Испытание - Трейси Вульф

вы не станете возражать против того, чтобы уважить нас, – говорит Хадсон. – Что именно представляют собой эти самые Невыполнимые испытания и почему вероятность гибели в них так велика?

Похоже, Тэсс раздумывает о том, хочет она ответить или нет, но в конце концов пожимает плечами и говорит:

– Разумеется, через эти Испытания надо пройти, чтобы получить доступ к Источнику молодости. Они нужны для того, чтобы соискатель доказал, что у него есть навыки, сила и мужество, необходимые для того, чтобы преодолеть проклятие и выпустить древнюю магию на волю.

При слове «проклятие» я вздрагиваю и встречаюсь глазами с Хадсоном. Он сжимает мою руку, затем наклоняется ко мне и шепчет:

– Вообще-то мы преодолеваем неодолимые проклятия на завтрак.

Я коротко улыбаюсь ему.

– Если количество смертельных исходов при этом составляет девяносто девять процентов, то я предположу, что эти Испытания опасны, – замечает Мэйси.

– Не девяносто девять, а сто, – поправляет ее Тэсс. – Я сказала, что вероятность вашей гибели составляет девяносто девять и девять десятых процента, но это по моей собственной оптимистической оценке, потому что я убеждена – когда-нибудь кто-нибудь все-таки достигнет цели.

– Стопроцентная вероятность смерти? – спрашиваю я, чувствуя, как от страха у меня холодеют руки. – Вы хотите сказать, что прежде эти Испытания не выдерживал никто?

– Само собой. Иначе как бы мы сохранили здесь эти Слезы? Наш эликсир действует наверняка. Если бы кто-то действительно победил, я смогла бы наконец забросить изготовление ирисок.

Я не знаю, что на это сказать, и вижу, что этого не знают и остальные. Воцаряется молчание, но когда мне уже кажется, что Тэсс вот-вот распрощается с нами, Хадсон спрашивает:

– А если мы все-таки решим, что хотим участвовать в этих Испытаниях, то что именно нам нужно будет делать?

Тэсс отвечает сразу:

– Вам не стоит в них участвовать.

– Да, думаю, это мы уже поняли, – отвечает Хадсон. – Но что, если мы должны принять в них участие?

– Что ж, полагаю, если должны, значит, должны. – Она опять начинает отворачиваться от нас.

– Нет, он спрашивает о другом – как это работает? – спрашиваю я. – Должны ли мы подписать какой-то документ? Можем ли мы участвовать все вместе? Когда начнется турнир? Как мы узнаем, выиграли мы или проиграли?

– Ну, турнир начнется тогда, когда вы покажете, что хотите начать его. В любое время дня или ночи. Вы поймете, что выиграли, если в конце все еще будете живы, а о проигрыше вам скажет ваша смерть, – отвечает Тэсс. И от того, что она говорит это на полном серьезе, меня охватывают еще большее смятение и еще большая тревога.

– Что до остальных вопросов, то одновременно в турнире могут участвовать самое большее двенадцать человек. Чтобы начать, вам достаточно просто выйти на поле. – Она смотрит на свои часы. – Турнир может начаться, как только вы будете готовы.

Когда она идет прочь на этот раз, мы не останавливаем ее. Нет, не потому, что я отказалась от мысли участвовать во всем этом, чтобы исцелить мой народ, а потому, что сначала нам нужно хотя бы обсудить, что мы будем делать. Мне кажется, все должны быть согласны находиться в составе нашей команды прежде, чем мы рискнем нашими жизнями в турнире, в котором у нас почти не будет шансов уцелеть.

Но, как ни странно, сделав всего несколько шагов, Тэсс останавливается и поворачивается ко мне опять.

– Найди какой-то другой способ, Грейс.

Я удивленно вздрагиваю – откуда она знает мое имя?

– Думаю, другого способа нет. В этом-то и заключается проблема.

– Когда один из путей ведет тебя на верную смерть, всегда есть другой путь, – говорит она. – Твоя сила могуча, но она нова, она постоянно меняется, и это мешает тебе. Пока что тебе не хватает уверенности в себе, необходимой, чтобы ею управлять, и из-за этого тебе – и твоим друзьям – придется погибнуть.

– У моих друзей тоже есть сила. Они обладают ею дольше, чем я, и потому могут лучше контролировать свои таланты. – Не знаю, почему я продолжаю спорить с ней, возможно, потому, что ищу причину остаться здесь. Ищу причину не отказываться от этого плана, который с каждой секундой кажется все более и более безрассудным.

– Ты права. У твоих друзей немало талантов. Но их сила не идет ни в какое сравнение с тем, что – я это чувствую – зреет в тебе, хотя именно ты и не уверена в себе.

– Это…

– Приходи в какое-нибудь другое время, Грейс. Ты для этого еще не готова. – Она постукивает по цифиркам на своей фуфайке. – До сих пор в этом приняли участие 3 695 человек. И никто из них не выжил. Давайте не станем доводить это число до 3 702.

В моем горле образуется ком, и мне приходится кашлянуть несколько раз, чтобы выдавить из себя:

– А что, если мы все-таки решим участвовать?

– Все думают, что они выиграют, детка, – отвечает она. – Иначе мы бы вообще не вставали с кровати.

На этот раз, когда она уходит, ни один из нас даже не пытается остановить ее.

Глава 57. Куда ни кинь, всюду клин

– Ну так как, вы готовы отправиться ко Двору вампиров? – спрашивает Мэйси, и в ее голосе звучит сарказм.

– Мы еще ничего не решили, – рявкает Джексон.

– В самом деле? Потому что лично мне совсем не хочется стать 3 696-й жертвой этого турнира. Как и тебе, я думаю.

– Она права, – говорит Мекай. – Было бы обидно понапрасну погибнуть в этих Испытаниях, когда мы даже не уверены в том, что нам действительно надо участвовать в них, чтобы освободить ребят и остановить Сайруса. – Он поворачивается ко мне прежде, чем я успеваю что-то сказать, и добавляет: – Мы все хотим освободить Армию горгулий. Я бы согласился с этим планом, если бы он давал нам хоть какую-то надежду освободить их, но, похоже, он дает нам только одну надежду – умереть.

Так много вопросов. Почему Джикан отправил нас сюда? Ему известно, что я не в состоянии управлять своей силой, что я не в той форме, чтобы участвовать в этих Испытаниях. Но у него наверняка были свои причины отправить нас сюда, их не могло не быть. Просто он, как и все божества, с которыми мне доводилось иметь дело, не счел нужным обрисовать всю картину.

– Но… – начинаю я, однако Мэйси перебивает меня.

– Нет, Грейс. – Она хватает меня за руку. – При Дворе вампиров находится моя мать, и я не верю, что она там по своей воле, что она