Грешные души - Леонид Влодавец

Тут кикимора номер восемь всхлипнула и стала рыдать об утраченной невинности.

- Баланс, - констатировал Тютюка. - Минус стабилизировался и больше не повышается.

- Канал держишь?

- Пока держу, но вход минуса в сущность практически не ощущается. Нужно работать, как с Котовым.

- Резонно. Шестая и Седьмая, отдохнули?

- Так точно, гражданин начальник.

- Ликвидируйте свои оболочки в колодце и принимайте новый вид. Влюбленная парочка. Нет, лучше - молодая семья. Ты, Шестая, юный муж, скажем, Сережа, а ты, Седьмая, счастливая молодая Зоя. Даю остальное экспрессом. Все ясно?

- Так точно!

- Восьмая, приняла экспресс?

- Как есть, начальник. Через минуту кончаю истерику.

Сутолокина, вздыхая и сочувствуя бедняжке, стояла в растерянности. Внезапно девушка сорвалась с места и убежала куда-то в ельник.

- Постойте! - вскрикнула Сутолокина. - Погодите, как вас там, девушка!

Она побежала за бедняжкой сквозь чащобу, но продираться было трудно, и когда она выбралась из цепких объятий елок, с исколотыми и перемазанными смолой руками, никого меж деревьев не увидела. Зато пройдя чуть-чуть дальше, Сутолокина, как ей показалось, заметила светлое платьице, тут же исчезнувшее в лесной полутьме. Она поспешила следом...

- Веди ее подальше от дома отдыха, Восьмая! Святой ручей обойдете поверху, но к даче Запузырина не ходите. Дальше еще несколько сот метров, к оврагу. Тютюка, давай по своему каналу страх за жизнь той девчонки, пусть бежит за ней не раздумывая.

- Так это ж явный плюс! - удивился стажер.

- Ну сбросим мы ей минуса чуток, ерунда. Зато приведем куда надо.

- Есть...

Тютюка дал целую серию коротких импульсов, и Сутолокина устремилась догонять девушку, которую увидела впереди, хотя секунду назад хотела остановиться и вернуться в дом отдыха.

Девушка шла быстрым шагом, поспевать за ней было трудно, но Сутолокина старалась не отставать, потому что ее мозг все время жалила мысль: не задумала ли бедняжка самоубийство? Иногда Сутолокина теряла ее из виду, прибавляла шаг, но, вновь увидев, немного успокаивалась...

- Начальник, - доложила Восьмая, - я у оврага, жду дальнейших инструкций.

- Спускайся в овраг, выходи из оболочки, укладывай ее по типу убитой, Гришина финка - в области сердца. Дистанционно имитируй остатки жизнедеятельности. Шестая, Седьмая - на исходную!

... Овраг открылся Сутолокиной неожиданно. Он весь зарос кустами и выглядел мрачновато. Александра Кузьминична с холодком в душе полезла по склону, цепляясь за ветки, и кое-как добралась до дна. Там оказалась узкая тропка, оба конца которой терялись в зарослях малины и крапивы.

- Командуй "влево"! - приказал стажеру Шамбалдыга. - Смотри, выполнила, пошел эффект привыкания... А ты говорил "купаться", понимаешь... Теперь - "вправо"! Нормально, объект управляем.

- Это ж механика! - возразил Тютюка.

- Уже неплохо. Выводи ее к Восьмой.

Сутолокина действительно пошла по тропинке влево, потом повернула обратно, вышла на прежнее место и пошла дальше. Метров двадцать она попетляла в зарослях и остановилась как вкопанная: поперек тропинки дергалось в последних судорогах тело ее недавней знакомой, посреди светлого ситца на груди багровело пятно, в середине которого торчала знакомая рукоять финки, которой "бандит Гриша" всего час назад угрожал Александре Кузьминичне.

- Господи! - вскрикнула она. - Да что же это?!

Инстинктивно Сутолокина встала на колени и, схватившись за рукоять финки, вырвала нож из груди девушки.

- Не умирай! Только не умирай! - завопила Сутолокина. - Миленькая, я не хотела! Не хотела!

- Восьмая, пошла в Астрал, а оттуда на место постоянного базирования! Шестая, Седьмая - вперед!

Сутолокина, потрясенная, замерла с ножом в руке над бездыханным и окровавленным телом. В этот момент за ее спиной послышался шелест, а затем - истерический женский визг. Сильные мужские руки вцепились в запястье Сутолокиной, нож выпал.

- Ах ты стерва! Убийца! - пропыхтел кто-то, охваченный благородным гневом. Сутолокину рывком подняли с колен, очки с нее слетели, оба локтя оказались зажаты.

- Я не убивала, я не могла...

- Ну да, только вся в кровище и с ножиком! Зоенька, подними-ка нож, только осторожно - там ее отпечатки пальцев.

- Я не могу, мне страшно, - промямлила Зоя, которая оказалась симпатичной молоденькой брюнеткой в зеленом спортивном костюме.

- Ну, ну, - не слишком вежливо ответил супруг, красивый, хотя и мордатый парень в майке и джинсах, - не раскисай. Я ее держу!

Сутолокина взмолилась, чуть не плача:

- Да вы послушайте меня хотя бы! Она убегала от меня, она...

- Понятно, - перебил парень, - а ты догнала и ударила...

- Нет же! - взвизгнула Сутолокина. - Я знала, что она хочет себя убить! Ее изнасиловали какие-то подонки...

- Ну да, а ты ее за ноги держала. Хватит, мы сейчас тебя в милицию отведем, там можешь врать все, что хочешь...

И тут, за какие-то секунды, через мозг Сутолокиной промчался вихрь мыслей. Сразу вспомнилось и то, что ныне покойная девушка совсем недавно еще рассказала о милиции здешнего района, о мафии, о неправом суде и прокуратуре, и все, что самой доводилось читать, слушать и смотреть о подобных делах. Сутолокину вновь обуял страх, как тогда, когда к ее горлу приставил нож бандит Гриша.

- Иди! - Парень зажал под мышкой руки Сутолокиной, второй рукой пригнул ее голову и подтолкнул коленом. Волей-неволей Александре Кузьминичне пришлось подчиниться.

- Не волнуйся ты, - волоча Сутолокину по тропинке, сказал парень Зое, семенившей сзади с пластиковым пакетом, где лежал нож. - Главное довести ее до людей, вызвать милицию... Какие же гадины на свете бывают, а?!

И Сутолокина словно бы воочию увидела какие-то мрачные, тускло освещенные камеры, зарешеченные окна, облупившуюся, исцарапанную и изрисованную похабщиной штукатурку, почуяла носом тухлый, давящий запах несвободы. Сейчас каждый шаг приближал ее к этому страшному миру, хотя рядом был совсем иной, свежий, зеленый, живой, где есть птичий пересвист, где есть малина, капельками повисшая меж стеблей и листьев, где есть Светлое озеро и нежная, прозрачная вода... Нет! Сутолокина не хотела терять это!

- Отлично, стажер! Плюс на Минус дает Минус! - возликовал Шамбалдыга. - Работай, работай, но не забывай, она сама должна попросить у нас помощи, сама!

- Есть нарастание сигнала!

- Давай!

И вновь Сутолокину пропитала энергия, она словно превратилась в стального робота, действующего не рассуждая, стремительно и безжалостно.