Чужой Дозор - Марина Ясинская

Пес Олег одним невероятным прыжком покрыл расстояние до алтаря и нацелился на горло сантеро, готовящегося совершить жертвоприношение.

Но добраться до него не успел; прямо в прыжке его перехватил бросившийся наперерез сантеро в грязных джинсах и мятой черной майке, тот самый, что в одиночку едва не расправился с бойцами Чужого Дозора.

Сбоку сверкнул брошенный кем-то файербол, и Вика увидела лицо этого сантеро. Небритое, испачканное пылью, перекошенное непривычным выражением ярости – но такое родное и знакомое…

Это был ее Миша!

* * *

Еще одна вспышка света на миг осветила темную фигуру – и Ясю оставили все сомнения.

– Папа! – выкрикнула она, и прежде чем Марко успел ее остановить, выскочила наружу и понеслась к зданию.

Яся бежала так быстро, что и Антон, и Гектор с Марко, потерявшие драгоценные секунды на то, чтобы выбраться из машины, понимали – они не успеют ее перехватить до того, как девочка доберется до цепочки костров.

Неприметный «Москвич», укромно прятавшийся в тени на углу площади Революции, вылетел наперерез Ясе. Дверца пассажирского сиденьия распахнулась, из нее выпрыгнул мужчина и схватил девочку.

– Я поймал ее! – выкрикнул он.

Тут с леденящим душу воплем в него с размаху влетело что-то небольшое и довольно тяжелое и едва не свалило с ног. Это был Марко; он изо всех сил вцепился в ошеломленного неожиданной атакой мужчину и, не прекращая воинственно кричать, обрушил на него град ударов.

Второй мужчина выскочил из машины и попытался отцепить мальчишку от своего товарища. Но тот сопротивлялся, как разъяренный маленький дьяволенок, и продолжал пинаться, кусаться и отбиваться.

– Марко! – Подоспевший Гектор бросился на помощь младшему брату. Олимпийский чемпион по боксу свалил второго мужчину одним ударом, а затем коротким хуком уложил и того, кто держал Ясю.

– Спасибо, – выдохнула Яся. – Папа! – вспомнила она и развернулась, снова готовая бежать.

И замерла, увидев, что происходит перед зданием.

* * *

Ритм барабанов, казалось, взвился до предела.

Тяжело рухнули на землю переплетенные в смертоносном клубке Михаил и перекинувшийся Олег.

На улице появился Инквизитор. От его высокой, немного нескладной фигуры так и веяло мощью. Он выбросил руку вперед, и бой барабанов резко оборвался; на мир обрушилась оглушительная тишина, которую, словно дожидаясь именно этого момента, прошила молния, а затем расколол гром. Вслед за этим разом потухли костры и свечи.

Джейк Норрел еще несколько секунд стоял, покачиваясь на одном месте, а потом рухнул на землю.

Солдаты и оперативники-Иные Чужого Дозора, пригвожденные к земле первобытными ритуалами сантеро, медленно приходили в себя и поднимались на ноги.

Кубинские колдуны суетливо пытались снова разжечь костры – но пламя отказывалось заниматься. Они старательно стучали в барабаны – но не раздавалось ни звука. Сантеро, занесший было нож над понурым козлом, опустил руку – ритуал был нарушен, и приносить жертву стало бессмысленно. Алехандро растерянно оглядывался по сторонам, призывал ориш, бормотал заклинания на языке таино – но ничего не помогало.

Инквизитор удовлетворенно кивнул. Его взгляд упал на сцепившихся в клубок Михаила с Олегом, и одним коротким заклинанием он раскидал их в стороны.

– Достаточно, – негромко сказал он, но его голос услышали все.

Сантеро растерянно переглядывались. Без костров и свечей, без барабанов бата и ритуальных танцев противопоставить Инквизитору им было нечего.

Инквизитор слабо улыбнулся. Все было так предсказуемо, так легко! Кто бы сомневался, что он играючи сокрушит этих показушных сантеро!

И вдруг… Совершенно неожиданно затеплилась одна небольшая свечка у алтаря. За ней – другая. И еще одна. И еще… Вскоре все свечи снова горели, а за ними один за другим начали загораться костры.

Алехандро ловил на себе вопросительные взгляды сантеро и лишь растерянно качал головой – он и сам не понимал, что происходит. Один из сантеро нерешительно ударил по барабану – одинокий звук разнесся по округе.

Инквизитор хмурился, вглядываясь в лица и пытаясь вычислить виновника происходящего.

Внезапно из темноты показались несколько фигур; они приближались к зданию Ночного Дозора и шагали так решительно, что казалось, сама тьма торопилась убраться у них с дороги.

Наконец свет костров достаточно хорошо осветил скрытые темнотой силуэты, чтобы позволить разглядеть их лица, – и стоявший у здания Ночного Дозора Эстебан шумно выдохнул от удивления и был вынужден опереться спиной о каменную стену. Последний раз он видел эти лица более полувека назад, когда они, молодые и полные сил, с горящими глазами уходили за Че, а он, совсем еще юный Иной, смотрел вслед будущим guerilleros и разрывался между желанием сердца и велением долга.

После гибели Че о них никто не слышал. Одни говорили, будто Светлые, осознав, что натворили под предводительством Че, развополотились. Другие – будто прятались от мести врагов команданте. Третьи – что guerilleros продолжили дело Че и уехали в другие страны творить новые революции.

Правда оказалась иной: вот они, Светлые, в свое время примкнувшие к Че, выстраиваются боевым порядком прямо у него на глазах. Только их лица глубоко изборождены морщинами, а волосы побиты сединой – словно они не Иные, практически не подвластные времени, а обычные люди. Старики.

Эстебан внимательно оглядывал бывших Дозорных. Да, он помнил их всех и особенно хорошо – троицу, шедшую впереди остальных: Альваро Переза, Карлоса Пенью и Лусию Нуньез. Полвека назад они первыми покинули Дозор. Полвека спустя они же первыми возвращались, чтобы сослужить своему команданте последнюю службу. У Альваро все такая же роскошная шевелюра – только побелела, да выцвели некогда яркие глаза. Усатый Карлос все так же упрямо выдвигает вперед острый подбородок, и лишь голова мелко трясется в такт торопливым шагам. А пальцы Лусии так же, как в молодости, унизаны кольцами – но вот кожа больше не гладкая, а тонкая, словно пергаментная, вся в старческих пятнах.

Эстебан видел перед собой стариков, но перед его внутренним взглядом они были такими, какими он запомнил их полвека назад – молодыми, полными веры, с горящими глазами. И хотя сейчас они сильно постарели, веры в них не убавилось, а их выцветшие глаза сверкали, пожалуй, даже более упрямо, чем раньше.

Верные спутники команданте, эти Светлые прошли с ним огонь и воду; вместе с Че они очистили Кубу от Темных, вместе с ним покинули Остров свободы, когда команданте, устав от кабинетной работы, решил продолжить борьбу за свободу в других странах. Они были рядом, когда кубинский отряд Эрнесто потерпел поражения в Конго и Танзании. Они не оставили его, когда от помощи Эрнесто отказались борцы за независимость в Мозамбике.

А потом Че приказал им остаться на Кубе, а сам уехал вершить революцию в Боливии. Один. И они нехотя, с тяжелым сердцем, подчинились.