Под моей кожей - Мэлоди Брайт

– Добрый день, мисс, я из службы доставки, – улыбается она. У нее звонкий голос, но я почти его не слышу.

– Привет! Нужно доставить коробку по этому адресу. Мелиссе Уильямс. – Девушка что-то строчит в своем блокноте. – И обязательно завтра утром! Не раньше полудня.

Я быстро расплачиваюсь и запираю дверь, не дав курьеру сказать и слова.

Я снова попадаю в лапы невыносимой боли. Сердце бешено стучит, будто хочет вырваться из груди, найти сердце моего любимого и воссоединиться с ним. Огромный комок подступает к горлу, мне трудно дышать, и я снова начинаю рыдать. Теряю счет времени и почти перестаю ориентироваться в пространстве. Я хочу снова услышать его голос, заглянуть ему в глаза, прикоснуться к губам, раствориться в нем. Я чувствую незримую нить, связывающую нас. Я пытаюсь вернуться в комнату, но силы покидают меня. Я орошаю свой путь слезами. Прямо из сердца вырывается крик отчаяния и дикой боли. Я срываю свой голос и снова падаю на лестнице, так и не добравшись до комнаты.

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо больнее!

Я все отдам за один его взгляд! Как же больно! Я не могу, не могу! На мгновение слезы высыхают: я чувствую невероятную физическую силу, злость и ненависть. Я встаю и влетаю в свою комнату.

– Пошло все к черту!

Я начитаю крушить мебель, разбрасывать вещи, бить горшки и вазы с цветами. Разбиваю флаконы с парфюмом, опрокидываю макияжный столик… Комната заполняется болью и осколками. В конце концов, силы покидают меня, я опускаюсь на пол и снова даю волю слезам! В моей памяти всплывает встреча в «Грифоне», его теплые объятия и первый поцелуй. Его голос звучит в моей голове. Во мне не осталось ни веры, ни надежды, не осталось ничего! Только мысли – мысли о нем. Моя душа точно разрывается на миллиард кусочков. Невыносимая боль! Мне нужно к нему! Я хочу пойти за ним. Подползаю к кровати, беру пару листов и дрожащей рукой пишу записку:

«Мама, если ты это читаешь, значит, меня уже нет. Значит, я мертва, и ты сейчас позвонишь папе, скажешь, что ваша дочь ушла. Что меня больше нет! Простите меня, но я не могу больше жить. Теперь в моем сердце огромная пустота, которую ничем не заполнить. Все вокруг мне кажется таким бессмысленным! В моих легких больше нет воздуха, мне нечем дышать. Я задыхаюсь! Задыхаюсь от страха и безумной боли. Теперь, когда все кончено, я отправляюсь прямиком в ад, где я продолжу вечные муки. Прощайте…».

Я оставляю записку в гостиной на журнальном столе рядом с букетом белых роз и поднимаюсь обратно в комнату. Я последний раз ступаю по этим ступенькам, в последний раз держусь за дверную ручку, в последний раз смотрю в окно.

Мне ужасно страшно, я еще не готова уйти из этого мира. Я иду в ванную комнату. Я не могу смотреть на себя в зеркало. Мне становится противно и страшно.

– Я люблю тебя, Крис. Ты – вся моя жизнь! И большего мне не надо. – я медленно скатываюсь вниз по стене: нет больше сил держаться на ногах.

Руку парализует острая боль. Кажется, она идет прямо от сердца. Из вены бежит рубиновая кровь. Теперь я уже не чувствую боли. «Прощай, Лидия Андерсон», я закрываю глаза. Спустя несколько минут, голова начинает кружиться, и невыносимая слабость сковывает все тело. Я думаю только о нем, только о моем Крисе. С ним я была по-настоящему счастлива. С ним я жила полной жизнью, но его нет, и я больше не хочу жить. Меня клонит в сон, я в последний раз улыбаюсь, и по моей щеке пробегает слеза. Я протягиваю смерти руки и засыпаю.

Сегодня один из самых ужасных дней в моей жизни! День прощания с Лидией Андерсон. На улице дождь. Льет уже третий день, будто вместе со мной плачет небо. Господь ведь не хотел, чтобы она уходила… Может, это вовсе не дождь, а слезы ангелов?

Неужели, все? Сегодня я в последний раз увижу ее, в последний раз дотронусь до нее. Я ее больше не увижу! Никогда! Не поговорю с ней! Она больше не постучит в мою дверь, и я ей больше не открою. Все кончено! Она не вернется! Зал наполняется. Все в черном, некоторые в темных очках. Все друг друга обнимают, приносят соболезнования родителям. Кажется, миссис Андерсон не очень-то переживает. Она как всегда свежа, красива, кокетлива, словно это не ее Лидия лежит в гробу. Я так и не осмеливаюсь выразить им свои соболезнования, хотя сижу в первом ряду, почти рядом с ними. Я сюда пришла не ради них. Я пришла к Лидии. На мне сильно отразился её уход. Я толком не могу ходить, не могу спать, меня трясет от каждого шороха, от каждого дуновения ветра, от каждого звука, которое напоминает ее имя. Я боюсь надолго оставаться одна, постоянно принимаю успокоительные, но они не слишком-то мне помогают. Мне очень не хватает моей девочки. Не могу поверить, что ее больше нет.

Ужасно долго и мучительно тянется время. Все по очереди подходят к гробу, кладут цветы, смотрят на нее. А я не могу! Не хочу видеть ее там бездыханную, мертвую. Тетя одной рукой держит меня, а другой свежесрезанные белые розы для Лидии. Их больше тридцати, и они тяжелые, очень. У гроба стоит огромный портрет Лидии. Я помню тот день, когда было сделано это фото. Мы целый день были вместе, она выглядела по-настоящему счастливой, глаза сияли. Лидия излучала тепло, надежду и любовь. В тот день я щелкнула ее на память, ведь должна же я была запечатлеть эту красоту! Рамка для портрета тоже в цветах. Здесь все в цветах. Тихо звучит печальная музыка, и от этого еще больше хочется плакать. Я запрокидываю голову, чтобы слезы не выкатились из глаз.

Сейчас будут произносить речи. Мистер и миссис Андерсон говорят, как им тяжело, как они любили свою Лидию, и что она была самой лучшей дочерью на свете. Затем несколько родственников и кузены с кузинами. Я оборачиваюсь и замечаю Дениз. Мы не виделись с того самого дня, когда я узнала, что Лидия умерла. Она подходит ко мне, садится рядом и крепко обнимает. Она заплаканная, но спокойная. Дениз сжимает мою ледяную руку и смотрит жалостливым взглядом, будто перед ней сидит еле живой щенок с печальными глазами. К гробу приглашают друзей – попрощаться. Я не решаюсь встать, поэтому Дениз идет одна. Я не в силах смотреть и слушать ее, от этого мне еще тяжелее. Я закрываю лицо руками и опускаюсь чуть вперёд. Она заканчивает свою речь, я открываю опухшие глаза и смотрю, как Дениз подходит к гробу кладёт цветы, касается её руки и уходит. Теперь моя очередь встретиться с моей дорогой мисс Андерсон. Я пытаюсь встать, но ноги не слушаются, и я опускаюсь обратно на скамью. Зара берет меня под руку, крепко обнимает и ведет к трибуне.

«Моя дорогая, Лидия, потерпи, я уже иду».

Наверное, это выглядит немного странно, но я улыбаюсь. В зале шепчутся знакомые и те, кто учился с нами. Тетя помогает мне подняться по ступенькам, и я вижу Лидию. Она в изумрудном платье, которое выбрала я, и совсем не выглядит мертвой. Темные волосы мягкими волнами лежат на плечах, натуральный макияж, пышные ресницы и на губах играет еле заметная улыбка, но глаза закрыты. Я опираюсь на трибуну, а тетя встает рядом.

– Я скучаю по тебе! Очень скучаю. Я сейчас не могу говорить, но я все еще тебя жду. Жду твоего звонка, жду письма в соцсети. Мне кажется, что вот сейчас откроется дверь и войдет моя Лидия в своем любимом изумрудном платье. Я никогда тебя не забуду!