Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

– Гер, что происходит? – заволновалась Сумерька и чуть отстранилась от многоликого, попыталась убрать его руку.

– Ничего хорошего. Не высовывайся, – попросил шепотом и задвинул худышку себе за спину. Да, прижимая ее и ощущая спиной небольшую, но грудь, а под рукой пусть и скрытую костюмом, почти поясницу, хотелось думать о чем угодно, а не о предстоящих разборках с клыкастым отродьем. Бесспорно, недавнее явление, а затем и подсказку лопоухой Симпатяшки Авур не заметить не мог, как и особую одаренность девчонки. Иначе с чего бы сероглазую с арены перемещали сюда и не своим голосом отвечали на замечание Высшего о тщетности проверки.

– Но вы же видели, что произошло на каменном плато! – возмутился королевский советник. – И как все обернулось у врат в преисподнюю!

– Видел. – Голос императора становится леденящим душу и опасным, предупреждающим. – И даже больше, чем вы. Но не могу назвать их привязанность друг к другу нарушением правил.

– Простите, – повинился Авур за свой всплеск и уже спокойнее заметил: – Но они не любовники. Меж ними нет отношений… нормальных для пары.

Девчонка за спиной дрогнула и накрыла ладонь Гера рукой. Боится формулировки, а зря. Если Эррас Тиши в своих посланиях о сложностях не предупредил, значит, их и не будет. И в подтверждение этого Высший саркастически усмехнулся:

– Поэтому Дао-дво, лишенный статуса опекающего, так легко нашел девушку? Напугал весь городок порывом ревности? Избил вас, Дельгато и собственного брата?..

– Кузена, – поправил Авур, стушевался под хмурым взглядом и молча дослушал остальные аргументы.

– …Не смог убить ее фантома? А саму невесту до сих пор не отпустил? – между тем продолжил говорить сильнейший вампир империи.

Это замечание не было лишено смысла. Однако разведчик внутренне напрягся, заметив, как сверкнули глаза советника. И не зря, потому что клыкастый урод заявил:

– Но их половой акт был без проникновения!

– Извращенцы, что с них взять? – небрежно отмахнулся император и лукаво посмотрел на Дао-дво, за чьей спиной Сумерька пропищала:

– Чего?

– Тихо.

Нашла время для восклицаний!

Отрастив хвост, многоликий скрутил им сероглазую и закрыл ей рот. Правда, тут же получил болезненный укус и уверился в глупости своего маневра. Но сетью ее скручивать не стал, еще не хватало подтвердить их общую любовь «к острым ощущениям». И так уже стали причиной для насмешки над Авуром, который, судя по всему, своей неуемной разведывательной деятельностью достал не только имперцев, но и Высшего.

– Хорошо, если вы не верите в то, что они притворщики…

– Не верю, – надменно ответили ему, – и девушку к играм допускаю.

– А силы? Вы видели уровень ее сил? – воспротивился бывший поклонник Амидд. – Для простой человечки это…

– Вполне вероятно. Вам стоит вспомнить Сули.

– Однако вы вряд ли опровергнете тот факт, что возле пропасти его кука пришла девчонке на помощь! – сквозь зубы заметил клыкастый и тростью указал на стоящего в паре шагов Дао-дво. И правильно, меньше бы распускал руки, не пришлось бы за них переживать.

– Кука? Какая кука? – полюбопытствовал император, сложив пальцы домиком. – Случаем, не одна из тех, что была выведена в лабораторных условиях, ложно отбракована вами и преподнесена некоей Дульгерии Дарремии в подарок?

– Она о ней заботилась, – попытался реабилитироваться Авур.

– Да, морила голодом.

Девчонка, услышав это, опять решительно рванулась из захвата многоликого, но даже на миллиметр не сдвинулась. Еще не хватало, чтобы она скандал подняла из-за Симпатяшки и условий ее голодного служения у Дульки. Тут и так накал страстей, вот-вот один родственник убьет взглядом другого. Хотя как сказать, родственник – троюродный прапрапрапраплемянничек по линии матери – это десятая вода на киселе. И Авур о никчемности своего родства знает, потому и побелел сильнее обычного.

– В довершение всего вы не уследили за теневой тогда, а теперь лично допустили на игровое поле. Это позор, мой дорогой племянник, несмываемый, – произнес император и, сверкнув глазами, пообещал: – Мы еще вернемся к данному вопросу. Но вначале проведем обряд присвоения заемной жизни, – и улыбнулся, обнажая клыки. – В кои-то веки мне будет интересно за смертниками понаблюдать.

Тут рвущаяся на свободу сероглазка от бессилия повторно укусила Дао-дво за хвост.

– Мы не разочаруем, – сквозь зубы ответил Гер.

– Постарайтесь.

А дальше… Вспышка.

После всего пережитого за какой-то час с лишним я была готова к чему угодно, но только не к заявлению, что мы с рыжим не пара. И это нам говорят здесь, в невероятно красивом зале с отделкой из серого камня и белых костей – удивительно тонкая резьба, ненавязчивая позолота и зеркала, зеркала, зеркала… В отражении одного из них с трудом узнала сгорбившегося Авура, в другом разглядела противоположную стену и трон, белый костяной, абсолютно пустой. То есть там ни мышки не сидит, ни мотылька, ни ящерки, ничего живого. И вот этой пустоте багряноволосый кровопийца заявил, что я и Дао-дво – не пара.

Как не пара? Что значит не любовники?! И это он сообщает после нашей с Гером инсценировки при свечах? Той самой, где ведущей была я? Вот гад, вот сволочь! Н-да, видимо, Амидд во время драки его совсем не пожалела и растрясла последние мозги, иначе его слова не объяснить. Да мы так отыграли, что половина аудитории, со слов Симпатяшки, прослезилась, вторая половина стала ретивыми поклонницами. И что говорить, если записи с кристаллов еще не раз и не два будут пересмотрены самками нетопырей и привлеченными к слежке теневыми. Не знаю, как Дао-дво, а мне обидно стало. Очень. В порыве ободрить и приободриться самой накрыла его руку своей ладошкой и вдруг слышу, что Графитового и без того защищают. Да так, что невольно веришь: Гер любит глубоко и страстно, ревнует, тоскует, чувствует суженую на расстоянии, и причина этого отнюдь не в связи и ответственности перед родом. И совсем не игра.

Едва расслабилась – новый удар. Мы – извращенцы… Кто это сказал так насмешливо и небрежно? Покажите мне этого увальня. Гер, пусти, я сейчас…

А он, гад, не пустил! Вот как есть гад! Хвост отрастил, обвил меня им вокруг талии и рот закрыл. И досадно так стало, что я крепко вцепилась в него зубами. Думала, отпустит – не тут-то было. Дао-дво безмолвно выслушал все издевки и нападки, даже преданную куку не защитил и в довершение всего заверил: «Мы не разочаруем».

Он в своем уме?

Вспышку, очередное перемещение, новую обстановку и вздох облегчения многоликого я, сжигаемая злостью, даже не заметила. Едва оказалась свободна, решилась высказать рыжему все, что наболело. А он неожиданно резко развернулся ко мне лицом и рыкнул:

– Ты меня укусила!

– А ты меня связал! Не дал ни невидимке по голове настучать, ни Авура наградить зубодером, – сказала и стушевалась под тяжелым карим взглядом. – А вот нечего так смотреть, будто бы я укусила тебя, это был всего лишь ремень твоего костюма. Ты сам говорил, там ремень.