Шесть масок Владимира Путина - Клиффорд Гэдди

Несмотря на огромные состояния, российские олигархи 90-х все время находились под давлением общества, поскольку большинство населения считало, что они владеют крупнейшими корпорациями страны незаконно. В то же время каждый из олигархов был целью для всех других. Они непрерывно пытались урвать друг у друга кусок бизнеса и в силу этого не могли доверять никому. Благодаря собственным попыткам всячески ограничить любую возможность государства контролировать их они, таким образом, подорвали и возможность государства защищать их собственность. В результате им пришлось защищать свои активы только собственными силами. Главной уязвимостью каждого из них была информация об их финансах и финансовых операциях[476]. В подобных условиях единственной защитой, которую могли обеспечить себе олигархи, становилось создание такой ситуации, в которой все они были бы одинаково уязвимыми. Они сосредоточились на выкапывании потенциально опасной информации друг на друга. Взаимные угрозы сдерживали проявления агрессии. Результатом подобной игры стало состояние взаимного и непрерывного шантажа – то, что известно в игровой теории как «равновесие взаимного противостояния». Другими словами, подобное балансирование лучше открытой войны, но лишь ненамного.

Чтобы поддерживать это шаткое равновесие, олигархи должны были затрачивать колоссальные усилия и финансовые ресурсы, которые они в другом случае могли бы направить на управление собственными компаниями для получения большей прибыли. К тому же имелась постоянная угроза, что равновесие будет нарушено, что подковерная борьба выйдет из-под контроля и тогда вся система рухнет. Для их собственного блага олигархам был нужен сторонний арбитр. Они нуждались в независимом и беспристрастном агенте, обладающем достаточной силой, чтобы поддерживать мир на постоянной основе. И, самое главное, таком, который никогда бы сам не стал олигархом. В силу этих причин они все становились заложниками такого арбитра и у каждого из них появлялась возможность разоружиться и подписать договор о ненападении. И если государство было не способно сделать это, установив «диктатуру закона», значит, требовалось вмешательство кого-то или чего-то другого[477].

Олигархи никак не могли назначить на эту «должность» кого-то сами, но был человек, словно ждавший такой возможности. Путин в ГКУ продолжал накапливать информацию об олигархах, их финансовом состоянии и сделках. К маю 1998 года он стал заместителем главы администрации президента по работе с регионами, продолжая при этом руководить Главным контрольным управлением. В том же году, когда его назначили директором ФСБ, он перетряхнул руководство управления по борьбе с экономическими преступлениями и назначил своего близкого соратника Николая Патрушева начальником новой Службы экономической безопасности. Потом Путин заменил начальника налоговой полиции на своего сослуживца по ГКУ Вячеслава Солтаганова, сделавшего до этого карьеру в Министерстве внутренних дел.

К апрелю 1999 года Путин обладал монополией на финансовую информацию. Когда он стал президентом, то в ноябре 2001 года основал новое агентство – Федеральную службу по финансовому мониторингу (РФМ) и поставил во главе ее Виктора Зубкова. Тот возглавлял агентство до сентября 2007 года и даже позже, когда совмещал это с должностью «переходного» премьер-министра между сентябрем 2007 и маем 2008-го. В должности первого вице-премьера при Путине, которую он занимал до 2012 года, Виктор Зубков продолжал отвечать за деятельность РФМ. На протяжении всего это времени Росфинмониторинг отправлял свои доклады напрямую Путину. В мае 2012-го, когда господин Путин вернулся из премьерского кресла в Кремль, он взял РФМ с собой.

Когда в 1999–2000 годах судьба занесла Путина в самые высокие российские кабинеты, он сам предложил себя олигархам в качестве защитника их интересов. Он заверил, что не собирается лишить их всего нажитого и что признает базовые параметры их сделки с Ельциным, заключенной в 1996 году, по которой они получили право собственности на многие предприятия. При этом он напомнил олигархам, что мало кто из граждан России считает, что они владеют своей собственностью на законных основаниях. Он использовал это напоминание в феврале 2000-го, чтобы объявить, что отныне все российские бизнесмены будут «равноудалены от власти»[478]. Теперь они могли использовать свои старые рычаги для приобретения влияния и зарабатывания хорошего к себе отношения у населения Российской Федерации. То есть фактически им приходилось начинать с нуля. Единственной сохранившейся ключевой связью в Кремле для них стал Путин, и то использовать эту связь они могли теперь лишь как защиту от национализации своей собственности, а не для приобретения влияния[479].