Темные отражения. Немеркнущий - Александра Бракен

– Шестьдесят на с-сорок, – пробормотал Джо. – Это… святой боже… это будет столько?

– Сколько? – выкрикнул кто-то. – Не забывай, я дал тебе пистолет взаймы, а в прошлом месяце ты задолжал мне за пайки.

– Держи ее! – рявкнул Роб. – За ней нужен глаз да глаз.

Мои руки свели вместе и скрепили – даже не пластиком, а металлом. Я слышала скрежет цепей и чувствовала, как он приподнял мою голову, втянула запах чего-то кожаного. И закричала. Прерывистый, отвратительный звук раздирал горло.

– Нет, – умоляла я, вскинув голову, выворачивая шею, чтобы вырваться. Колени Роба уперлись мне в грудь, и следующий вдох вышел всхлипом.

– О да, ты помнишь это, правда?

– Нет, – прорыдала я. – Пожалуйста…

В конце концов, все уроки обернулись ничем. Я могла извиваться, плакать и пытаться кричать, но ребра прогнулись под его тяжестью. Мир рушился, размывая лица тех, кто стоял и смотрел. Роб натянул пару толстых резиновых перчаток и только после этого, заткнул мне рот намордником, затянув ремень на затылке, и я снова стала маленькой девочкой. Побежденным чудовищем из сказки.

Мое дыхание сделалось горячим, гневным. Джо передал планшет Робу и отошел на несколько шагов. Глянув на беловолосую женщину, стоящую по левую руку от него, он проговорил:

– Господи, если бы я знал… я бы ни за что в это не полез.

Роб наклонился и попробовал вытащить меня из грязи за цепь, соединявшую наручники с намордником. Я смогла лишь встать на колени; остальная часть тела по-прежнему не слушалась. Грязно выругавшись и с отвращением крякнув, он поднял меня и понес под мышкой, и мои ноги волочились по земле. Отклонившись назад, я попыталась врезать головой по узловатым мышцам на его руке, но Роб только усмехнулся.

– Мир не всегда ко мне справедлив, – сказал он. – Но иногда поворачивается ко мне лицом. А твое лицо, когда ты меня увидела… Это того стоило.

Я извивалась, пока мужчина запихивал меня на заднее сиденье своего видавшего виды красного джипа.

– Я знал, что, если буду следить за сетью агентов-ищеек, ты, в конце концов, облажаешься. Хотел спросить: почему же ты сбежала тогда, с операции, и как Коул с Кейт собираются это использовать. А потом отвезу тебя обратно в тот чудесный лагерь и погляжу, как там тебя примут.

Я закричала в кляп, пиная спинку сиденья.

– Ты и я? – хмыкнул Роб, вытягивая из рюкзака длинную пластиковую ленту и связывая мне ноги. Я попыталась ударить его, но подонок лишь снова расхохотался. – Мы славно повеселимся, пока будем возвращаться в Западную Вирджинию. Я даже не попрошу вознаграждения.

Дверь захлопнулась у меня перед лицом, окончательно отрезая от кучки людей, что наблюдали за нами, выстроившись перед своими палатками. Автомобиль качнулся, когда Роб распахнул дверь, усаживаясь на место водителя.

– Хочешь знать, почему я убил тех детей, сука? – бросил он через плечо. – Они не были бойцами. Ни один из вас не боец, но сейчас вы подмяли под себя всю Лигу. Вы вытесняете нас, выбираете операции, превращаете Албана в бесполезную кучу сюсюкающего дерьма. Но не врубаетесь – ни один из вас. Вы не врубаетесь, каким должен стать этот мир, если мы хотим выстоять. Даже эти агенты-ищейки, они просто не понимают, что вы для этой страны ценнее мертвыми, чем живыми.

Роб гнал, не обращая внимания на протестующее дребезжание джипа, врубив на предельную мощность ZZ Top, крикнув мне, что ему надоело слушать мои сопли-вопли. Какое совпадение. Я тоже изрядно подустала от La Grange[8] и запаха выхлопных газов.

Я перепробовала все, что смогла придумать, чтобы избавиться от намордника. Ремешок на затылке даже с места не сдвинулся. Роб затянул его до предела и, судя по звуку, использовал еще и пластиковые стяжки, чтобы покрепче его закрепить. Захрипев, я закрутилась, чтобы попробовать дотянуться до ботинка.

На пояснице что-то натянулось и словно разорвалось. Закусив губу, я попыталась не обращать внимания на теплую влагу, впитывающуюся в джинсы.

Майкл. Я и забыла, что он напал на меня. Неудивительно, что меня будто протащило под грузовиком. Помню, мелькнуло лезвие – небольшое, такое же как в моем швейцарском ноже. Я должна была превозмогать эту боль – продолжать держаться на адреналине, чтобы снова не потерять сознание.

Пространство было тесным и слишком узким, но я умела вписаться даже в такое. Пальцы скользнули по шнуркам к грубой коже. Я уже перегнулась через колени, чтобы лучше дотянуться, когда вспомнила, что там ничего нет, – швейцарский нож потерян с концами: я так и не нашла его в куче отобранных вещей. Я с трудом сглотнула. Все хорошо. Все хорошо. Не паникуй… но я паниковала. Чувствовала, как страх бьется у меня в груди, и знала, что, если позволю ему выйти из-под контроля, он меня задушит. Ты в порядке.

Песня наконец-то – наконец-то – прервалась.

– …Приготовления к Объединенному Саммиту продолжаются, – раздался устрашающе спокойный голос президента Грея. – Я с нетерпением жду встречи с этими людьми, многих из которых очень уважаю, и…

Роб переключился на другую станцию.

– Смешно, правда?! – крикнул он. – Президент внезапно стал более революционно настроенным, чем даже Албан. Хочет чего-то новенького?!

«Ага, – хотелось сказать мне. – Просто оборжаться». Мужик имел несчастье возглавить организацию, что утекла сквозь пальцы и отрастила себе другую голову, с зубами поострее.

– До Албана все никак не дойдет, какую ошибку он совершил, притащив вас в Лигу. И он по-прежнему поручает вам, полудуркам, работу, с которой по силам справиться любому из нас. У него может быть свое прошлое, но в мое будущее пусть не вмешивается.

Я огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь достаточно острого, что могло бы перерезать пластиковую стяжку вокруг запястий.

– И Коннор… ей просто хочется понянчиться с вами, но у нас нет на это времени. У нас нет места для вас ни здесь, ни где-нибудь еще. Единственное место – в лагерях, или под землей, с остальными. Слышишь меня?! – теперь он уже кричал. – Я не собираюсь оправдываться за свои поступки! Я присоединился к Лиге, чтобы вышвырнуть Грея, а не играть в семью с парнем, который даже из-под земли вылезти боится. Албан думает, что мы объединились из-за вас? Хочет знать, почему мы вас не принимаем? Но не дает использовать вас по назначению?

«Умирать за таких, как ты, – подумала я. – Вот, наше «назначение».

– Я сделал то, что был должен, и сделаю это снова. Я сделаю это с каждым чертовым ребенком в Лиге, пока там снова не включат мозги, и начну с твоей группы.

Меня охватил гнев вперемешку с отвращением.

«Держись, – приказала я себе. – Он же не знает». Мне не нужно его касаться. Роб может заставить меня замолчать, но не имеет власти над моим разумом.