Император желает жениться - Татьяна Раннерс

— Это ж каким пустоголовым надо быть, абы к зверью тамошнему полезть? — отвечали ему.

Сплетники! Я их говор издали узнаю. Должно быть, свет от факела пробивается в щели, вот и привлек их.

— Стражники идут, — пояснила друзьям, — пора мне! Берегите себя!

Я потрепала давно нестриженные волосы Кэма, пожала руку Джиле и поспешила на выход, плотно прикрыв за собой ворота амбара.

— Леди Варвара, — удивился мне старший, — чего это Вы там?

— Как? — глупо похлопала ресницами. — Собак проведывала, а то воют, бедные, со скуки, пока хозяин в отъезде.

Мужчины отповедь мою приняли, но все же пожурили:

— Негоже Вам самой в потемках бродить.

— Так разве кого дозовешься? — делано возмутилась я.

Сплетники пристыжено потупились.

— Тут где-то вражина скрывается, — пробурчал младший, — а Вы из покоев без охраны выходите…

— Давайте, мы Вас назад проведем? — заискивающе спросил старший.

Да мне и самой не терпелось их поскорее от псарни увести.

— Проводите, — благосклонно согласилась я.

Сплетники разом облегченно выдохнули, а мне совестно стало. Потому, подумав, предложила:

— Если хотите, можете сказать начальнику, что меня и сюда сопровождали.

Стражники довольно покивали, а затем принялись наперебой рассказывать мне, что в комнату Вайоми пробрался непойманный шаман, но сбежал, получив отпор. Шоколадка такую бучу подняла, что весь замок на ушах стоит. А стража вот теперь лазутчика этого ищет, но без особого рвения — все втайне посчитали, что он привиделся впечатлительной девице. Так мы и дошли до моей спальни: я пыталась не засмеяться и правдоподобно охать россказням спутников.

Гретта объявилась только под утро. Дверь отворилась тихо, но мне этого оказалось достаточно, чтобы проснуться и вскочить с постели.

— Ты зачем у Малики ожерелье стянула?! — накинулась я соседку.

— Да не кипятись так, — устало махнула рукой рыжая проказница, — принцесса его сама отдала.

— Для Джилы? Добровольно отдала?! — опешила я.

— Угу, — отвечала рыжуха, падая на постель без сил, — только просила об этом не распространяться.

— Почему? — росло мое удивление.

— Почем мне знать, — хмыкнула Гретта, — видать, не желает, чтобы подумали, будто и у нее есть сердце.

Надо же, как разительно изменилось отношение рыжей авантюристки к презираемой ею «заносчивой выскочке». На том подруга сладко зевнула и погрузилась в сон, оставив меня задумчиво встречать застланный снегом рассвет.

На следующий день, наблюдая, как Малика беседует с начальником стражи, я в полной мере порадовалась ее обещанию молчать о сговоре. На все вопросы девушка отвечала с надменным презрением: бедный Еспер наверняка дважды пожалел, что вообще посмел пристать к ней с расспросами. Он и так после случая с Ханной всячески избегал общения с императорскими гостьями. Даже усомниться не посмел, когда брюнетка заявила, что легла спать очень рано, а значит — ничего не слышала и не видела. И это при том, что по соседству полночи бушевала «напуганная шаманом» Вайоми. На принцессу с умилением смотрела рыжуха — уж кто способна по достоинству оценить мастерскую ложь.

Гретта для разнообразия выложила воеводе правду: она весь вечер провела с Ниссом. При том подруга стыдливо умолчала, что их свидание затянулось до глубокой ночи. Ко мне у Еспера вопросов не нашлось — за меня уже сказали сплетники. Вот как получилось: я полагала, что спасаю охранников от выговора, а на деле это они, сами того не зная, меня выгораживали. С шоколадки, весь вечер бывшей на виду, также спроса не было. Вот и ушел главный стражник ни с чем — пускай ищет пособников Джилы и Кэма в другом месте.

С тем мы поторопились в лекарскую: Видане, небось, не терпелось узнать, сработал ли наш план. Ясновидица выглядела посвежевшей, а обычно неясного цвета водянистые очи сеяли не хуже иных драгоценных камней. Да и вокруг нее происходили изменения — в комнате уже не было ширмы, а вторая кровать пустовала.

— Твой сосед оклемался, али уже того?.. — полюбопытствовала Гретта.

Вида, встречавшая нас улыбкой, вмиг изменилась в лице.

— Язык у тебя как помело, — возмутилась она, — его милость пришел в себя еще вчера, а уже сегодня уже был на ногах и сразу поспешил отделаться от лекарской опеки.

И проговорила она это так… восхищенно?

— Да ты, никак, глаз на него положила? — засмеялась Вайоми, а она в таких делах получше нашего разбиралась.

Вида буркнула что-то протестующее, но предательски зарделась. Словно в оправдание, девушка поведала, как барон ей помог с сонным зельем для конвоя. Сама-то она в местных настойках ничего не смыслила. Блондин, оказывается, как в себя пришел, часть нашего разговора слышал и замыслы понял, но не сдал, а подсобить взялся. Еще и разговорами полночи развлекал, дабы тревоги соседки развеять.

Мы понятливо заулыбались, но смущать девушку больше не стали, вместо того принялись в красках расписывать побег и последующий допрос. Малика тоже слушала не без интереса, время от времени одобрительно хмыкая. Раз уж Кэма и след простыл, мы решились ей рассказать, что он у нас опальный принц.

— Хорошо, что ушел с Джилой, — заключила брюнетка, — если б нашли — головы не сносил.

В комнату вернулся лекарь, звеня склянками в трясущихся руках. Оглядел нас недовольно и велел выметаться, поскольку пришло время укрепляющих снадобий для подопечной и оздоровительного сна после.

— Я уже вечером смогу вернуться в свои покои, — похвасталась Вида.

Мы дружно изъявили желание помочь ей переселиться, но девушка решительно отказалась.

— Мне помогут, — пояснила она, отчаянно краснея.

Вайоми весело подмигнула, пообещала позже принести свежее платье и вышла из лекарской вслед за Маликой. А мы с Греттой задержались.

— Знаешь, — начала я, подбирая слова, — барон знатный сердцеед и слава о нем ходит…

— Не знаю и знать не хочу, — запротестовала Вида, — позвольте мне хоть раз в жизни остаться в счастливом неведенье.

— Позволяем, — смилостивилась рыжуха, — но головы не теряй.

Я же не могла так просто отступить:

— Он хороший человек, правда, — заговорила снова, — но уж очень легкомысленно относится к дамам.

— Ты меня с собой не ровняй, — излишне резко отвечала подруга, но объяснилась прежде, чем ко мне пришла обида: — Я не та писаная красавица, которую каждый ловелас жаждет заполучить в качестве трофея. И не жалуюсь на свою внешность, не подумайте. С ней я, по крайней мере, могу рассчитывать на искренность ухажеров…

Что ж, оставалось только уповать на ее мудрость и позволить поступать, как она сочтет нужным. Но, несмотря на все протесты, мы обещались заглянуть вечером, на всякий случай. И не зря. К тому времени, как Видане было позволено покинуть лекарскую, барон так и не явился. Ясновидица, облаченная в новое платье и даже кое-как причесанная, старательно скрывала свое разочарование. Потому в жилую часть замка ее взялись провести мы с рыжухой. Та развлекала Виду своими бесконечными байками, а я взялась нести вещи страдалицы, попутно пытаясь угомонить свое ноющее от сочувствия сердце.