Послушная одноклассница - Ими Ви

С чаем возвращаюсь к ноутбуку.

— Напиши родителям, чтобы тебе привезли линзы.

— Не хочу. Пусть остаётся так. — Каждое упоминание о родителях отзывалось неприятным сердцебиением, суетливым, нервозным.

— Ты опять себя жалеешь.

Такое простое и прохладное дополнение, как констатация факта, у меня возникло желание оспорить или оправдаться, а то и всё вместе.

— И в чём тут жалость? — Рассердившись на всё и сразу, немного жестко выпалила я.

— Почему ты не хочешь встретиться с родителями? Почему ты маме не позвонила, а отправила какую-то куцую смску?

Складка между бровей пролегла у меня, наверное, ещё больше и глубже. Я сердилась и злилась, что разговор наш с оборзевшего изверга свернул на мои отношения с родителями, что вообще то хрупкое и невесомое, которое возникло в темноте и тишине, так бездарно рушится из-за нелепого разногласия.

— Потому что жалею себя, не хочу видеть их, слышать. Потому что опять будут смотреть на меня, как на потрескавшуюся вазу, которая когда-то была нормальной и не доставляла хлопот своей болезненностью. Жалею себя! Всё, доволен?

— Как ты думаешь, почему твои родители, которые даже к Маше с ночевкой не отпустили, вдруг ничего не сказали против нашей ночи?

Я непроизвольно прищурилась. Всё настолько просто, почему заставляет меня это озвучивать? Или к чему он клонит?

— Боятся, что я порежу себе второе запястье!

— Они доверились тебе.

— Выключи, пожалуйста, психолога. Мои родители просто пожалели себя. Мир вообще весь соткан из жалости к себе, потому что человек никогда никого не поймет и не почувствует так, как себя. Это естественно. Я жалею себя, они — себя, на этом и остановимся!

— Тогда зачем мы будем кого-то изобличать, искать правду? Кому она нужна? Ты её знаешь и хорошо.

— К чему ты клонишь? — Спрашиваю уже прямо, потому что совсем не понимаю, чего Денис от меня ждёт.

— Я хочу вывести новенького на чистую воду, потому что они с братцем давно пытаются меня взломать, отследить. И правда мне нужна, чтобы понять, откуда эта ненависть лично ко мне. А тебе, Мия, тебе для чего нужна правда?

— Чтобы доказать родителям, что я не сумасшедшая! Чтобы меня не попрекали тем, что не позволили поставить на учёт!

На моих последних словах Денис нахмурился, едва заметно, складки потом вмиг расправились. Но мы уже не в полутьме, я могу уловить такие перемены. И улавливаю.

— Удивлён? — Понимающе хмыкаю я, получается даже как-то высокомерно, но мне не жаль этой эмоции. — «Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

— Надеюсь, после всего этого в нас останется хоть что-нибудь человеческое. — Задумчиво произносит Денис, глядя сквозь меня.

С минуту мы молчим, мой чай снова остывает, чувствую прохладу чашки.

— Я не хочу мстить, я хочу доказать, что они были неправы. — Зачем-то говорю шёпотом, наверное, поэтому звучит больше как оправдание.

— Тебе придётся указать на тех, кто это сделал. — Указал кивком головы на мою руку, намекая на изобличение виновных. — В лучшем случае его выгонят из лицея, в худшем привлекут по уголовке.

— Но это ведь не месть, я просто раскрою правду… — Уже не так решительно откликаюсь я.

Раньше не думала, что моя правда действительно может привести к совсем не радужным последствиям, обнажив всё и вся: тех, кто, по сути, был и казался неприкосновенным. Элитным.

— Решать тебе, Мия. За себя скажу, что пойду до конца, кто бы при этом ни пострадал.

— Ты жалеешь себя побольше моего, а отчитываешь меня! — Буркнула, даже не подумав, как отреагирует Денис.

— Да, жалею. Не готов пока сидеть возле речки и ждать, когда там сами собой проплывут трупы врагов. — Зло, чеканит каждый слог, каждое слово, равномерными паузами между ними. Жутко.

— Что ты сделаешь после того, как узнаешь ответы на свои вопросы? Правду узнаешь про Тузовых и их мотивы?

Устало смотрит на меня, уже не сквозь, а прямо в глаза, осознанно, обдуманно.

— Раз и навсегда отобью желание связываться со мной!

Меня пробрало до дрожи. Сразу поняла, почему у Дениса в лицее есть авторитет, а Тузову приходится туговато.

— Можешь вкратце подытожить, что удалось найти? Я так рано по утру не привыкла строить обширный анализ, сопоставляя всё и сразу.

И Денис начал рассказывать мне всё, что удалось откопать на Виктора, на Амира. Чем жили, что делали, как связь держат. Оказалось, что мистер Х, существующий во вк под чужим именем и шифрующий сообщения ничего не значащими вопросами, несуразными поговорками, и есть Тузов старший. Во всяком случае пока Денис не нашёл то, что опровергнет эту его гипотезу.

Я слушала и во многом соглашалась. Этот дуэт действительно давно точил зуб на Дениса, только он не сразу смог вычислить Виктора. Да и переписка двух братьев напоминает больше прикрытие, они же не могут не знать, что кое-какими навыками владеет и Денис, значит почти всё в сети делают для фарса, подстрекательства.

Остается выяснить, на кой черт им это нужно.

И как-то кстати вспомнились постоянные «ты выбираешь его». Но об этом я Денису пока решила не рассказывать. Может, просто оговорки, совпадения?

Время пролетело быстро, мы и не заметили, как оставалось ровно на дорогу до лицея. К счастью, такси приехало вовремя, а таксист умело объезжал все утренние пробки.

В машине мы уже не разговаривали. Кончилась ночь, разорвалась и особенность момента, откровения. И в душе у меня поселились разочарование, легкая грусть. А ещё ворох вопросов и личных дилемм…

Почему всё всегда так неоднозначно?

Денис помог мне выбраться из машины и сразу же прибавил шаг, чтобы прийти к первому уроку без опозданий. Это так странно, Денису Соломонову никогда особо не было важно успеть до звонка. Может, стало важно Денису Юманову? А может… Нет, вряд ли. Вряд ли!

Но зайти во двор мы не успели. Меня, словно самый раскатистый гром, окликнул родной голос. Ноги приросли к земле, вообще было ощущение, будто я спрыгнула солдатиком с высоты… ну, не меньше метра, да. Болезненная вибрация прошла по всему телу.

Денис остановился, обернулся. Потом перевел свой взгляд на меня, пристально посмотрел, развернулся и ушёл. Оставил!

— Мия, дочка! — Голос раздается совсем близко, по правую руку от меня.

Медленно оборачиваюсь и вижу маму. Красивую, безукоризненно красивую. Серьёзную, но не сердитую, не разгневанную. Это хорошо, что она не возмущена так, как я боялась. Значит можно будет поговорить не в сердцах. Наверное…

— Доброе утро! — Здороваюсь, а у самой все трясется от напряжения, страха и много от чего ещё.