Всегда говори "Всегда" - Татьяна Устинова

– Так все серьезно? По пригласительным? Тогда давай мне два!

Ага! Значит, все же сто двенадцатая любовь его посетила.Ольга чмокнула Диму в щеку:

– Приглашение на два лица.

Господи, какое счастье, что Грозовский у них – душка, умницаи плейбой, что не страдает по ней, по Ольге, и ей не надо прятать своеоглушительное, неприличное, через край бьющее счастье. Интересно, кто у негосто двенадцатая любовь-то?

У Ольги зазвонил мобильный. Глянув на экран, она ажзасветилась вся:

– Сережа… Да, уже еду… В офис? Хорошо, конечно… Целую тебя…

И выпорхнула из кабинета. Грозовский посмотрел ей вслед,ворча:

– Целует она его! Сережу!

И пошел в угол, к кофеварке, на кнопку нажимать. Рядом скофейным столиком на ковре сидела корова – белая, с черными пятнами, ростом спятилетнего ребенка.

Кофеварка зашипела и стала готовить Грозовскому двойнойэспрессо. А он стоял, смотрел на эту совершенно дурацкую корову, с которой нерасстался бы ни за какие коврижки, потому что ее притащила Надежда, и думал: дочего же забавно, правильно и славно устроена жизнь.

Ольга с разбегу влетела в кабинет Сергея и поняла, что жизнькончилась, на сей раз – окончательно и бесповоротно. За столом переговоровсидел ее бывший муж, Стас Громов.

– Присядь, – Барышев на нее не смотрел.

Ольга послушно села.

– Твой бывший муж пожелал со мной встретиться, как видишь.

– Не ломалась бы, так я и не желал бы… Больно надо-то! –Стас ухмыльнулся.

Барышев встал из-за стола, подошел к окну. На Ольгупо-прежнему не смотрел.

– Теперь я понял наконец, почему ты мне ничего нерассказывала. Жаль. Если бы рассказала – все было бы проще.

– Да мне много не надо! – снова встрял Стас. – Только долгиотдать… и чтоб мастерскую открыли! И Зинка, зараза, пилит и пилит!.. А Колькупосадили. Это ж курям на смех!..

Сергей обернулся, посмотрел на Стаса брезгливо:

– Значит, вы желаете получить от меня денег занеразглашение?

Стас поспешил внести ясность:

– Так это!.. Она сказала, что не даст ничего, а я сказал,что все хахалю расскажу, вам то есть! Ну, и рассказал! Да я всем расскажу, чтоона зэчка бывшая! Больно мне надо! Своя рубаха ближе! У нас-то все знают, отлюдей не спрячешься, так она в Москву и укатила, подальше от своих чтобы!.. Атут уж расцвела, развернулась, забогатела, а мне – пошел вон?!

– Стас, замолчи! – Ольга не могла это больше слушать.

– А чего это я молчать должен?! Не-ет, пусть он все знает,как тебя судили, как ты на зоне отдыхала, как потом полы мыла в сортирах! А тобогатая стала, а меня, значит, рылом в дерьмо, да?!

Ну, довольно! Сколько можно это терпеть? Да и зачем? Снявшиголову по волосам не плачут. Сергея она все равно потеряла, с этим – все. Ноникто не давал этому уроду, ее мужу бывшему, права поливать ее помоями.

– Ты подонок, Стас, – сказала она устало. – Если б менятогда, после зоны, Григорий Матвеевич на улице не подобрал, я бы давно в рекесгнила! Я жить не хотела. А ты замки в дверях поменял. Детей своей шлюхе отдал.Я с голоду пропадала, меня старик кормил, на работу не брали, потому что я…порченая, меченая, уголовница из зоны. Ты же говорил – спаси меня. Ты говорил,что меня простят, а тебя по полной закатают. Ты…

И выплюнула ему в лицо длинное, черное, убийственноеругательство, самое грязное из тех, что слышала в зоне.

Сергей снова брезгливо поморщился:

– Ну ладно. Хватит.

Быстро подошел к столу, рывком схватил Стаса за шиворот…

Грохнула дверь кабинета. Невозмутимая барышевскаясекретарша, увидев, как шеф волочет мужика в куртке к выходу за шкворник, тутпроявила чудеса выдержки.

– Сергей Леонидович? – спросила она очень официальным тономкак ни в чем не бывало, будто Сергей Леонидович каждый день таскал визитеров зашкирку и спускал с лестницы. – Вызвать охрану?

Сергей Леонидович – красный, расхлюстанный, задыхающийся –зыркнул на секретаршу:

– Спасибо. Сам справлюсь!

Он подтащил гостя к выходу, приподнял за ворот, чтобы видетьглаза. Стас больше не ухмылялся.

– Значит, так, – Барышев говорил очень спокойно и оченьубедительно – так спокойно и так убедительно, что у Стаса мороз по коже пошел.– Еще раз появишься в поле моего зрения, вот просто появишься, будешь случайномимо проходить, я тебе сломаю хребет. Сам, лично. Без всякой охраны. А охранапотом тебя в лес свезет и закопает. Ты меня понял, умник? Если понял, кивни.

Стас икнул, дернул головой, изо всех сил стараясь изобразитьпонимание. Барышев дотащил его до дверей приемной. Послышался грохот, где-товнизу Стас жалобно матернулся, и все стихло. Сергей отряхнул руки и,сгорбившись, молча пошел мимо Ольги в кабинет, на ходу кинув секретарше:

– Меня до конца дня нет.

– Сергей Леонидович, министр звонит… Сказать, что…

– Скажите, чтобы шел к черту! – ответил секретарше Барышев(сын академика и внук профессора). Дверь кабинета захлопнулась. Секретаршазамерла с телефонной трубкой в руке. Кажется, Сергею Леонидовичу наконецудалось вывести эту железную леди из равновесия.

Строго говоря, никакой трагедии не произошло. Никто не умер,дом не сгорел, третьей мировой войны не случилось… Дети счастливы, работа –хорошо оплачиваемая, дом – полная чаша, няня – чистое золото, шмотки –зашибись, тачка – улет, вид – на миллион, проблем – нет. Ольга же не дура, онаже понимает. В конце концов, что стряслось-то? Ну, встретила она Барышева. Ну,был короткий роман. Ну, закончился. И чего теперь? Вешаться? С тем же успехомона могла Барышева и не встретить никогда. До того, как она познакомилась сним, его ведь в Ольгиной жизни не было, так? И что? Убивалась она, страдала? Даничего подобного! Она счастлива была на все сто, ездила с детьми на каток,умасливала заказчиков, хвалила себя молодцом и баловала пироженкой со взбитымисливками. Хорошо она жила без Барышева. Замечательно и прекрасно. Почему бы итеперь ей так не жить? Все ведь точно так же, как было тогда, до него: естьдети, работа, выходные, пироженки, новые туфли. Нет Барышева. Живи – не хочу.Но вот что-то не хочется. То есть совсем ничего. Ни работать, ни пирожных, нитуфель новых… Даже в музей с детьми в выходные… Ну, не то что прям уж всепоперек горла. Но глаз не горит, и радость от совместных выходных с детьмиподтускнела. Как будто не хватает чего-то. Чего-то очень важного. Главного.Кислорода не хватает.