Третье рождение Феникса - Наталья Солнцева

- Может быть, вы наконец перестанете говорить загадками?

- Да, пожалуй… раз вы все равно… В общем, мы с Феликсом выкупили спортивный комплекс в Химках - небольшой, компактный, - решили его достроить, отремонтировать и запустить к Новому году. Там я ее и встретил. У меня случился сердечный приступ или… не знаю, что это было. Вдруг накатила дурнота, перед глазами все поплыло, глюки какие-то начались… а вокруг ни души, только вода журчит. Я пошел на звук… подумал, умоюсь, сделаю пару глотков - авось полегчает. Толкнул дверь… почти наугад… в комнате была она.

- Кто? - уточнил Смирнов.

- Она, - повторил господин Михалин. - Уборщица. В замызганном рабочем халате, в платке… мыла полы. Я как ее увидел, у меня все внутри перевернулось. Почему? Не знаю… Дурнота немного рассеялась, и я вышел, закрыл за собой дверь. В коридоре со мной заговорил бригадир отделочников, кажется… потом мы с Феликсом занялись обходом помещений, разговорами, ну, вы понимаете, - и все. Больше я ее… ту женщину не… забыть не смог.

- Такая красавица?

- В том-то и дело, что я ее даже толком не рассмотрел - грязный халат, платок… Но передо мной постоянно стояла эта картина: пустая после ремонта комната, шум дождя за окнами, шарканье мокрой тряпки по полу, журчание воды и… она. Я решил, что из-за того приступа у меня с головой начались проблемы. Гнал от себя мысли о ней. Увы, тщетно! Не выдержал, уговорил Феликса снова поехать в Химки - и пошло, закрутилось. Подкарауливал ее в коридорах, в пустых залах… тайком от всех; заговорить боялся, только смотрел. Стыдно же признаться! Бывает такое - маниакальная страсть называется, мне один медик знакомый сказал. Я боролся со своим извращенным чувством, сколько получалось, а потом… плюнул на все, подошел к ней и… предложил из строительной бригады перейти ко мне в офис. Вы не поверите, ощущал я себя, как в проруби - страшно, холодно, дух захватило, все тело судорога сковала, будто от ее ответа зависит, жить мне или не жить!

- И какую работу вы ей предложили? - поинтересовался Всеслав.

- Уборщицы… - в смятении ответил Тарас. - Все-таки офис - не стройка: тепло, вода горячая, мусор таскать не надо. А что еще я мог предложить? Она голову опустила и… отказалась. Я думал, она от радости прыгать начнет, а она говорит: «Мне и тут хорошо». Будто кипятком меня окатила.

- То прорубь, то кипяток…

- Вот-вот! - подхватил Михалин. - Именно так я и чувствовал себя рядом с ней. Из огня да в полымя! И кто она? Простая рабочая, необразованная, молчит все, будто воды в рот набрала, в глаза не смотрит, платка даже не снимает, как… чукча, ей-богу! Ведь с ней рядом неловко на людях показаться. И нипочем не хочет от своего отступаться! Упрямая, дерзкая. Начал я ее уговаривать, а она ни в какую. «Зачем мне ваш офис? - говорит. - Я в бригаде останусь». А сама кашляет… Что прикажете делать? Пришлось мне изменить предложение. «Ладно, - говорю, - не хотите в офис, не надо! Идите ко мне в домработницы. Я холостой мужчина, живу один, квартира запущена. Убирать будете раз в неделю, а получать втрое больше». Тут она задумалась. Видно, ей деньги были нужны.

- Послушайте, Тарас Дмитриевич, - серьезно сказал Смирнов. - А что вас заставило уговаривать какую-то уборщицу переходить со стройки в офис, а пуще того, домработницей в вашу квартиру? Вы же ее совершенно не знали? Вдруг бы она со своими дружками обчистила вас?

Господин Михалин долго молчал, тупо уставившись на собеседника. Потом вздохнул и развел руками.

