Витязь 2 - Константин Георгиевич Калбанов

— И что? Пожелаете нам счастья?

— Что бы ты там себе не надумал, но я не враг своей внучке.

— Ой ли? — несогласно покачал я головой. — Сдаётся мне, что вы просто понять не можете как именно я могу устроить грандиозный скандал. И опасаетесь, что моя смерть навлечёт большие беды. Ведь с уходом Андрея Ивановича ничего не закончилось. Козыря по-прежнему у меня, и я могу устроить кучу неприятностей. Сюда же вы пришли только чтобы убедиться в том, что гадить я не стану. Так вот, до той поры, пока вы не лезете в мою семью, беда от меня не придёт.

— Зря ты так-то обо мне думаешь.

— А как заслуживаете, так и думаю. Кабы вы любили внучку, то не допустили бы такого. И забудьте о том, что у вас будет правнук. Я сделаю всё, чтобы он не общался с вами.

— А как силу наберёшь, так посчитаешься со мной? Андрей сказывал, что грозился.

— Сейчас, убил бы. Но увы, не потяну. Что будет когда войду в силу, не знаю. Может к тому моменту остыну, и на старость рука не поднимется. Но скорее уж вы сами покинете этот бренный мир.

— Всё с тобой ясно, Никита. Ладно, выздоравливай.

Старик вышел из комнаты, простился с Ольгой, и пошёл на выход. Что примечательно, к столу она его не пригласила, и чаю не предложила. Похоже, я окончательно перетянул её на свою сторону. Ну или она заняла свою собственную позицию. Меня это вполне устраивает. Союзники, уже не враги, и у нас есть точки соприкосновения.

— Значит не тебе сталкивать лбами патриархов княжеских родов? — покачала она головой.

— А что я мог сказать при слугах? — возразил я.

— И что, ты и впрямь меня любишь, Ртищев? — вдруг ни с того ни с сего, спросила Ольга.

— Кхм. Да, люблю.

— Это хорошо.

— Это значит, что и я тебе не безразличен? — спросил я, с хитрм прищуром.

— Это значит, что тобой можно будет легко вертеть. — Покачав головой, возразила она и вышла из спальни.

Глава 29

Застава

Я прижал к себе штуцер и принял на себя поток ревущего пламени. «Панцирь» у меня толстый и твари его не сожрать, но он оберегает только меня. Стоит выставить оружие, как этот напалм вцепится в него мёртвой хваткой и оплавит к Бениной маме. А вот так, оно оказывается под покровом рунной защиты.

Но если я прекратил стрелять, это вовсе не значит, что остановились и остальные. Одарённые заставы сейчас рассредоточились по стенам и бьют по висящей в воздухе виверне из штуцеров, с каждым выстрелом просаживая её защиту. В свою очередь та не может накрыть одним ударом всех разом и ожидаемо сосредоточила свои усилия на самом опасном. То есть на мне.

Не знаю в чём тут причина, но несмотря на восьмой ранг Иевлева, видя нас двоих твари предпочитают в первую очередь атаковать именно меня. Возможно чувствуют не только объём вместилища, но и потенциал. А он у меня выше, чем у полусотника. Сильный дар рулит. Вот и навалилась на меня самая сильная из прилетевшей четвёрки.

Остальные три уже отстрелялись, у них разовый лимит поменьше, и теперь держатся в отдалении, ожидая пока откатится умение. Глупо. Им бы войти в ближний бой и тогда появились бы шансы. Что ни говори, а физическое воздействие никто не отменял. Они конечно не разумные, но звериную хитрость никто ведь не отменял. Но нет, кружат в вышине, и набираются сил.

Хлёсткие хлопки штуцеров раздаются одни за другим, посылая в висящую над заставой тварь пули, но пока без видимого результата. Защита у виверны хорошая, и несмотря на семиранговые выстрелы, пока справляется с этой напастью.

Восьмиранговое «Копьё» Иевлева было бы куда эффективней, но дальности атаки в сотню саженей явно недостаточно. До твари как минимум на десяток больше. Есть у нас и карты, но они вообще семиранговые, с куда более скромной дистанцией. Вот и приходится рассчитывать на штуцера. Не так уж и мало, если что.

Ага. Рёв пламени прекратился, и я наконец вздохнул с облегчением. Пламя-то мне не навредило. Но, во-первых, оно выжгло весь кислород и мне пришлось задержать дыхание. А во-вторых, вы пробовали стоять вблизи большого костра? Очень большого. Ощущения один в один. Припекает так, что кажется, будто тебя вот-вот изжарит до хрустящей корочки. Не от всего способны защитить руны. Увы.

Едва поток пламени прекратился, как я вскинул штуцер и наложив пальцы на окошки, активировал рунные карты. Сдвоенный хлёсткий хлопок дуплета, и пули устремились к цели. Вне всяких сомнений, что я попал. Но результат, как и у товарищей, нулевой. Да только я останавливаться и не собирался. Переломил стволы, вогнал в патронники семиранговые выстрелы, и вновь вскинул оружие.

Ага! Чей-то выстрел наконец пробился сквозь защиту. Я заметил, как пуля впилась в тушу, защищённую теперь только довольно прочной шкурой. «Дальнозоркость» рулит. Вот и замечательно. Посылаю свои два гостинца, одновременно наблюдая как в виверну впиваются и другие.

Энергия пули сопоставима, а скорее и превышает крупнокалиберный пулемёт моего мира. У меня нет возможности это определить, но это и неважно. Главное, что туша свыше тонны весом, не спрашивайте как она летает, сам в шоке, вздрагивает под попаданиями и падает вниз. Хорошо хоть не на заставу, а за её пределами. Не то могла бы тут и разрушения учинить. А с нас и пожаров хватает.

Покончив с самым опасным противником я как раз возгораниями и занялся. Иевлев принялся мне помогать. Нельзя это дело запускать, иначе окажемся в эпицентре пожара, а тогда иди и обороняйся.

Пока мы справлялись с последствиями огненной атаки, десятники выбрали очередную цель и начали садить в неё, выпуская одну пулю за другой. Довольно быстро покончив с возгораниями, я присоединился к ним. Активировал «Дальнозоркость» и поймал в прицел виверну, в которую вели стрельбу остальные. Твари не просто кружили, а отдалялись, стараясь уйти из под обстрела, не в состоянии понять, что три сотни саженей им ничуть не помогут. И пять не спасут. Пули на такой дистанции конечно же теряют энергию, но совсем уж беспомощными не становятся, а потому понемногу просаживают защиту.

Наконец виверна вздрогнула от смертельного гостинца пробившегося сквозь защиту и больно ужалившего её в грудь. Теперь не дать ей восстановить «Панцирь». Несколько попаданий, и несмотря на большую дистанцию, тварь падает вниз. Далековато, но это не критично. И вообще рановато