Авиатор - Макс Мах

* * *

Привычно поднялась на рассвете. Вернее, спустилась с дерева. Размяла затекшие плечи и ноги, и, оставив имущество лежать между корней дерева, пошла собирать топливо для костра, но не успела даже начать.

– Не так быстро!

«Что?!» – Лиза оглянулась и замерла в оцепенении, глядя в черный зрачок направленного на неё револьвера. Длинный ствол, барабан, рука, сжимающая рукоять.

«Да он что, спятил, что ли? Я ему кто, чтобы со мной так шутить?»

Но, похоже, Тюрдеев не шутил. Напротив, он был серьёзен и собран, и да, он знал, что случится потом. Выстрел, мгновенный ужас и тьма. Вот что увидела Лиза в его голубых глазах.

– Лёва, ты что? Это же я!

– Ты нашла сокровищницу?

– Я что?!

– Не изображай из себя дуру, Лиза! Тебе это не идёт. Так что, нашла? Была внутри? Там, в самом деле, так много золота?

– Золото! – кивнула Лиза, начиная понимать, что случилось с Тюрдеевым.

«Бедный малый! Это драконья болезнь!»

Но, как тут же выяснилось, она ошибалась. Золото тут было ни при чем.

– Золото? – усмехнулся лекарь. – Ты думаешь, мне нужны деньги? Ну, может быть, и нужны. В смысле не помешают. Впрочем, все это лишнее. Значит, ты была в сокровищнице, – он больше не спрашивал, он говорил об очевидном.

– Да, Лёва, я была в сокровищнице, и там, действительно, столько золота, что хватит на всех.

– Не сомневаюсь, – Тюрдеев следил за ней взглядом, и ствол в его руке ни разу не дрогнул. Внимательный взгляд, крепкая рука. Что ещё нужно, чтобы прижучить женщину?

«Ай да Тюрдеев, ай да сукин сын!»

– Чего ты хочешь? – спросила она устало. Неожиданности и сюрпризы начали ее уже утомлять.

– Отдай мне то, что взяла из сокровищницы, – потребовал Тюрдеев, – или я возьму его с твоего мертвого тела. Выбирай!

– Ты что несёшь? – возмутилась Лиза. – С какого это еще мертвого тела?

– Не тяни время, Лиза, не поможет. Отдай афаэр, и мы расстанемся.

«Значит, афаэр! А ты что подумала?»

– Лёва, я бы и отдала, только не знаю, что это такое. Хочешь, обыщи! У меня нет ничего, что не имело бы русского названия. Или франкского. Ещё можно по-немецки, но этой штуки, как ты её назвал? Афар, афер… Не помню… но её у меня нет!

На самом деле стоило ей подумать об этой странной штуковине, как тут же и обнаружилось, что афаэр неожиданным образом налился жаром, еще не обжигающим, но уже близко к этому, и заметно потяжелел. Лиза могла поклясться, что сейчас эта крошечная фиговинка весит никак не меньше полу-кило.

«Ну, ничего себе!»

По-видимому, она растерялась. То есть она совершенно определенно растерялась, и это, увы, было не скрыть. Эффект неожиданности, мать его, но с другой стороны, они ведь не в покер сели играть, чтобы все время держать лицо.

– Вот даже как! – нахмурился Тюрдеев. – Ты его чувствуешь. А я-то гадал, как же ты найдёшь сокровищницу? А ты по пеленгу шла, только и всего! Хитро! Постой, постой! Так ты что, за ним и пришла? Ты оттуда? Ты яруба?

– Час от часу не легче! – попробовала отбрехаться Лиза. – О чем ты, Тюрдеев? Что за бред?!

– А знаешь что, Лиза, – неожиданно улыбнулся лекарь, – давай поговорим! Знаешь, как в плохих романах, злодей в конце изливает душу, и пока он рассказывает про все свои ужасные преступления, главный герой успевает придумать, как ему выкрутиться. И выкручивается, разумеется. В романах. В жизни не так. Мы с тобой тут одни, револьвер свой достать и взвести не успеешь. И убежать не сможешь. Я со ста шагов в десятку попадаю в девяти случаях из десяти. Так что и не пытайся! А афаэр я, так или иначе, получу. Сама отдашь, или все-таки с мертвого тела сниму, но ключик мой.

– Ключик? – переспросила Лиза. – Какой ключик?

– Лиза, неужто ты «Пиноккио» не читала? Там все хотели заполучить золотой ключик, а здесь все хотят найти афаэр.

«Ключик… ключ?»

Странным образом афаэр откликнулся на слово «ключ». Ну, по-другому и не скажешь. От отяжелевшего и нагревшегося афаэра по всему телу Лизы распространилась волна вибраций. Не сказать, чтобы это было приятно, но, в сущности, вполне терпимо.

– Лёва, – Лиза решила, что кем бы она теперь ни была, кем бы ни стала, вселившись в тело Елизаветы Браге, она прежде всего женщина, а женские приемы достижения желаемого одни из самых эффективных на свете.

– Лёва, а ты меня ни с кем не перепутал?

– Нет, Лиза, не перепутал. Впрочем, тебя наверняка зовут как-нибудь иначе. В старых книгах яруба попадаются весьма замысловатые имена. Кайанн или Кеан, как тебе? Или вот ещё Шу. Давай я буду называть тебя Шу!

– У тебя совсем крыша поехала?

– Что ж, возможно. Может быть. Почему бы и нет? Поехала или нет, но вы все исходите из неверных посылок. Вы думаете, что все игроки равны, но это не так. Нольф и Спенсер – два дурня, сумевших кое-что узнать, но так ничего и не понявших в истории яруба.

– А ты, значит, разобрался, – «недоверчиво» покачала головой Лиза.

– Я? Нет, конечно! – «отмахнулся» Тюрдеев. – Но вот полковник Штоберль – тот смог.

– Господи, Лева, так это ты засланнец полковника?! – Казалось, удивить Лизу еще больше просто невозможно. Но так только казалось.

– Не вижу смысла скрывать, – вполне спокойно признал Тюрдеев.

«Вот же сука!»

– И ты послал этого обормота стрелять в меня из пулемета?! – Вот что взбесило Лизу больше всего.

– Я ошибался, признаю. Тебя нельзя было убивать. Но все мы люди. Никто не застрахован от ошибок.

– Лёва, а как же тогда твоя песнь любви? Ты же мне как раз после той ночи в любви признался!

– Человек слаб, а я всего лишь человек, – пожал широкими плечами лекарь. – Но ты оказалась права: теперь я вижу, ты не она. Ты тварь, пришедшая из-за края ночи! Каков твой истинный облик, Шу? Ты высока? У тебя чёрная кожа? Тебя послали, чтобы забрать афаэр, не так ли?

– Кто послал?

– Ну, уж не знаю, кто там у вас направляет посланцев, – усмехнулся Тюрдеев. – Или вы разведчики? Не суть важно. Из-за «края ночи» приходят странные создания: иногда чудовища, а иногда ангелы. Но чаще все-таки обыкновенные люди.

– Постой, Тюрдеев! – остановила его Лиза, решившая «в свете открывшихся обстоятельств» потянуть время. А вдруг афаэр не просто так отяжелел и источает жар, то и дело порождая волны вибраций, проходящих через все ее тело? Вдруг это что-нибудь значит? А ещё лучше будет, если это что-нибудь полезное.

– Постой, Тюрдеев, ты же говорил, что знаешь всего три случая!

– Полагаешь, я должен был выложить перед тобой все карты?

– Вот же ты двуличная сука, Лёлик! Вот же ты пидор итальянский!