Смертельный хоровод - Андреас Грубер

«О’кей, все ясно!»

Две дикие утки покружились над лужайкой, снизились и в конце концов опустились на воду.

Харди восхищенно наблюдал за птицами, которые стояли в мелком бассейне и чистили крылья, затем снова взглянул на Нору.

– Ты мне достаточно помогла, остальное я могу закончить сам. Ты просто должна мне доверять. Потерпеть еще пару дней.

– С удовольствием, но…

– Уедешь со мной за границу!

Нора посмотрела на него, словно не могла поверить в то, что он ей предложил.

– За границу? Ты с ума сошел? Куда?

– Этого я еще не могу сказать, но у меня есть план.

– Ах, план…

– Смотри… – Харди подумал, затем взял крестик Норы и повертел его между пальцев. – Ты веришь в Бога, а я верю в то, что меня ведет моя судьба.

– Какая чушь! – Она откинула его руку. – Я не знаю, куда ведет тебя твой бог судьбы, но, если он сохранит это направление, я предлагаю вам разделиться и пусть он идет дальше один.

– Нора, я…

– Что все это значит? Тайная передача в такси, секретные документы, преследование и побег! Все это не оживит Лиззи.

При упоминании имени Лиззи у Харди снова дернулось веко, и он болезненно скривился. «Чертовы головные боли!» Каждый раз, когда он думал о ней.

– Что с тобой?

– Голова болит, – пробурчал он.

Нора взяла свою бутылку, которая была все еще холодной, и приложила ему к виску.

– Лучше?

– Да. – Он закрыл глаза.

– Еще в детстве у тебя регулярно бывали головные боли, – сказала она.

– Правда? – Это было так давно, что он уже не помнил.

Он взял ладонь Норы и прижался головой к ее руке и прохладной бутылке. Потом взглянул на нее и понизил голос:

– В ходе следствия у меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Разумеется, экспертиза была фальсифицирована.

Нора хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.

– На самом деле у моих головных болей другая причина, – продолжил он. – После того как охранники избили меня после одной из проверок камеры, мне сделали МРТ головного мозга. И во время исследования обнаружили уплотнение в одном месте. Опухоль.

Харди почувствовал, как она вздрогнула.

– Опухоль доброкачественная, – успокоил он ее. – Хотя иногда доставляет адские боли, но операция была пока не нужна. – Он взял другую ее руку, обхватил указательный палец и подвел к своему правому глазу. – Она находится прямо за ним.

– Харди, я…

– Она давит на нервы, но без операции мне осталось предположительно еще десять лет – и я хочу провести их с тобой.

Нора высвободилась из его рук, убрала бутылку и отодвинулась чуть дальше.

– Фух, для меня это слишком.

– Я хочу уехать отсюда, бросить все, начать заново и провести свой следующий день рождения на пляже с «Куба либре» в руке. С тобой.

– Я умею читать по губам только по-немецки.

– С тобой! – повторил он.

Нора встала.

– Я должна идти.

Он тоже поднялся.

– Через несколько дней я разделаюсь со всем этим дерьмом. Обещаю! Подумай спокойно о том, хочешь ли ты остаться здесь, в этом жутком месте, с ужасным арендодателем и своей работой в «Панде».

– Моя жизнь состоит не только из того, что ты перечислил. Здесь у меня мама, друзья, домашнее животное, встречи, хобби, интересы и обязанности. Все твое имущество помещается в одной спортивной сумке, и уже сегодня вечером ты можешь сбежать в Грецию, если захочешь. – Она подчеркивала свою пылкую речь жестами.

– Я скорее думал об Уругвае.

– Почему? Потому что у них с Германией нет соглашения о взаимной выдаче преступников? – Нора неожиданно рассмеялась и выглядела при этом восхитительно, как раньше. Потом взглянула на него с упреком. – Ты бы себя видел, – сказала она и провела рукой по его одежде. – Ты это носишь с освобождения?

Харди растерянно посмотрел на нее.

– Извини, но у меня не было времени одеться у Гуччи и Армани.

– Рядом с мотелем есть торговый центр. Купи себе что-нибудь!

– Это не к спеху.

– Нет. – Нора приблизилась к нему, и в первый момент Харди подумал, что она хочет обнять его и поцеловать.

Харди собрался притянуть Нору к себе, но она с силой оттолкнула его. Он споткнулся, потерял равновесие, замахал руками и упал на спину в бассейн. Дикие утки с кряканьем поднялись в воздух и улетели. В этом месте глубина бассейна была всего полметра, и Харди сидел по плечи в воде. «Как в старые времена», – подумал он и вспомнил крытый бассейн, где Нора пихала его в воду, когда он ее злил.

Вытерев лицо, Харди увидел, что Нора идет к садовым воротам.

– Дрянь! – крикнул он ей вслед, хотя знал, что она его не слышит.

Прежде чем скрыться за воротами, Нора еще раз обернулась.

– Купи себе пару модных рубашек и брюк, когда обсохнешь!

– Уже когда-нибудь сдавал кровь через нос? – закричал Кржистоф, но не стал дожидаться ответа.

Антуан Томашевски полетел через гостиную и ударился о шкаф. Вазы, книги и подсвечники посыпались на пол, погребая под собой хозяина. Со стоном он попытался высвободиться из-под них и подняться, но над ним уже встал Кржистоф, схватил его за ворот рубашки и поволок через гостиную на террасу.

– Когда я закончу с тобой, даже Гуглу не удастся тебя найти! – прокричал Кржистоф, притащил хозяина дома к краю бассейна, схватил за шею и опустил голову под воду.

Снейдер посмотрел на наручные часы.

Без тренировки глотательный рефлекс включается через сорок секунд. Но это необязательно…

– Сколько ты еще собираешься ждать? – спросил Кржистоф.

Снейдер снова взглянул на часы. Два часа дня. Он быстро отогнал от себя видение. Заходить так далеко ему не хотелось. Они с Кржистофом стояли перед дверью Антуана Томашевски и ждали, когда им откроют.

– Его нет дома, – пробурчал Кржистоф.

– Он дома! – Снейдер еще раз позвонил в дверь.

– Почему ты так уверен?

– Я знаю весь этот клан. Отто наверняка позвонил ему и предупредил, что мы придем. Если до звонка Томашевски и не было дома, то после он наверняка вернулся, хотя бы для того, чтобы помешать нам силой проникнуть в особняк. – Снейдер нажал большим пальцем на кнопку звонка и больше не отпускал ее.

Через минуту дверь открылась. В дверном проеме стоял Томашевски. На нем была белая рубашка, светлые льняные брюки и элегантные яхтенные туфли.