- Признаю, что выгляжу полным идиотом, но у меня нет пристойного объяснения. Я хотел находиться рядом с ней, переделать ее… переодеть, в конце концов, обеспечить, приучить к нормальной жизни! Я не мог смотреть, как она возится в строительном мусоре, в грязи, в пыли. Ну, с ума сошел! Больше мне сказать нечего. Если бы я задумывался о любви, то догадался бы, что со мной произошло. Но я на женщин всегда взирал исключительно как на объект для удовлетворения своих сексуальных потребностей. И у меня запросы - ого-го! А тут… я взбесился, сам себя перестал понимать. Я и мысли не допускал, чтобы поухаживать за ней, - не тот уровень! Ни о любовной связи, ни о женитьбе я не помышлял. Но отделаться от влечения к ней был не в силах. Я заболел! У меня началась нервная горячка. До сих пор я не имел представления, что это такое. Я будто помешался… и носил все в себе. Ведь никому же не признаешься! Сочтут маньяком или полоумным.

- Пожалуй, - согласился Всеслав, глядя на покрасневшее от возбуждения и оттого еще более привлекательное лицо бывшего гимнаста. - Женщина согласилась работать у вас?

Михалин немного выпустил пар и успокоился.

- Да, - кивнул он. - Она не очень умело убирала, но мне и не нужно было. Я хотел от нее другого и боялся признаться себе в этом. Однажды ее увидел Феликс. Я тщательно скрывал от него цель моих поездок в Химки, встречи с… Марией Варламовной… и особенно то, что она… моя домработница. Но от судьбы не уйдешь. Обстоятельства так сложились, что Феликс и Мария Варламовна встретились в моей квартире - он неожиданно зашел, я растерялся, словом… деваться было некуда. По настоянию Феликса я представил их друг другу. Думаю, с ним произошло то же, что и со мной.

- Вы намекаете…

- Обойдемся без намеков! - перебил сыщика Тарас. - Я выложу все, а вам судить, как быть дальше. Итак! Феликс зачастил ко мне и норовил прийти в то самое время, когда приходила Мария Варламовна. Мы с ним были в чем-то похожи. Он предложил ей поработать и у него: что-то вроде совместительства. Его домработница то ли ногу сломала, то ли руку… Я думал, поднимется буря возмущения, за которой последует резкий отказ. Ничего подобного! Она чуть поколебалась, но согласилась. Не знаю, что ею двигало… наверное, какой-то непонятный мне кураж. Она сделала это нарочно, я не сомневаюсь! Возможно, у Марии Варламовны появился интерес ко мне, и она захотела разжечь в моем сердце ревность.

- Ей это удалось? - усмехнулся Смирнов.

- Вполне удалось! Она проделала это виртуозно, как будто была не уборщицей, а куртизанкой. У Феликса не было жестких принципов в отношении женщин, и он начал ухаживать за Марией Варламовной. Самое ужасное или… непостижимое, что мы оба скрывали и ее саму, и наши чувства к ней не только друг от друга, но и от всех окружающих. Как будто если бы об этом узнали, то все очарование и волшебство рассеялись бы. А так мы очутились в сказке, которую неожиданно перподнесла нам суровая, рациональная жизнь.

- Странно слышать это от вас, Тарас Дмитриевич, - откровенно признался сыщик.

- Я сам себя не узнаю. Я порвал с любовницей, Анжелой! Я веду себя как схимник, душа которого пылает в пламени греха! Хуже! Я просыпаюсь ночью от эротических снов, которые доводят меня до изнеможения. И не могу удовлетворить свою страсть ни с кем, кроме нее… И с ней не могу! Она не подпускала меня к себе, а потом… скрылась.

- Как это - скрылась? - притворился непонимающим Всеслав.

- Ну… после смерти Феликса я ее больше не видел. Она не предупредила меня, что больше у меня не работает, не позвонила… просто исчезла, и все! Я попытался искать ее… ездил в Химки, обзвонил десяток строительных организаций. Та бригада уже перебралась на другой объект. Но мне удалось найти их… Женщина, которая знала адрес Симанской, повергла меня в отчаяние. Оказывается, Мария Варламовна временно проживала у ее сестры, но в тот день… она домой не вернулась, даже вещей не забрала. Та не знает, что и думать.