Двойной эскорт - Алекс Орлов

– А чего в ней вредного? Глотать не больно, а кишки такими скользкими становятся, что хоть гайки стальные глотай, все одно со свистом проскочат… Не боись, солдат ребенка не обидит!

Бруно хотел принять более подобающую его высокому положению позу, но не удержался и упал. В этот момент прозвучал сигнал вызова, а затем незнакомый голос потребовал у «незнакомого судна» немедленно авторизоваться.

– В противном случае вы будете уничтожены системой противокосмической защиты!

Бруно поднялся и, шатаясь, вернулся в рубку.

– Здесь капитан борта 2376-4875-3876 «Кайстро». Почему вы не видите моей идентификации? У вас что, аппаратура неисправна?

На том конце связи возникла пауза, Бруно говорил таким уверенным тоном, что любой мог засомневаться.

– Простите, сэр, но мы вас действительно не можем определить.

– Как выглядит моя метка? – спросил Бруно, затягивая время. Судно уже начало входить в атмосферу, его корпус стал подрагивать.

– Мы видим вас как обычный метеорит!

– Но ведь я живой человек, я разговариваю с вами, как я могу быть метеоритом?

Последовала недолгая пауза, потом голос с прежним упрямством повторил:

– Авторизуйтесь немедленно, в противном случае вы будете уничтожены системой противокосмической защиты!

– Дай-ка я, – вмешался Тони и взял у Бруно микрофон.

– Здесь офицер флота полковник Лаймер, кто на буфере перехвата?

– Э-э… лейтенант Птушка, сэр!

– Лейтенант, вам ничего не известно об учениях округа?

– Об учениях, сэр?

– Только не говорите, что на вашем посту о них впервые слышат!

– Увы, сэр, похоже, это так… – признался лейтенант.

– Кто командир батареи?

– Капитан Лепишев, сэр, но он сейчас…

– Отошел пописать? Или у него болен ребенок и он отлучился домой, а радист тем временем решил вздремнуть и вовремя не оповестил ушедшего капитана о полученной кодограмме? Хороши воины, нечего сказать!..

Судно уже порядком трясло, Бруно щелкал челюстями, а Джим сидел на корточках, упираясь руками в стену, – он не мог уйти, пока не прояснилась обстановка.

В коридоре покатился и с грохотом упал скутер.

– Все не совсем так, сэр… Просто…

– Довольно разговоров, лейтенант, я нахожусь на судне-мишени. Учебной условной мишени, заметьте!.. Нас сейчас изрядно трясет!.. Где вы базируетесь, полагаю, «Сент-Лоис – 23»?

И он, и Джим, и множество местных жителей знали об этой военной базе.

– Да, сэр!

– Часа через три я наведаюсь к вам с неожиданной инспекцией… – пообещал Тони, упираясь рукой в пол, держаться ему было уже не за что. – Надеюсь, вы оставите наш разговор в тайне, лейтенант Птушка?

– Разумеется, сэр.

– Что ж, до встречи через три часа…

Сказав последнюю фразу, он отпустил микрофон и упал на обе руки, чтобы ползти в сторону Джима по вибрирующему и подпрыгивающему полу. Ожидавший под иллюминатором Бруно перебежал к панели управления – ему еще предстояло посадить судно. После его манипуляций полет стабилизировался, судно перестало бросать из стороны в сторону, зато рев тормозящих его атмосферных потоков становился все более яростным.

– Эй, Бруно, а твоя птичка не развалится? – спросил Тони. Они с Джимом все еще не решались оставить Бруно одного, опасаясь, что без их помощи он не обойдется.

– А кто ее знает? – отозвался капитан, не спуская глаз с тех немногих приборов, что у него имелись.

– Да, успокоил, нечего сказать, – криво усмехнулся Джим. Он уже не боялся случайных спутников, угроза разрушения старенького судна Бруно казалась ему более существенной.

– А что, громко рычит? – спросил тот.

– Слов нет как громко! – прокричал в ответ Тони. – Мы такого ни разу не слышали!

– Это вы на больших судах садились, а здесь – вот они, стеночки, рядом, за ними три тысячи градусов огня в пограничном слое!.. – Бруно щелкнул каким-то тумблером, покачал головой и уже негромко добавил: – Это я еще тормозные плоскости не выпускал…

Спустя четверть часа пришло время выбирать место для посадки. Бруно выглянул в коридор и поманил Джима пальцем. С ним приполз и Тони.

– Могу дотянуть до Бинкао, а могу сбросить вас неподалеку от Галлиополиса. В Сент-Лоис нас не пустят, мы недооборудованы.

Напарники переглянулись, слишком необычно было среди этого шума услышать название родного города.

– В Галлиополис давай, – сказал Джим и улыбнулся. Улыбнулся и Тони, они уже не сдерживались, ведь это больше походило на чудо. До последнего момента им не верилось, что можно достичь родного города, слишком много препятствий лежало на этом пути.

– Держитесь крепче, я выпускаю тормозные плоскости… Надеюсь, они выдержат…

Рев атмосферы за бортом усилился, стала наваливаться перегрузка. Бруно запрыгнул на приступок перед панелью, чтобы не уходить с рабочего поста, напарники распластались на полу.

Было несколько моментов, когда Джим забывал не только об отпуске, но и о том, кто он такой. Черная пелена перегрузок отступала медленно, освобождая место красной, та стала светлеть, рассеиваться, и вскоре Джим увидел клепки на потолке, следы от потеков теплоносителя и почувствовал вкус воздуха. Мерзкий вкус, очистители на судне работали плохо, а регенерационные патроны давно не менялись.

– Ты жив? – толкнул его в плечо Тони.

– Да вроде обошлось. Как Бруно?

Тони поднялся и заглянул в рубку, затем повернулся к Джиму:

– Живой, только кровь у него.

– Кровь?

Джим поднялся и, борясь с головокружением, следом за Тони вошел в рубку. Бруно улыбался и, вцепившись в кривой джойстик, управлял несущимся в горизонтальном полете судном. Натекавшей из носа крови он не замечал, а когда Тони указал ему на это, принял носовой платок, вытер подбородок и посетовал, что испортил подаренную куртку.

– Ничего, отстираешь, – успокоил его Джим, отмечая, как светлеет за иллюминатором синяя пелена.

– Ты что, визуально сажать будешь? – спросил Тони, подходя к иллюминатору. Он надеялся увидеть родной город, однако было еще слишком высоко.

– Какой там визуально? По радио наводить буду, у меня еще приемник сохранился и исполнительные механизмы… кажется… В крайнем случае открою тормозной парашют, его-то я пропить не смог – достать не получилось.

Через несколько минут Джим увидел солнце, потом закрывавшую землю сплошную пелену облаков. Где-то под ними должен был находиться Галлиополис.

Как же ему хотелось увидеть родной город, его пыльные улочки, обшарпанные дома. Когда-то они с Тони считали его «дырой» и мечтали убраться подальше, чтобы устроить собственную жизнь.