📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаАрмагеддон был вчера - Андрей Валентинов

Армагеддон был вчера - Андрей Валентинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 87
Перейти на страницу:

Магистр. Вывод: гипотеза Олд-Шмуэля стала именоваться теорией Олд-Шмуэля. Бытие начало расширяться, увеличивая количество измерений и д-добавляя новые степени к свободе реализации. «Мера Мира»…

Ерпалыч (оседлав стул). Не бытие. Сперва сознание. Слыхали небось: «Бытие определяет сознание»? Понимай, как хочешь, свобода толкования полная. Я полагаю, уважаемый магистр, в нашем случае сознание было первично. Человек неза — метно для себя в душе принял нестабильность мироздания, до — пустил саму эту возможность — и расшатал возведенные им же опоры, столкнул первый камешек лавины. Вот вы, человек приезжий, даже с вашей теоретической подготовкой, вместо кентавра видите лишь господина с мотоциклом. Пройдет неделя, месяц, год, и вы сперва допустите возможность существования господина на колесах вместо ног; потом вы внутренне согласитесь с самим собой — а еще через полгода (если не гораздо раньше!) к вашему подъезду подкатит кентавр. И вы не удивитесь его визиту! Ибо сознание ваше будет готово принять такое бытие.

С кухни доносится лязг разбиваемой тарелки. Мурлыканье сменяется причитаниями.

Магистр. Я не стану спорить с вами, д-дорогой Иероним : Павлович. Мы оба правы, каждый по-своему. Особенно если учесть, что вы все прекрасно понимали с самого начала. Главное в д-другом: мироздание меняется, причем не к лучшему и не к худшему — и нам надо привыкать жить здесь и сейчас, думая о завтра. Ваш город волей случая стал п-прекрасным полигоном для испытаний, п-проверок и исследований…

Ф о л (с ехидцей). Волей случая, начальник?

Магистр (твердо). Именно так. И мое руководство не хотело бы упустить эту возможность. Иначе завтра мы окажемся не подготовлены к новому б-бытию в масштабах, гораздо превышающих размеры отдельно взятого города. У вас процесс расширен ния идет в десятки, сотни раз быстрее, чем в д-других местах; вы — это завтрашний день.

Ерпалыч. Не только расширения. Расслоения, большей свободы, но и большей неустойчивости. Этот город — модель того, что наш общий друг Алик (кстати, не слишком ли долго он пребывает в объятиях Морфея?) назвал «Люди, боги и я». Прекрасная формулировка, особенно это «…и я». Отсутствие самоосознания: а я-то кто такой, черт побери?! Мы, уважемый магистр, имеем расслоение: центральные районы, где реальность на время стабилизировалась по схеме «моление — воздаяние» или, если угодно, «я — тебе, ты — мне». Далее, имеется Дальняя Срань, где расширение пошло рывками, и лодка опять начала раскачиваться…

Магистр. Конкретнее?

Ерпалыч. Да сколько угодно! Общение с высшим ярусом (одноразовые иконки, заказные молебны и освящения чердаков с гаражами), а также контакт с ярусом средним (болевые точки среды, они же квартирники, утопцы, исчезники и прочие) — схема стала меняться! При сохранении «я — тебе, ты — мне» добавился новый вариант: «Ты — мне, чтобы я тебе не…». Возник рэкет, сознательный рэкет Тех, которые в силу законов своей среды, законов расширяющегося мироздания, остались не у дел. Мы их зовем бомжами. В древности, когда мир был молод, их звали чудовищами и таскали на прокорм гидрам-драконам-ал-масты молоденьких девушек. Мы пока обходимся без девушек, но это до поры до времени! Возникли чудовища — в бытовом, повседневном плане! — ответно возникли герои, способные оказать противодействие.

Фол (ржет). Валько! Герой-матюгальник!

