Ночная дорога - Кристин Ханна

Джуд помогла Грейс выбраться из машины и отошла назад.

Грейс не улыбнулась, а Джуд не поцеловала девочку, и та ушла одна.

Лекси нахмурилась. Она невольно вспомнила, как было раньше, когда Джуд возила Мию и Лекси в школу. Поцелуи, объятия, долгие проводы и взмах руки на прощанье.

Быть может, у Джуд неудачный день. Или Грейс сказала плохое слово, а может быть, нашкодила. Или Грейс попросила, чтобы ее не целовали при всех, и Джуд приласкала девочку до того, как они вышли из машины.

Лекси не заметила, когда внедорожник снова тронулся с места. Она дошла до перехода, поравнявшись с машинами, выезжавшими с территории, но Лекси туда не смотрела. Все ее внимание было сосредоточено на маленькой девочке в желтой футболке с нелепым большим рюкзаком за плечами. Она неохотно шла к саду, волоча ноги и опустив плечи.

По дороге никто не разговаривал с Грейс.

Несколько минут спустя прозвенел звонок, и последние из опоздавших детей побежали к дверям.

Лекси стояла на газоне между аллеей для автобусов и парковкой для машин, глядя на притихшее кирпичное здание. «Она в детском саду. Утренние занятия».

Она знала, что такое идти на занятия одной, когда никто тебе не машет вслед и не забирает тебя после занятий. Она помнила, как одиноко ей всегда было во время обеденного перерыва.

Одиноко.

Только это одно Лекси и запомнила из своих первых школьных лет. Она всегда чувствовала себя одинокой, чужой в незнакомой семье, аутсайдером в очередной новой школе. Даже с появлением Евы Лекси все равно до конца не поняла, что значит быть окруженной семьей, пока не встретила Фарадеев. С первого же дня девятого класса, когда она познакомилась с Мией и поехала к ней домой, Лекси почувствовала, что в эту семью ее приняли, что ей рады.

Именно поэтому она передала им полную опеку над Грейс, чтобы дочь узнала, как это бывает, когда тебя любят.

Лекси взглянула на часы. Еще не было девяти. Сколько длятся утренние занятия в детском саду? Два часа? Три?

Автобус во Флориду отходил в середине дня. У нее оставалось несколько свободных часов.

Можно поездить по городу на велосипеде, перекусить где-нибудь или пойти в библиотеку и почитать. Но, уже перебирая возможности, она знала, что есть только одно дело, которым она хочет заняться.

«Оставь эту мысль. Ты сделала свой выбор. Подумай о Грейс».

Аргументы сыпались один за другим, но она не обращала на них внимания. По крайней мере, сейчас. Представляя, как живет Грейс, Лекси рисовала себе картину счастливой девочки. Любимой и обожаемой. Такой Грейс, которую она могла бы здесь оставить, а сама уйти.

Но эта маленькая девочка, еле-еле переставляющая ножки, с опущенными плечиками, эта девочка не выглядела счастливой.

— И все-таки она счастлива, — вслух произнесла Лекси. — У каждого бывают плохие дни.

Тем не менее Лекси обошла вокруг здания и оказалась на большой игровой площадке. Здесь, огороженный цепями, находился игровой двор: баскетбольные кольца, мощеные дорожки, травяные газоны и бейсбольная площадка. Лекси нашла гигантскую лиственницу, бросавшую тень на травяной газон. Там она уселась и принялась ждать.

Шли минуты, и она уверяла себя, что неправильно поняла увиденное, навязала собственную печальную школьную историю своей дочке. Грейс — счастливая девочка, иначе и быть не могло, Фарадеи — это семейство Брэйди[16]нового поколения. Никто в доме Брэйди не чувствует себя одиноким или нелюбимым. Она убедится в этом и отправится в путь.

Около десяти тридцати раздался звонок. Большие двустворчатые двери с шумом распахнулись, и во двор высыпала ватага ребятишек.

В детском саду началась перемена. Тридцать детей, и все такие маленькие. За игрой наблюдала симпатичная брюнетка в джинсах и красной блузе.

Лекси поднялась с травы, прошла вдоль ограждения.

Последней в дверях появилась Грейс. Она вышла и встала в сторонке, одна. Кажется, она говорила сама с собой. Обращаясь к своей руке, если быть точной. Остальные дети смеялись, играли и бегали. А Грейси просто стояла и разговаривала с часиками.

«Улыбнись, — подумала Лекси, — прошу тебя».

Но Грейси так и не улыбнулась ни разу в течение всей перемены. За десять минут с ней не заговорил ни один ребенок, она не присоединилась ни к одной игре.

«Она никому не нравится», — подумала Лекси, почувствовав укол в сердце.

— Грейси, — прошептала она, качая головой.

Грейси, стоявшая на другом конце площадки, подняла голову, хотя вряд ли могла услышать свое имя, произнесенное Лекси. Девочка буквально пронзила Лекси взглядом. Не зная, что делать, Лекси помахала рукой.

Грейс оглянулась. Не увидев никого за спиной, снова повернулась к Лекси. Нерешительно улыбнулась и помахала в ответ. Тут прозвенел звонок, и она убежала на занятия.

Лекси могла бы себе солгать, напридумать историй и сделать вид, что ничего не случилось, но отвергла эти варианты. Ей не хотелось делать поспешные выводы, не хотелось совершить ужасную ошибку — в очередной раз, — но она никак не могла выбросить из головы то, что увидела.

Грейс не была счастливой.

«Нет».

Возможно, Грейс несчастлива, и это все меняло.

Автобус во Флориду сегодня уедет без одного пассажира.

Грейс сидела на заднем сиденье машины, чувствуя себя очень маленькой.

— Как сегодня было в школе? — спросила бабушка, не глядя в зеркало заднего вида.

— Нормально, наверное.

— Ты с кем-нибудь подружилась?

Грейс ненавидела этот вопрос. Бабушка задавала его каждый день.

— Я королева детсада. Эллисон Шант делает для меня корону.

— Вот как? Чудесно.

— Наверное, — вздохнула Грейс. Чудесно для Стефани, которая на самом деле была королевой детсада. Она внимательно посмотрела на маленькое волшебное зеркальце у себя на запястье, ожидая появления Ариэль, но кружочек был пуст.

«Ариэль, — произнесла девочка одними губами, — мне одиноко».

Никакого ответа.

Грейс прислонилась щекой к пушистому чехлу сиденья и уставилась в окно, глядя, как мимо проносятся, сливаясь в одно пятно, большие зеленые деревья. Они с бабушкой проехали одну улицу, свернули на другую, потом свернули еще раз и поехали к дому.

Бабушка осторожно вела машину по проселочной дороге к хижине.

Грейс терпеливо ждала, когда ее выпустят из автомобиля, и как только получила свободу, схватила рюкзачок и пошла за бабушкой по тропинке к входной двери.