Невинность и порок - Элейн Барбьери

— Разве правосудие и предательство — одно и то же?

— Не знаю. — Пьюрити покачала головой, в глазах ее блеснули слезы. — Мне ясно лишь одно: я не в силах в этом участвовать.

— Ты тут ни при чем.

— Нет, дело как раз во мне. Люди вокруг чувствуют это, и я тоже.

— О чем ты говоришь?

— Только о том, что я не могу по ночам делить с тобой постель, а с рассветом делать вид, будто часы, которые мы проводим вместе, не оставляют во мне никакого следа, ведь мое отношение к окружающим меняется. Да и они на меня смотрят по-другому.

— Нет…

— И еще я хочу сказать, что у меня не больше прав просить тебя отказаться от того, что ты считаешь своим долгом, чем у тебя обращаться с подобными просьбами ко мне.

— Пьюрити…

— Умоляю тебя, Касс… — Пьюрити судорожно вздохнула. — Уезжай отсюда.

Она заметила, как внезапно поникли его плечи, почувствовала, какую боль испытывал Касс, когда он прошептал:

— Я не собираюсь никуда уезжать.

— Касс, разве ты не видишь? — Голос Пьюрити сорвался на всхлипывание. — Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал. — Едва Касс сделал еще один шаг в ее сторону, она тихо взмолилась: — Пожалуйста…

Тени переместились, и Пьюрити увидела лицо Касса. Она прочла в его глазах муку, не уступавшую ее собственной.

Спустя какое-то мгновение он вышел.

Этой же ночью вдоль задней части дома, занимаемого владельцами ранчо «Серкл-Си», осторожно двигался человек. Луч лунного света, мелькнувший во мраке, осветил исполненное злобной решимости лицо. Роджер окинул взглядом двор. Его сердце колотилось от возбуждения, которое почему-то только придавало ему бодрости. Осмотрев барак, он увидел, что в помещении горит слабый свет. Пришлось ждать два часа, пока не установилась полная тишина и люди не улеглись.

Поджав губы, Роджер поднял глаза к окнам спальни Пьюрити и дал волю воображению, представив себе девушку, готовившуюся ко сну. Но к удовольствию примешивалась и горечь, потому что Норрис понимал: каким бы ни был исход этой ночи, ни «Серкл-Си», ни Пьюрити Корриган уже не будут теми же, что и прежде.

Роджер улыбнулся, крепче ухватившись за бутыли, которые принес с собой. Из осторожности он оставил своего коня вместе с вьючной лошадью в некотором отдалении от главных зданий. Там их не могли ни увидеть, ни услышать.

Роджер приблизился к дому. Его улыбка стала шире. Да, в последние недели он только зря тратил время, стараясь нанести ущерб ранчо «Серкл-Си». Все это доставило ему куда больше хлопот, чем удовлетворения. Теперь Роджер удивлялся, как он сразу не догадался, что есть куда более простой способ отомстить за все те унижения, которые ему пришлось испытать.

Мрачно ухмыляясь, он снял крышку с первой бутыли и не спеша двинулся вокруг дома. Роджер не скупился, щедро поливая деревянные стены керосином. Опустошив одну бутыль, потом другую, он сообразил, что ему следует экономить горючую жидкость, чтобы ее хватило на весь дом.

Покончив с этим делом, Роджер отступил на шаг и бросил последний взгляд на темное строение. Сколько времени простоял этот дом, если верить хвастливым уверениям Стэна Корригана? Двадцать? Двадцать пять? Роджер пожал плечами. Это не имело значения. Все равно ему осталось стоять недолго.

Роджер вынул из кармана газету и свернул несколько листов в толстые трубочки. Трясущимися от волнения руками он поднес спичку к первому листу. Глаза его расширились, по спине пробежала дрожь, из груди вырвался сдавленный смешок. Горящая бумага полетела к задней стене дома…

Вспышка была мгновенной. Вдоль всего основания здания пробежали языки пламени.

«Великолепно! Потрясающе!» — радовался Роджер.

Он метнулся к фасаду дома, на ходу швырнув еще один горящий лист свернутой в трубочку бумаги, после чего бросился к последней сухой стене.

Пламя взметнулось ввысь, рассеивая мрак, и Роджера вдруг охватил приступ неудержимого ликования. С его губ уже готов был сорваться злобный смех. Ему хотелось крикнуть: «Ты спишь, Пьюрити? Ты уже решил, будто взял надо мной верх, Стэн Корриган?» — но вместо этого он подхватил пустые бутыли и скрылся в темноте.

Пьюрити закашлялась и беспокойно зашевелилась в постели. Очнувшись ото сна, она не сразу поняла, что ее комната заполнена дымом. Слух уловил потрескивание огня. Девушка почувствовала сильный жар и заметила зловещие отблески пламени в своем окне.

Вскочив, Пьюрити рванулась к двери. Дым жег ей глаза, саднило в горле, в груди чувствовалась такая тяжесть, что почти невозможно было дышать. Открыв дверь, она увидела, что весь дом охвачен огнем.

Девушка пошатнулась, и тут же чья-то сильная рука подхватила ее. Подняв глаза, она разглядела в клубах дыма широкоплечую фигуру Касса.

— Пьюрити… — Касс пытался перевести дух.

Пьюрити, чувствуя все нарастающую слабость, без сил упала ему на грудь. Несколько часов назад, уступив пламенной мольбе девушки, Касс отправился к себе в комнату. Там, беспрестанно расхаживая из стороны в сторону, он пытался совладать с бурей противоречивых чувств, бушевавшей в его душе. Наконец, так и не успокоившись, прилег на постель и задремал. Ему показалось, что сон длился всего несколько секунд. Проснувшись, Касс увидел просачивавшиеся в окно клубы дыма, вскочил на ноги и выбежал в коридор. Тут он и увидел Пьюрити.

Крепко прижав к себе обмякшее тело девушки, Касс тихо позвал ее:

— Пьюрити.

Пьюрити открыла глаза. С отчаянно бьющимся сердцем он обвил рукой ее талию и повел к лестнице. Он чувствовал, как Пьюрити из последних сил старалась удержаться на ногах, пока они вслепую пытались спуститься вниз. Оказавшись на первом этаже, она тут же ринулась в сторону задней части дома, бормоча имя Стэна, однако Касс решительно потащил ее к двери.

Удушливый дым застилал путь, языки пламени устремлялись все выше и выше в небо, сильный жар, казалось, сожжет гортань…

Касс пошатнулся и остановился, с трудом соображая, в какую сторону идти.

Тут до него донеслись крики, потом оглушительный треск. Парадная дверь распахнулась, и дым вырвался в образовавшийся проем. Теперь Касс смог определить направление. Он крепче обхватил руками Пьюрити и бросился вперед.

Вырвавшись наружу, Касс снова услышал крики и почувствовал, как Пьюрити выхватили из его объятий за миг до того, как он упал на колени, ловя губами воздух. Лицо Пьюрити почернело от дыма. Она схватила за руку Пита, опустившегося на корточки возле нее, и крикнула:

— Стэн все еще в доме!

Но Бак был уже у двери. Бросив взгляд через плечо, Касс увидел, как он исчез в клубах дыма. Картер последовал за ним, и в тот же миг пламя, охватившее строение со всех сторон, взметнулось еще выше.

Закашлявшись, Касс усилием воли заставил себя подняться на ноги. Чувствуя, как к нему снова стремительно возвращаются силы, он крикнул людям, стоявшим рядом с ним: