Врата Афин - Конн Иггульден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 110
Перейти на страницу:
Сегодня, когда я снова ступил на агору, это стало для меня очевиднее, чем когда-либо. В мире нет ничего похожего на наше собрание. За нашими границами есть только люди, указывающие другим, что делать. Это тирания. Я провел годы изгнания в Коринфе, на Пелопоннесе. Мне потребовалось время, чтобы понять, что там изменилось, но когда я понял, меня словно молотком ударили. Ничего не изменилось! В Афинах мы разговариваем, торгуем, внедряем новое. Изменения происходят каждый день, но всегда с согласия людей. Всегда. Я видел, как в Коринфе повесили мужчину, критиковавшего какого-то знатного человека. И люди не протестовали, как было бы здесь. Мы можем говорить все, что угодно, нельзя только богохульствовать. Мы вольны восхвалять Спарту, но спартанцы не вольны восхвалять нас! В этом разница между Афинами и остальным миром. Наш закон исходит от народа и не определяется прихотью судей или царей. Клянусь Афиной, я любил моих сограждан даже в изгнании.

Неожиданно Кимон осознал, что понимает человека, которого ненавидел, и уже смотрит на Ксантиппа с трепетным благоговением.

Аристид тоже растрогался, в глазах его как будто заблестели слезы.

Ксантипп медленно выдохнул:

– Вот почему Фемистокл позвал меня сюда сегодня, хотя он знает, что я задушил бы его в мгновение ока. Свобода, которую мы завоевали, стоит моей жизни – сегодня она слаще, чем семь лет назад.

И Кимон, и Ксантипп взглянули на Фемистокла. Под их пристальным взглядом он согласно кивнул.

Ксантипп с горечью усмехнулся и сказал:

– Я приложу все силы, чтобы сохранить наше общее достояние. Это все, о чем любой из нас может просить. Чего бы это ни стоило. Чтобы в конце можно было сказать: «Мы сделали все, что могли, зная то, что знали».

– Ты бы сделал это снова? – тихо, почти изумленно спросил Кимон.

Казалось, его гнев иссяк, реальность обернулась сильным разочарованием по сравнению с той сценой, которую он представлял себе. Ксантипп был не чудовищем, а обычным афинянином, подтянутым, думающим, загорелым и сильным.

– Это не имеет значения, – сказал Ксантипп. – Нельзя вернуться в прошлое. У меня больше причин для сожалений, чем ты можешь себе представить. Но я не могу распустить ни одного стежка, понимаешь, Кимон? Великие моменты твоей жизни еще впереди. Но если ты сделаешь шаг только тогда, когда будешь уверен в своей правоте, ты вообще никогда не сойдешь с места. Я скажу тебе так… Мне жаль, что твой отец умер.

– Спасибо, – выдохнул Кимон.

Фемистокл переводил взгляд с одного на другого.

– Я вижу, что был прав… – начал он.

Порыв гнева развернул Ксантиппа, глаза застил белый свет, и он даже не почувствовал боли, когда здоровяк рухнул и соскользнул со ступени.

Фемистокл застонал, и Ксантипп ощутил укол страха. Гнев исчез, и он вспомнил, что Фемистокл – мастер борьбы и кулачного боя. Кулаки сжались сами собой, хотя один болел от удара. Он не отступит, не сейчас. Сохраняя спокойное выражение лица, Ксантипп наблюдал, как Фемистокл встает и выпрямляется. Красная отметина указывала, куда угодил кулак. Отряхнувшись, он поднялся на две ступеньки, встал рядом с остальными и устремил взгляд на Ксантиппа.

– Удар был нечестный, – пожаловался Фемистокл; Ксантипп молча ждал. – Но у нас впереди более важная работа. Может, пора уже всем покончить со старыми обидами? Да?

Они кивнули.

– Хорошо, – вздохнул Фемистокл. – Прошлое осталось в прошлом. Однако будущее – это все, ради чего стоит играть. Персия приближается – по морю, по суше. И я не могу остановить персов один.

Скула болела, но Фемистокл поймал себя на том, что ему стало легче. Аристид был прекрасным стратегом на поле боя. При мысли о том, что ему можно передать командование афинскими гоплитами, с плеч Фемистокла как будто гора свалилась. Ксантипп требовал уважения и завоевал его благодаря воле и способностям. Он вызывал доверие, каковыми бы ни были ставки. Задира Кимон – агрессивный, дерзкий и непочтительный к властям – стал харизматичным вожаком. В мирное время от таких людей одни неприятности и проблемы, но война – их родная стихия. Фемистокл не ошибся. Они все были ему нужны.

Глава 33

Ксантипп вышел из города. День был долгий, и он устал, но вместе с тем чувствовал удовлетворение, которого не испытывал слишком долго. Дело было не в том, что командовать городскими гоплитами поручили Аристиду. Любой тиран мог бы отдать приказ одним взмахом руки, украшенной драгоценными камнями. Нет, дело было в том, что совет срочно созвал собрание, и избиратели Афин официально утвердили Аристида в этой роли, отложив его изгнание. Запись об этом решении высекли на камне, а камень установили на агоре, чтобы об этом мог прочитать любой горожанин.

Улыбаясь на ходу, Ксантипп ускорил шаг. Аристид призвал всех гоплитов принять участие в пробной пробежке на следующее утро. Маршрут должен был пролегать до Марафона, где предполагалось разбить лагерь, а вернуться на следующий день. Аристиду предстояло оценить общую готовность, и Ксантипп, хорошо знавший его, не сомневался, что он заточит этот нож до такой остроты, что лезвие будет пускать кровь одним своим видом.

Ксантипп поначалу расстроился из-за того, что ему не дали командовать тысячей в качестве стратега. Он предполагал, что Фемистокл вызвал его из изгнания в связи с той ролью, которую он сыграл при Марафоне. Но человек, которого он ударил, имел на него другие виды. Кимон был слишком молод для командной должности во флоте. Фемистоклу нужен был помощник, и он доверял Ксантиппу.

Пожалуй, это было самое странное в его возвращении домой. Все годы изгнания Ксантипп думал о том, как отомстит Фемистоклу, но никогда не сомневался ни в талантах этого человека, ни в его любви к Афинам. Подобным же образом Фемистокл относился к Ксантиппу. Какой бы ни была их личная история, их объединяло много общего. Для него это стало откровением. На следующее утро, когда Аристид повел гоплитов на первую пробежку, Ксантиппа ждали в доках. Научиться предстояло многому и за очень короткое время, но его это возбуждало. В составе флота было большое число триер, поэтому Фемистокл не мог командовать ими в одиночку, особенно с учетом того, что пополнение прибывало каждый день, а один спартанский триерарх уже успел изрядно всем надоесть.

Ксантипп, весело посмеиваясь, покачал головой. На дороге больше никого не было, и он, снова погрузившись в домашнюю политику, с трудом сдерживал волнение. По сравнению с тем, что он переживал сейчас, изгнание представлялось мрачным существованием. Ксантипп подумал, что Алии будет интересно его послушать, и, словно споткнувшись об эту мысль, внезапно остановился

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?