Крестовый поход - Дэвид Марк Вебер

На свежем воздухе стало намного труднее. Ланту слышал, как некто по имени МакСвейн предложил перерезать ему горло или бросить его на произвол судьбы. В тот момент он сидел на корточках под деревом, с трудом переводя дыхание и испытывая полное безразличие к своей дальнейшей участи. Однако МакРори наотрез отказался убивать или бросать его, а Кэтрин МакДагал его поддержала. Поддержал его и МакЭндрю. Впрочем, этот спор не очень тронул Ланту, и, когда все внезапно снова тронулись в путь, адмирал испытал лишь чувство легкого недоумения: ведь МакСвейн прав, он их враг и задерживает всех!

Еще Ланту помнил о том, как валялся в холодной грязи рядом с Кэтрин, пока партизаны уничтожали патруль фиванцев. Адмирал хотел было окликнуть патруль и предупредить его об опасности, но не стал этого делать. И совсем не потому, что Кэтрин приставила нож ему к горлу, а потому, что у него больше не было сил принимать решения. Фиванцев было больше, чем партизан, но те неожиданно набросились на них, и до Ланту донеслись лишь сдавленные хрипы.

Он помнил еще кое-что: патрульные автожиры, черные на фоне утреннего неба, вой двигателей бронетранспортеров у самой границы оккупированной зоны, холодный дождь и крутые горные тропы. В один прекрасный момент МакЭндрю внезапно схватил его и почти швырнул на другую сторону просеки, когда у них над головами пронесся очередной воздушный патруль.

Впрочем, все это, как и последние три дня в партизанском лагере, напоминало ночной кошмар, от которого он тщетно пытался пробудиться.

Жизнь стала ужасно пустой. В ней остались лишь мучительное чувство вины, сосущее отвращение к самому себе и слепая ненависть к лживой Церкви. Пять поколений Возлюбленного Народа верили в чудовищную ложь, заставившую их, как свирепых хищников, вцепиться в горло ни в чем не повинной расе. Он сам посвятил этому всю жизнь! По вине Церкви он и его соотечественники запятнали свои руки кровью. Более миллиона невинных жертв только на Новых Гебридах! Ланту чувствовал себя страшно виноватым. Сколько миллиардов сынов и дочерей еще придется принести в жертву этой лжи, уже убившей Манака?! Сколько миллионов землян эта ложь уже погубила в других мирах?

Положение Ланту было незавидным. Его мучило невыносимое чувство вины. Чтобы избавиться от него, он мог попытаться бежать от страшной правды и вернуться к своим прежним убеждениям, которые оправдывали его действия, но ненависть к лжецам и желание покарать их не позволяли ему это сделать.

Адмирал сжал зубы, увидев, как на фоне звезд возникают яркие точки, похожие на вспышки адского пламени. Это флот землян уничтожал немногочисленные орбитальные форты. Скоро на Новые Гебриды высадятся космические десантники и узнают правду о том, что здесь произошло…

Ланту сидел, наблюдая за огнем, бесшумно полыхавшим в космическом пространстве, и проклинал себя за трусость. Надо было вступить в схватку с лжецами! Ведь не зря же он ушел с партизанами! Когда человечество узнает о том, что произошло в Новых Гебридах, оно отплатит за гибель их обитателей в тысячекратном размере! Ланту не мог осуждать такую реакцию, но должен был попытаться ее предотвратить. Что бы он раньше ни делал, во что бы он раньше ни верил, его вера, как и вера всего народа, была искренней. Разве его соотечественники заслуживают, чтобы их за нее уничтожили?! Нет! Он не может этого допустить!

* * *

На оптических дисплеях флагманского мостика Новейшие Новые Гебриды, как и почти все обитаемые миры, выглядели очаровательной голубой планетой, окутанной белой мантией облаков.

Легкие орбитальные ракетные платформы были уничтожены. Как и предполагалось, они даже не пытались дать отпор землянам, наносившим по ним страшные удары разрушительными боеголовками с антивеществом, находясь за пределами дальности действия оружия фиванцев. Теперь Второй флот ВКФ Земной Федерации вращался на орбите совершенно беззащитной планеты, высматривая, от кого требовать капитуляции.

Этот поиск завершился совершенно неожиданным образом.

– Господин адмирал! – доложил Сущевский, стоявший рядом с приборами связи. – Мы получили акустический сигнал, присланный плотным лазерным лучом. Передача ведется с поверхности планеты открытым текстом, а говорит явно не фиванец. Этот человек называет себя сержантом МакРори из новогебридского миротворческого корпуса. Он утверждает, что командует партизанскими отрядами, действующими на планете. Виннифред сейчас разыскивает его имя в базе данных личного состава… Вот, пожалуйста!

Сущевский кивнул Виннифред Тревейн, которая с довольным видом выглянула из-за своего компьютера и подняла кверху большой палец.

– Такой человек действительно существует. Кроме того, он использует стандартное коммуникационное устройство миротворческого корпуса. Хотите с ним поговорить?

Антонов решительно кивнул и шагнул вперед:

– Говорит адмирал флота ВКФ Земной Федерации Антонов. Это сержант МакРори из миротворческого корпуса Новейших Новых Гебрид?

– Так точно, – ответил голос с сильным новогебридским акцентом. – Мы очень рады, что вы наконец собрались к нам заглянуть… Но надо пошевеливаться, ведь главарь наших павианов намыливается…

– Простите, сержант! – нетерпеливо прозвучал бас Антонова. – Мне сказали, что вы говорите открытым текстом.

– Ну да! – Казалось, МакРори немного озадачен. – Не надо париться, господин адмирал…

Антонов нахмурился и повернулся к Сущевскому:

– А на каком языке вообще говорят на Новейших Новых Гебридах? Они что, не умеют говорить по-человечески?

Виннифред Тревейн поперхнулась смехом, потом взяла себя в руки и сделала серьезное лицо.

– На самом деле, господин адмирал, это обычный английский с примесью, так сказать, местного колорита. С вашего позволения…

Она представилась МакРори и включилась в беседу, которая продолжилась после того, как из динамика донеслось неотчетливое бормотание, по которому можно было понять, что в сторону говорилось о «русских Иванах, америкашках и прочих англичанах».

Переговоры велись несколько минут. Потом Тревейн повернулась к Антонову с озабоченным лицом:

– Фиванцами на этой планете командует некий полковник Хуарк. Мне уже сообщили координаты его штаба. Впрочем, не знаю, удастся ли уговорить его капитулировать… Мне самой трудно поверить в то, что сержант МакРори рассказал о зверствах фиванцев на этой планете.

* * *

Хуарк был первым живым фиванцем, которого узрели офицеры Антонова. Свирепые желтые глаза разительно отличали его от трупов, которые им до сих пор приходилось видеть.

Он лаконично согласился вступить в переговоры с землянами, действуя по поручению старшего военного капеллана Хинама, и с каменным лицом выслушал требование безоговорочной капитуляции. Когда в поле зрения объектива появился Ктаар, лицо Хуарка стало еще более злобным. Антонов закончил свою речь, через несколько мгновений томительного ожидания Хуарк снова заговорил: