Испытание Адом - Дэвид Марк Вебер

– Полагаю, – заметил Александер-старший, – такого рода изменения, во всяком случае неформальные, в некоторых частях и подразделениях уже произошли. Скажем, у Тейсмана. Его тактика при Сибринге, использование им ракетных подвесок при Адлере – все это указывает на то, что он может или, по крайней мере, считает, будто может, положиться на своего комиссара. Похоже, они действуют единодушно. Это опасно, сэр. Сложившаяся структура двойного командования и взаимного недоверия играла на руку нам, а вот взаимопонимание и сотрудничество между командирами и комиссарами не в наших интересах. Не исключено, что Комитет позволил МакКвин, особенно с учетом того, что именно она подавила мятеж Уравнителей, установить с ее личным комиссаром совершенно особые отношения. Я отнюдь не исключаю возможности того, что со временем они постараются отыграть все уступки назад, но пока военная ситуация остается сложной, этого не произойдет.

– Может, ты и прав, Хэм, – сказал Вильям, – но из воздуха резервов не выжмешь. Как бы нам ни хотелось, у нас просто нет кораблей для немедленного пополнения твоего флота. У нас просто ничего нет. Ноль.

– Но... – начал было Белая Гавань, однако умолк, поскольку Капарелли поднял руку.

– Я знаю, что вы хотите сказать, милорд, однако лорд Александер прав. Кораблей у нас нет. Точнее сказать, их гораздо меньше, чем требуется. Мы слишком глубоко внедрились в пространство хевов: линия фронта растянута, а вот с ремонтом, увы, имеет место отставание от графика.

– Понятно, – пробормотал Белая Гавань, побарабанив пальцами по столу.

Как командующий флотом он, в отличие от Капарелли, не владел всей полнотой информации по Королевскому флоту Мантикоры. Теперь стало ясно, что его прежние, не слишком оптимистичные оценки были чрезмерно оптимистичными.

– Скверно? – спросил он.

– Плоховато, – признал Капарелли. – Как адмирал, захвативший звезду Тревора, вы должны понимать, сколько плановых капитальных ремонтов нам пришлось отложить, чтобы дать вам возможность осуществить операцию.

Он сделал паузу, и Белая Гавань кивнул. Почти двадцать процентов кораблей, использованных им в том сражении, нуждались в профилактическом ремонте, ну а участие в бою, само собой, их состояния не улучшило.

– Скажу для сведения, – продолжил Первый космос-лорд, – мы находимся в безвыходном положении. Нам пришлось отправить на ремонтные верфи более четверти наших кораблей стены.

– Четверть?!

Белая Гавань не смог скрыть удивления, и Капарелли мрачно кивнул. Нормы, даже военные, предусматривали одновременную постановку на ремонт не более пятнадцати процентов боевых единиц; эта цифра была превышена на три четверти.

– Будь у меня возможность, – продолжил Капарелли, – я отправил бы в ремонтные доки все тридцать процентов. То, чего мы достигли, милорд, досталось слишком дорогой ценой. И дело не только в необходимом ремонте. Мы занимаемся переоснащением кораблей новым оружием и компенсаторами, но более половины бортов отстают от технологического графика как минимум на два года. Это не позволяет нам в полной мере воспользоваться преимуществами нового аппаратного обеспечения, особенно компенсаторов поскольку наши эскадры в техническом отношении неоднородны. Что хорошего, если три корабля в эскадре способны ускоряться при 580 g, если остальные пять едва дотягиваю до пятисот десяти! Мы просто обязаны поднять уровень модернизации кораблей стены!

Белая Гавань хмыкнул, повертел в руках пустой бокал. Мысли его при этом крутились в голове с сумасшедшей скоростью. Цифры оказались даже хуже, чем он ожидал, однако логика Капарелли была ему понятна. Граф даже готов был признать правоту Первого космос-лорда, но у него была и своя правда. И оба они были правы... каждый по-своему.

– Мы загрузили все мощности, Хэм, – вновь вступил в разговор Вильям. – но, увы, получается не так быстро, как хочется. Приходится экономить на всем. В моем ведомстве даже постоянные секретари и их помощники начинают поговаривать о прогрессивном подоходном налоге.

– Что? – Глаза Белой Гавани расширились. – Но это неконституционно!

– Не совсем, – возразил Вильям. – Конституция гласит, что базовый подоходный налог равен для всех граждан, но допускает временное изменение ставки налога в чрезвычайной ситуации.

– Временное! – фыркнул Белая Гавань.

– Временное, – твердо повторил Вильям. – Любая прогрессивная налоговая шкала может быть принята лишь на ограниченный срок, причем не дольше, чем до первых всеобщих выборов, которые состоятся после ее введения. И для введения такой шкалы необходимо большинство в две трети голосов обеих Палат.

– Ха!

– Хэмиш, в финансовых вопросах ты всегда был чертовски консервативен. И я не скажу, что ты не прав. Провалиться мне на этом месте, если я сам не консерватор! Но задумайся, мы уже четыре раза повышали ставку сбора за транзит через узлы Сети и облагали дополнительными пошлинами собственные торговые перевозки, не говоря уж об импорте. Да, до пор нам удавалось выкручиваться, нам не приходилось грабить Петра, чтобы заплатить Павлу, – во всяком случае, до сих пор мы обходились без вооруженного грабежа. Но продержаться дольше не отыскав дополнительных источников финансирования вроде все того же прогрессивного налога, нам не светит. Мы уже вынужденно заморозили рост государственных пенсий и гуманитарных пособий... – а как отреагировала на это Марица Тернер со своей камарильей, можешь додумать самостоятельно.

– Могу себе представить, – буркнул Белая Гавань. Спустя секунду брови его поползли вверх. – Ты хочешь сказать, что Новый Киев развязала публичное обсуждение?

– Не напрямую. Они вертятся вокруг да около, словно пробуя воду перед купанием, но я не могу гарантировать, что оппозиция этим и ограничится. Подожди еще, перед выборами такое начнется!

– Неужели все так паршиво? – с тревогой спросил Белая Гавань.

На этот раз первым ему ответил не брат, а Томас Капарелли:

– И да, и нет, милорд. Мы, то есть Адмиралтейство, делаем все возможное для сокращения бюджетных расходов, и с чисто военной точки зрения у нас еще имеются незадействованные промышленные мощности. Одна из насущных проблем, которые стоят перед лордом Александером и герцогом Кромарти, заключается в том, как использовать эти мощности, не травмируя гражданские сектора экономики. Но есть другая проблема, и более сложная. Она связана с тем, что политика есть игра ощущений, а мы вплотную приблизились к моменту, когда правительству придется потребовать от гражданского населения определенных жертв.

Белая Гавань опешил. Тот Томас Капарелли, которого он знал более четверти века, никогда не произнес бы этого замечания, просто потому, что не уловил бы ряда подразумевавшихся в нем тонких нюансов. Но, похоже, должность Первого космос-лорда существенно расширила его кругозор.

– Сэр Томас прав, – сказал Вильям прежде, чем граф успел как-то отреагировать на услышанное. – Нет, мы пока еще далеки от того, чтобы завести разговор о нормировании продуктов, однако перед нами впервые за шестьдесят лет во весь рост встала угроза инфляции, а по мере того как мы будем переводить промышленность на военные рельсы, а в карманах потребителя начнет копиться характерная для военного сектора сравнительно высокая заработная плата, положение будет усугубляться. Опять же, лично между нами: я присутствовал на закрытых переговорах с владельцами картелей, где обсуждались перспективы введения централизованного планирования.