Черный ангел - Мария Гинзбург

Лот вскинул руку. Пуля вошла точно в лоб Карлу. Но тот даже не покачнулся.

Под опорами замка Быка раскатился издевательский смех.

— Ну что ты пули переводишь? — сказал Шмеллинг, отдышавшись. — Ведь у меня уже одна есть, мне хватит!

Фриц покосился на Карла. Владелец замка Быка и его ближайший помощник сидели в гнезде часового. Внизу покачивался на волнах сбитый флаер. Гнездо было рассчитано на одного, и Фрицу с Карлом приходилось двигаться очень аккуратно.

— Не слышал о такой разработке, — сказал Фриц и кивнул на висящую в воздухе копию своего начальника. — Это что-то новенькое?

— Да. Дупликатор, — сказал Карл серьезно. — Позволяет создать объемную иллюзию себя где хочешь.

— И эта… иллюзия оторвала голову Отто? — осведомился Фриц.

Шмеллинг расхохотался.

— Вот видишь, Фриц, — сказал он. — Ты и сам все понимаешь.

И рявкнул, перегнувшись вниз:

— Лезьте вверх по решетке!

Фриц увидел, как две фигурки принялись карабкаться вверх. Он невольно поежился, представив себя на их месте. Скользкие, холодные прутья, и никакой страховки…

Но на этот раз Бауэр промолчал.

Лот думал, что придется лезть только до гнезда часового, в котором торчала белобрысая голова. Но Фриц, качнув дулом автомата, недвусмысленно дал понять — им обоим придется проделать путь наверх до самого конца. Лот знал, что где-то в дне замка есть люк. Карл рассказывал, что они сбрасывали тела телкхассцев через него.

Расцарапанные ладони горели. Мышцы рук начинали подрагивать от усталости. Лот понимал, что эти шершавые черные прутья, запах собственного пота, пронизывающий ветер, который всегда особенно силен между опорами — последнее, что он ощущает в жизни. Карл заставил братьев ползти навстречу своей гибели, цепляясь за каждую поперечину решетки, как за последнюю надежду на спасение. Ирвинг, судя по всему, думал нечто похожее, потому что прохрипел:

— Гестаповец…

— Молись, чтобы он убил тебя сразу, — ответил ему Лот.

— А что, можно и не… — пробормотал ошеломленный Ирвинг и замолчал на полуслове.

— Попробуй применить свою силу, — сказал Лот.

Ирвинг задрал голову вверх, наморщился…

Что-то маленькое и холодное ударило Лота по голове. Он чуть не сорвался от неожиданности. Мелькнул красный комочек, и еще один, и еще. Лот догадался, что это, раньше, чем узнал в странном звуке, заполнившем пустоту под опорами, обычное кваканье. Ирвинг вызвал дождь из лягушек. Они были почему-то красного цвета. Почти такого же, как стали щеки Ирвинга, когда он понял, что явилось результатом его усилий.

Хохот Карла, многократно изломанный эхом и поэтому превратившийся во что-то чудовищное, раскатился под опорами.

— Это я виноват, — сказал Лот. — Ведь ты еще молод и необучен, а я втянул тебя в это. Не стоило верить, что ты справишься с таким матерым упырем.

— Вы там заснули? — крикнули сверху. — Подбодрите-ка их!

Фриц, остававшийся в гнезде часового, полоснул автоматной очередью. Лот знал, что Бауэр целится мимо, но все равно ощущения были самые неприятные. Они с Ирвингом продолжали свой последний путь.

Когда до черного основания замка Быка оставалось метров пять, совершенно измученный восхождением Лот начал думать, не спрыгнуть ли ему вниз. Если бы ему повезло, он бы сразу разбил голову об обшивку болтающегося в воде флаера. В черноте над братьями открылся квадрат освещенной пустоты. В ней мелькнули чьи-то ноги и головы, а затем выпала веревка.

— Иди первым, — сказал Ирвинг.

Лот подождал, пока раскачивающаяся на ветру веревка окажется рядом, и ухватился за нее. На конце даже обнаружилась петля, в которую, как в стремя, можно было вставить ногу. Лот так и поступил. Его втянули наверх. Дальше была осуществлена стандартная процедура оформления в плен. Лот получил прикладом по лицу, ему заломили руки и отобрали оружие. К тому времени немцы уже подняли и Ирвинга. К нему педантично применили ту же схему. Карл сам вытащил ТТ из кармана младшего Тачстоуна. Карл кивнул на Лота и сказал своим людям:

— Держите его крепче.

Лот понял, что сейчас произойдет, и рванулся вперед. Кто-то очень спокойно и умело ударил его печени. Лот зашелся от боли.

Карл навел ТТ на Ирвинга и три раза нажал курок. У Лота заложило уши от грохота — подвал замка был очень низким и тесным. Ирвинг дернулся, покачнулся. Из угла рта струйкой потекла кровь. Из груди, куда стрелял Карл, забили и тут же опали толстые кровяные фонтанчики. Шмеллинг попал, куда хотел — в сердце.

— Нет! — закричал Лот и получил по зубам.

Карл повернулся в его сторону, прицелился. Несколько невыносимо долгих мгновений Лот смотрел в черное, еще дымящееся дуло.

— Нет, — решил Шмеллинг и опустил пистолет. — Не буду портить Брюн удовольствие. В карцер их.

— Обоих? — переспросил один из тех, кто держал обвисшее тело Ирвинга.

Карл посмотрел на Лота, загадочно и очень неприятно усмехнулся.

— Да, — сказал Шмеллинг. — Обоих.

Лота куда-то поволокли — довольно грубо, но без излишних жестокостей. Так, пару раз прошлись сапогом по ребрам, когда забрасывали в камеру. Она оказалась недалеко. Лот успел заметить в одном из боковых залов хром и сталь, а так же неприятно-розовую дугу накопительной батареи. Догадки Лота подтвердились. У Карла была установлена «жужелица», одна из последних, уже послевоенных моделей.

Ирвинга кинули на пол, хотя в углу карцера имелся порядком потрепанный матрац. Впрочем, немцы действовали логично. Ирвингу уже было все равно, где лежать. Дверь с грохотом захлопнулась. Лот взял брата за запястье. Пульса не было. Смешно было бы ожидать чего-то другого после трех выстрелов в упор.

Лот присел на край матраца, огляделся.

Напротив обнаружилось эмалированное ведро, прикрытое крышкой. Судя по отсутствию вони, оно было пустым. На полу рядом с матрацем валялись три каких-то изрядно потрепанных журнала. Под потолком тускло светила лампочка. Рядом с ней, чуть покачиваясь, висела совершенно фантсмагоричная штуковина. Лот и не хотел рассматривать ее, но не смог отвести глаз.

На круглую рамку был натянут кусок черной кожи. С рамки свисали черные перья и темно-красные бусины на кожаных же тесемках. Внутри рамки в причудливом беспорядке были укреплены стальные кольца разных размеров, некоторые с цепочками. На концах цепочек находились массивные подвески разнообразной формы. Особенно выделялась стальная звезда с острыми лучами и перстень в виде морды с распахнутой пастью.

Их Лот узнал.

На создание этого жуткого артефакта пошли девические украшения Брюн. Она порывалась надеть их пару раз в начале замужества. Но от всех этих стальных побрякушек веяло такой чудовищной вульгарностью, что Лот запретил их носить.