Софья. Другой мир - Нина Ахминеева

Замолчав, девушка медленно опустила взор в свою кружку. Не нарушая тишины, я отпила чай. Нет. Не фанат я пуэра. Не фанат.

— Я жду ребенка от Михаила, — не поднимая взгляда, наконец тихо сказала Минами. — Пять недель. Но у него есть вы… Я не знаю, как поступить. Что мне делать, Софья? — резко подняв глаза, она посмотрела прямо на меня.

Ошалев от новости, я медленно взяла кружку и сделала внушительный глоток. Мысли метались, натыкаясь друг на друга. В том, что Михаил меня любит, я не сомневалась ни на мгновение. Но то, что сообщила красавица — азиатка, меняло в корне все.

Неожиданно приложив руку ко рту, Минами приглушенно пробормотала:

— Тошнит. Я сейчас вернусь.

Торопливо встав из — за стола, она устремилась куда — то вглубь зала. Проводив взглядом стройную фигурку в облегающем длинном платье, я одним махом допила противный чай. Что делать, я не знала. Неожиданно в висках запульсировала кровь. Нежный звук скрипки, прежде так нравившийся, начал причинять физическую боль. Подняв руки к голове, с силой потерла виски. В глазах все двоилось, сознание плыло.

— Девушка, вам плохо? — словно откуда — то издалека услышала встревоженный мужской голос. — Здесь шумно и душно. Пойдемте, я провожу вас наверх, в кабинку.

— Я не одна, — с трудом произнесла я, пытаясь разглядеть лицо наклонившегося ко мне мужчины. Однако, как ни старалась, не могла сфокусировать взгляд.

— Провожу вас и тотчас спущусь за вашей спутницей, — пообещал незнакомец.

Бережно придерживая под локоть, мужчина аккуратно повел меня куда — то наверх. Не понимая, что происходит, я чувствовала, как ноги становятся ватными. Каждый шаг давался все сложнее. Без поддержки я, право слово, давно бы рухнула на пол.

Толкнув какую — то дверцу, незнакомец завел меня в полутемное помещение без окон. Похлопав глазами, я сумела различить два силуэта: вроде кто — то сидел за столом.

— Кто это? — еле ворочая языком, спросила глухо.

— Мои друзья, — услышала очень отчетливо. — Сейчас вас отпустит, и они вам понравятся. Гарантирую, — многозначительно произнес мужчина и усадил меня на диван. Не было сил не то что встать — даже пошевелить пальцем.

Но внезапно странная слабость, головокружение и боль в висках разом исчезли. Им на смену пришла характерная пульсация внизу живота, а после… меня скрутило дикое сексуальное желание.

Глава 31

Светлейший князь Игорь Владимирович Разумовский и Михаил Михайлович Потапов обедали. И пусть раньше они изредка общались, но вот ели за одним столом впервые. Сегодня утром неожиданно пригласив Михаила навстречу, князь Южный сухо сообщил — разговор будет важным. Но одно блюдо сменяло другое, а могущественный мужчина, определенно наслаждаясь превосходно приготовленным кушаньями, вел диалог… ни о чем.

Аккуратно отрезая очередной небольшой кусочек от сочного стейка, Михаил умело поддерживал светскую беседу. Лишь изредка он поглядывал на лежащий подле левой руки князя артефакт: таинственно мерцая призрачно — зеленоватым светом, тот защитным пологом накрывал пространство внутри кабинки для важных персон. Услышать разговор мужчин никто не мог, но сами они окружающих прекрасно слышали.

Вот уже несколько минут из — за запертой тонкой двери доносились густые, насыщенные, немного строгие звуки скрипки и все больше тревожили душу юноши. Михаил слушал мелодию, жевал с невозмутимым выражением на лице и размышлял, зачем же его пригласил князь Южный.

Предположения, конечно же, были, как радужные, так и диаметрально противоположные. Однако Игорь Владимирович не спешил их подтверждать или опровергать. И юноша, не выказывая ни тени нервозности, терпеливо ждал. Это, как и многое другое, он научился делать очень хорошо.

— Все никак не могу уговорить местного шеф — повара перейти ко мне на службу, — с искренней досадой произнес князь. — Сам ресторан мне не очень, — он неодобрительно поморщился. — Только из — за кухни и захожу. Повар просто виртуоз, — добавил, положив столовые приборы на тарелку.

Если бы вышколенный официант сейчас находился рядом, то непременно порадовался. Владыка княжества положил вилку с ножом в центре тарелки, параллельно друг другу: блюдо понравилось.

— Отчего не соглашается? — деликатно поинтересовался Михаил.

— Владеет рестораном его родной брат, — усмехнулся князь и пристально посмотрел в глаза юноши. — Кстати, о родстве…

Под внимательным взглядом собеседника он повернулся к стоящей подле столика одинокой вешалке. Запустив руку в карман своего длинного черного пальто, достал сложенный вчетверо лист бумаги и протянул юноше.

Осторожно взяв, тот медленно развернул документ. Скользнув взглядом по гербу, вчитался текст, а закончив, поднял взор на светлейшего князя и несколько мгновений сидел недвижимо.

Этот момент он прокручивал в голове не одну тысячу раз, фантазировал, как все произойдет. Когда был ребенком, мечтал, что это случится в огромном зале в присутствии суровых воинов. Услышав, кем он на самом деле является, воины немедленно падут на колено и склонят почтительно головы. Став подростком, представлял, что это произойдет в торжественной обстановке где — нибудь в родовой резиденции. На балу, в окружении прекрасных дам и высокородных дворян.

В последнее время Михаилу было уже неважно, где именно это будет. Однако он не ожидал, что все произойдет так просто. Буднично, что ли.

То, к чему он стремился много лет, то, чего так страстно желал, исполнилось. Официальный документ, переданный князем Южным, говорил о том, что теперь юноша не простолюдин, не бастард. Он больше не Михаил Михайлович и, конечно же, не Потапов. Спустя семнадцать с половиной лет его наконец — то признал отец.

Не выпуская бумагу из рук, Михаил встал. Низко поклонившись могущественному владыке Южного княжества, он торжественно произнес:

— Благодарю за оказанную мне честь стать полноправным членом древнейшего рода князей Разумовских.

— Ты достоин, — твердо произнес Игорь Владимирович и улыбнулся. — Садись, княжич.

Мгновенно сев за стол, Михаил вновь посмотрел на документ. Аккуратно сложил его по линям сгиба, убрал во внутренний карман стильного темно — синего пиджака.

Быстро взглянув на наручные часы, князь Южный деловито произнес:

— Через час в средствах массовой информации пройдет официальное объявление. Будь готов в первое время к пристальному вниманию журналистов и членов всех родов, — он строго посмотрел в ярко — васильковые глаза сына. — Тебя и твою жизнь будут рассматривать как под микроскопом. Думаю, ты знаешь, но нелишне напомнить, — его голос внезапно стал тише и глуше, — сыновей