажется, птица.

Зерна, и правда, оказались не горькими, но от терпкости почти сразу повязало язык. Но знала бы я тогда, в каком случае Трюд пробовала эти зерна, ни за что не согласилась бы пробовать сразу три.

Как бы удивительно это ни было, затея с ростками Великого ясеня удалась. Быстро набирающие силу под присмотром Трюд и Светлого владыки, молодые деревца уже через пару месяцев были готовы к высадке на постоянное место. За это время, объединив усилия, жители девяти миров очистили участок и возвели вокруг него целую крепостную стену, комендантом в которой назначили Манрока. К потомку Хель через определенное время присылали помощников из различных семей, так что в целом все организовалось вполне прилично. Если не считать некоторых внутренних конфликтов. Один из таких дней Оден Дьярвинсон, чуть не убил Манрока, что привело к грандиозному скандалу. Вовремя явившись с Хаконом в крепость, мы едва успели поймать последнюю нить жизни, утекающей из тела мужчины. Это было тем сложнее, что его магия плохо реагировала на внешние раздражители, вступая в конфликт практически со всем, что мы могли предложить. Теряя время и пытаясь придумать хоть что-то, в отчаянной попытке мы потребовали у Дьярви присутствие Хильд. Это было довольно спорное решение, но, может их магия на самом деле так близка и взаимосвязана, а может это просто была жажда жизни, вспыхнувшая в темном божества при виде предначертанной девицы, но мужчине все же удалось сохранить жизнь.

Еще через полгода молодые деревца разрослись так, что их ветви покинули пределы Хельхейма, поймав мир цвергов и удерживая его от постоянного движения. Некоторые колебания все еще происходили, но это так сильно отличалось от прежнего существования миров, что все выдохнули с облегчением и еще ярче вспыхнувшей надеждой.

А через год выяснилось, что я не выношу запах рыбы. И кожи. И терпеть не могу яблоки. Меня выворачивало от одного только намека на присутствие этих ароматов вблизи. Приходилось везде таскать собой лимоны, хоть от них и сводило челюсти.

– Ты уверена, что больше ничего не хочешь, милая?– Ставя рядом поднос с медом и сыром, несколько встревожено уточнила Трюд.

– Спасибо,– я лежала на кушетке, закинув ноги, кажущиеся деревянными, на подлокотник,– мне бы хотелось знать, где мой супруг, раз уж я тут так отчаянно страдаю по его вине.

– Снор отправил его пока по делам. Чтобы Хакон не путался под ногами.

– Жаль. Мне так хотелось его немного погонять. Из маленькой женской мести.

– Успеешь еще. Отдыхай. Только пожалуйста, не летай много высоко. Мне делается дурно только от одной мысли о полетах.

Плохо мне было буквально пару недель, так же резко отпустив, как и накрыло. И все это время мой муж не появлялся в чертогах, куда мы вернулись из нашего прекрасного дома при первых же подозрениях на беременность. Трюд очень переживала и практически не отходила от меня, однажды проговорившись, что вынашивание хримтурсов может быть сложным и опасным, и добавив:

– Мне очень помогло яблоко из сада Светлейшего, но теперь уже поздно что-то делать. Почему я раньше не подумала? Все это дерево, которое занимало все мои мысли,– теребя кончик косы, недовольно пробормотала цверга.

– Какие яблоки? Белые?

– Да. Они помогают телу женщины настроиться на нужные волны, и когда все готово, наступает беременность. Постой, ты знаешь?

– Да, мы бывали в садах владыки. Давно, правда, почти год прошел.

– Милая,– глаза цверги блеснули надеждой,– ты же съела зернышко? Правда? Мой непутевый сын дал тебе семечку?

– Три.

– ЧТО?!– я думала, Трюд перевернет поднос, так резко вскочила она на ноги.– Я думала, что сумела вложить хоть немного разума в его пустую голову, но чтобы так…

Возмущение Трюд стало ясно, когда в моем, огромном как аквариум, животе почувствовались первые шевеления. Философски пожав плечами, я с некоторым трепетом ждала встречи с собственными детьми. Почему-то я была уверена, что смогу стать хорошее матерью, и не повторю ошибок собственной.

Двойня родилась в конце зимы, когда перед потеплением наступили самые сильные трескучие морозы, из-за которых туман осел на всех поверхностях города тонкой, переливающейся коркой серебристых снежинок. Выгнав всех из комнаты при первых признаках начала, Трюд и Минами, моя прислужница-кошка, напоили меня отваров, заставив уснуть и не принимая никаких возражений.