Дилетант галактических войн - Михаил Михеев

— Рома!.. — начал было он и захлебнулся собственным криком.

В его груди вдруг вспух пузырь, мгновением спустя взорвавшийся брызгами кипящей крови и оставивший сквозную дыру, через которую при желании можно было рассматривать коридор. Секунду парень смотрел на это, а потом издал горлом булькающий звук и начал сползать на пол, оставляя на косяке кровавый след. А потом в дверном проёме возник огромный массивный силуэт и неприятно гулким голосом произнёс:

— Ну, здоровеньки булы, ромалэ. Ну шо, не ждали? Та цэ ж я, песец…

Когда бот завис над небольшим особняком, стоящим, вот каламбур, особняком от прочих домов, Ковалёв некоторое время рассматривал его с неподдельным интересом. Его товарищи, правда, от него не отставали, уж больно домик для этих мест был примечательный.

В том, что он стоял на отшибе, ничего удивительного не было. И даже в том, что это был единственный дом на улице — тоже. Во-первых, район только начали застраивать, на соседней улице тоже всего три дома было. А во-вторых, мало ли у кого какие привычки, Ковалёв вон вообще в лесу устроился.

А вот огромный, раз в пять больше самого дома по площади двор — это уже из разряда интересного. Земля в черте города дорогая, некоторые считают это неоправданным, но своя логика в таком положении вещей есть — на одном и том же месте можно построить и коттедж, и многоквартирный дом. И цена на землю и на коммуникации будет одинакова что для частного жилья, что для многоэтажки. И рассчитываться она, естественно, будет как раз для многоэтажки, то есть по максимуму — когда это наше государство в лице своих лучших представителей на местах упускало случай погреть руки? Поэтому большинство домов имеют дворы, мягко говоря, невеликие, не оправдывается на севере с экономической точки зрения большое пространство. Соответственно, те, кто строил данный конкретный коттедж, имели либо очень большие деньги, либо очень уж к ним были чиновники расположены. Возможен был, правда, и третий вариант — и то и другое вместе, но это уже непринципиально.

Ограда вокруг дома тоже была очень уж солидной — в два человеческих роста, кирпичная и, судя по толщине, явно не декоративная, да и осколки бутылок, вмурованные сверху, о чём-то говорят. И ворота интересные — металлические, да такие, что не всяким снарядом возьмёшь. Прямо-таки крепость, иначе и не скажешь.

Сам дом, правда, на вид был не очень велик и имел снаружи довольно простую архитектуру. Но удобный, двухэтажный и построен как самый настоящий бункер, имел несколько подземных этажей, и далеко не факт, что все они были видны на проецируемом сканером бота голографическом плане. Увы, маловата была мощность оборудования на не приспособленной, в общем-то, к проведению разведки машине, даже материалы, из которых построен дом, с его помощью было не определить. Что там, особенно на нижних ярусах, творится, понять было трудно. В таком доме хорошо жить семье из трёх, пяти, максимум семи-восьми человек. Однако сканеры показывали наличие внутри просто массы народа, нескольких десятков человек, точнее сказать было нельзя — люди ходили туда-сюда, мельтешили… Похоже, они набились там, что называется, как сельди в бочке. Это было хреново — сложно воевать, когда даже приблизительно не знаешь, сколько у тебя противников.

Несколько человек находилось во дворе. Ковалёв аккуратно пошевелил джойстиком, наводя объектив камеры на лицо ближайшего. Всмотрелся… Да, рожа характерная, да и стиль одежды, если честно, тоже. Выходит, и сюда добрались, твари, гнёздышко вьют… Ну нет! Первоначальный план Ковалёва, уже сложившийся было в голове, моментально испарился, теперь в нём не было места бесшумному проникновению и иглодротам с парализующими зарядами, комбезам-хамелеонам. Судя по коротким репликам за спиной, остальные пришли точно к таким же выводам.

Расположение дома было донельзя удобным для начавших осваивать новый город пришельцев — цыгане любят селиться в стороне от других, моментально выживая всех соседей и создавая собственный район, в котором не действуют никакие законы, кроме их собственных. И хрен что поделаешь законным путём с этим насквозь асоциальным народом. Но вот незадача, удобство превращается в недостаток, когда тебя начинают убивать. Никто не придёт на помощь, и потому, что не захочет, и просто потому, что поблизости никого нет. А для Ковалёва расположение дома было прямо подарком с небес — он смог аккуратно накрыть дом вместе со двором куполом силового поля. Теперь звуки наружу не просачивались в принципе, да и внутрь попасть было затруднительно. Впрочем, по ночам здесь и не ходят, так что это пустая предосторожность, хотя кто знает, в жизни бывает всякое. А от любопытных глаз, если такие вдруг найдутся, место действия надёжно закрывал забор.

Помимо часовых, во дворе находилось несколько машин, дорогущих, престижных. Хорошо живут нынешние цыгане. На джипах ездят, а у кого-то вон и «феррари» есть. А, вон у того, толстого — подошёл, погладил по-хозяйски, явно неравнодушен к своей красавице. Ну, флаг в руки, можно будет его вместе с ней и закопать, хотя… Машина-то не виновата ни в чём. Зачем портить такую красоту? Глядишь, достанется потом хорошему человеку.

Ещё по двору бегало с десяток псов, тоже здоровых, ухоженных. Собака куда более верное существо, чем человек. Ковалёв уважал собак, поэтому, ткнув в них пальцем, приказал, чтоб не убивали и не калечили без нужды. Народ понятливо закивал, только Ланцет в сомнении пожал плечами, но тоже кивнул — приказ есть приказ. Хотя, с другой стороны, проблем с собаками и не предвидится, они на открытом месте, и вывести их из игры будет несложно.

Существовало несколько вариантов действий. Самый мягкий — задействовать хамелеоны, войти, глуша, не насмерть или как получится, только тех, кто реально мешает, забрать заложницу и смыться. Однако этот вариант Ковалёв отмёл ещё на начальной стадии — поймут, сволочи, откуда ноги растут, и потом это может создать проблемы. К тому же хамелеоны, позволяющие практически слиться со стеной или с любым другим фоном, идеальной невидимости всё равно не обеспечивали и, в случае маскировки от большого количества народа, да ещё при свете, всегда оставался шанс, что кто-то посмотрит на диверсанта под неудачным углом. Здесь же народу было более чем достаточно.

Были и другие мягкие варианты, но сейчас Ковалёв решил их не задействовать и работать жёстко, насмерть бить всех, кто попытается сопротивляться, а с остальными разобраться позже. Если бы не одно но. Всё дело было в том, что его бойцы, да и он сам, навыками освобождения заложников не обладали. Ну не было у них опыта антитеррора — все четверо получили полноценную подготовку бойцов штурмовых групп, но это немного не то, и практиковаться пришлось исключительно в жёстких силовых операциях, таких как абордаж вражеского корабля или участие в планетарном десанте. Если операцию по освобождению заложников можно сравнить с хирургическим вмешательством, когда у пациента крохотным скальпелем вырезают маленький кусочек, то все те операции, в которых они принимали участие, стоит сравнивать с размахиванием топором на лесоповале. Конечно, говорят, что и топором прооперировать можно, но, как известно, лучше всего топором проводить ампутацию дурной башки. Знания у них, конечно, были, но скорее теоретические. При том количестве народу, которое противостояло великолепной четвёрке, открытый штурм становился опасным — не для них, на их стороне был и опыт реальных боёв, и нечеловеческая реакция, и непроницаемая броня, а для заложницы, которую чисто из злобы могли и пристукнуть.