Ерпалыч (строго). Нечего веселиться, Фолушка! Да, герой! — если принять это слово, как условное наименование противовеса чудовищам. Полагаю, и в древности герой у многих не вызывал особого пиетета: туп, грязен, социально опасен, сексуально активен — но, увы, необходим!

М а г и с т р. Вы рассматривали альтернативу чудовищам не в плане героев, а в плане… э-э… п-противоположности?

Ерпалыч. Рассматривал. Альтернатива — боги. Формирование псевдоязыческого пантеона из бывших людей. Тот же рэкет, только более цивилизованный… Политеизм как прообраз организованной преступности, мафии и для Тех, и для Этих. Полагаю, что и этот процесс у нас идет вовсю… но фактов не имею.

Магистр. Пока не имеете?

Ерпалыч. Пока не имею.

Магистр. Я не ошибся в вас, дорогой Иероним Павлович. К сожалению. Большая Игрушечная лишила нас возможности п-продолжать исследования здесь, в городе… Мы думали, что это временно, и ошиблись. Сейчас работать здесь может лишь местный, п-приспособленный к расширенной реальности. Я п-предлагаю вам работу, господин Молитвин: мы собираемся в-восстанавливать региональный филиал НИИПриМ, и вакансия заведующего филиалом свободна. Подбор сотрудников во многом тоже будет зависеть от вас. Что скажете?

Ерпалыч встает и бродит по комнате.

Ерпалыч. Мне надо подумать.

Магистр (тоже вставая). Отлично. Д-думайте. И свяжитесь со мной, когда надумаете. Вот телефон моего номера в гостинице. Только учтите: ваш случай уникален, и вы тоже будете кусать локти, если упустите в-возможность…

2

Наверное, кто-то там, наверху, кто смотрит весь наш сумасшедший спектакль и ухмыляется в бороду, мимоходом пожалел меня. Потому что наступил антракт, потому что голоса стихли, прожектор солнца за окном пригасил свечение, а пылинки из кордебалета устали плясать, опустившись на пол.

Я пришел в себя.

Странно, если можно прийти в себя, значит, можно быть не в себе, можно быть или не быть, забыть, выйти за пределы собственного бытия, чтобы вернуться…

Теперь точно знаю: можно.

* * *

— Больно, — сказал Пашка.

— Алька? — спросил Пашка.

Я шагнул к нему, чтобы обнять, но он поспешно отстранился. И вздрогнул, когда его страшные руки дернулись ответно ко мне. Окровавленные акульи морды смотрели на меня тупыми буркалами, начинаясь сразу от человеческих локтей, мерцая серебром чешуи; руки-рыбы были мокрые, скользкие, теперь я отчетливо видел это, косо срезанные культи зевали треугольниками зубастых пастей — и Пашке было стыдно за них.

— Привет, Пашка, — сказал я.

— Рад тебя видеть, — сказал я.

И все-таки обнял брата моего.

Ничего его руки мне не сделали. Просто сошлись за моей спиной, холодным кольцом сдавив ее, а лицо Пашки сморщилось, подмигивая маской грустного клоуна — и ткнулось в мое плечо.

Мгновением позже я обеспамятел, теряя сознание, как теряют монетку, опущенную в дырявый карман, стремительно вылетая с Выворотки на Лицо; но мгновения нам хватило.

Я ведь не знал, что разговоры с ушедшими — красивая ложь.

Память не возвращается к мертвым, хоть океан крови выпей; она возвращается к нам, живым. Нет, не так. Она возвращается и к тем, и к другим; к мертвым — на миг, к живым — навсегда. Правильно советуют отгонять от жертвенной ямы любую тень, кроме желанной, ожидаемой… гнать, грозить оружием, подспудно зная, что им важно не оружие, а угроза — просто нам трудно грозить, оставаясь безоружными. Кричать, не давать хлебнуть ни матери, ни другу, если ждешь не друга и не мать. Иначе сойдешь с ума, впустив в себя многих, иначе ты пойдешь к ним, а не они к тебе.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?