Бал для убийцы - Николай Буянов

— Вещи? Типа сумки?

— Да, да!

— Ну, вроде был один пакет. Может, со жратвой, а может, с одеждой.

— Спасибо. — Майя отлепилась от стенки в почти бесчувственном состоянии. Дверь закрылась с громким щелчком, и лестничная клетка снова затихла.

В подъезде она нос к носу столкнулась с Валей Савичевой. Та произнесла дежурное «Здрасьте» и шмыгнула мимо, но Майя проворно поймала ее за воротничок.

— Их никого нет.

— Нет? — Валя огорчилась. — А мы с Лерой договаривались…

— Вот что, — Майя взволнованно присела перед девочкой на корточки. — Мне сказал сосед: они с отцом куда-то уехали на машине, взяв сумку. Еду или одежду (скорее одежду, мелькнуло в голове, — ту самую…). Подумай, куда они могли направиться?

— Вдвоем? — она послушно задумалась. — Наверное, на дачу… Вообще-то Лерка ее терпеть не может: говорит, там навозом воняет и в воздухе летает всякая дрянь. Но ведь сейчас зима.

— Знаешь, где она?

— Да, я была там прошлым летом. Если на электричке, то не доезжая Лаврино… — Девочка вздрогнула: видимо, ей передалась Майина тревога. — Что-то случилось?

— Пока не знаю. Надеюсь, что нет. Ладно, беги домой…

— А вы?

— А я — к ним на дачу. Может, перехвачу…

— Я с вами. Вы одна не найдете. — Валя решительно схватила Майю за рукав. — Ну, давайте же скорее!

Пришлось подчиниться. Втайне Майя обрадовалась: не стоило тащить девочку за тридевять земель на ночь глядя, однако вдвоем было как-то спокойнее…

Они едва успели на последнюю электричку. Промерзлый вагон шатало из стороны в сторону, их, двух путешественниц-авантюристок, тоже шатало на железных перестуках… Валя, нахохлившись, словно воробей на веточке, примостилась у окна, сосредоточенно глядя сквозь давно не мытое стекло — ничего не видно, лишь расплывчатые огни, подсвечивающие изнутри морозные узоры, снег, иней на стылых проводах, темные лесополосы по обеим сторонам…

— Лере угрожает опасность?

Майя вздрогнула.

— С чего ты взяла, дружочек?

— У вас такое лицо… Как у разведчицы в немецком тылу.

Она усмехнулась:

— Выдумщица. Лучше скажи, в каком костюме Лера была на маскараде?

Валя без удивления пожала плечами:

— Не знаю. Там большинство было в масках.

— Она могла быть одета Бабой Ягой?

— Это которой? Ах да, мы с вами видели в вестибюле… Ничего особенного: просто куча старого тряпья. Но отплясывала лихо, даже брейк пыталась. Лера, кстати, ходила в студию спортивного танца, только бросила, надоело.

— А ты не помогала ей с костюмом?

— Нет, мы с Келли делали Домино. Правда, неплохо получилось?

— Блеск, — искренне сказала Майя, — лучшее, что я когда-либо видела. Вспомни, ты вроде бы столкнулась с Ликой в дверях?

— Возможно. Это так важно?

Майя вздохнула, в порыве нежности прижав девочку к себе, — та не проявила ответных чувств («А, собственно, почему она должна? Кем я ей кажусь — сумасшедшей старухой, которая вдруг ломанулась посреди ночи незнамо куда, незнамо зачем…»), но и не отстранилась.

— Не знаю, милая. Сейчас все может быть важно, любая деталь. Она входила или выходила?

— Вроде выходила… Сколько времени прошло. Помню, охранник вскочил (он сидел на стуле, читал книжку), сорвался куда-то вверх по лестнице…

Опять эта чертова лестница, вызывающая странную ассоциацию со стилизованной Графской пристанью в Севастополе, путь на эшафот, в финал третьеразрядного фильма ужасов.

— А кого ты видела наверху, Валюша? Вспомни хоть что-нибудь!

На этот раз она молчала дольше, целую минуту, поджав губы и придавив указательным пальцем очки к переносице.

— Я и сама сто раз пыталась… — Она напряглась, глядя на пустое сиденье перед собой, с усилием возвращаясь в тот злополучный вечер, в мельтешение масок и жизнерадостный вопль из стоваттных динамиков. — Кто-то пробежал, какой-то человечек в красном костюме. Но не ярко-красном, а скорее в розоватом, поношенном, понимаете? Какой-то бесформенный платок на голове, обувь я не разглядела, — она покаянно вздохнула, — слепа я, как летучая мышь, вот ведь беда.

— Он нес что-нибудь в руках?

— Вроде бы… Что-то похожее на палку. Я поэтому и подумала про Деда Мороза — две детали: посох и длинная шуба…

— Или юбка, — пробормотала Майя.

Валя внимательно посмотрела на собеседницу, склонила голову, словно прислушиваясь к стуку колес, и вдруг выражение ее личика резко изменилось — она поняла… И испуганно, негодующе отодвинулась в угол, к окошку.

— Нет. Вы что, думаете, Лерка… Да как вы можете! Вы… Вы обманщица!

Майя успокаивающе коснулась ее — девочка резко вырвалась, точно разозленный зверек.

— Голубчик, ну какая же я обманщица?

— Вы сказали, что Лера в опасности, ей нужно помочь… А сами едете арестовать ее.

— Арестовать человека имеет право только сотрудник милиции, — терпеливо сказала Майя.

— Но вы ведь тоже…

— Что?

— Работаете на них.

Она чуть не рассмеялась: ну и влипла ты, Джейн!

— Я преподаю английский, Валюша. Деловой и разговорный. И больше ничего, честное слово.

Валя недоверчиво поджала губы: знаем, мол, мы вас, взрослых.

— Почему же вы спросила о Бабе Яге? Откуда вы узнали?

— От Анжелики.

Девочка казалась удивленной.

— От Келли?

— Она пряталась на третьем этаже, в коридоре. Убийца ее не заметил…

— А она — его?

— Лица она не разглядела — оно было под маской, но костюм, фигуру, движения… Теперь бы только убедить ее дать показания в прокуратуре.

— Почему она молчала так долго?

— Она была напугана, — пояснила Майя. — Убийца прислал ей записку.

— «Не бойся, тебе ничто не угрожает, — нараспев, прикрыв глаза, продекламировала Валя, будто читала стихи… Или молитву. — Только молчи…»

Только молчи.

Какая-то потусторонняя жуть прокралась в душу, схватила сердце в клещи, словно хирург-садист, — Майя с некоторым испугом посмотрела на девочку, та вытащила откуда-то сложенный вчетверо листок бумаги и спокойно сказала:

— Я нашла это у себя в кармане. ОНО было в футляре для очков.

— Когда?

— Вчера. Не представляю, как ОНО туда попало.

Тебе ничто не угрожает. Те же аккуратные печатные буквы ровной строчкой, те же три восклицательных знака, тот же холод, иней на окнах, мольба и тоска. Только молчи…