Закон наемника - Дмитрий Силлов

За пару секунд темный, зловещий тоннель превратился в огненное полукольцо. Но Дегтярев не стал дожидаться пока дерево прогорит.

— Вперед! — скомандовал он и первый бросился в ревущее пламя.

Ход был верным, так как с другой стороны тоннеля уже началась ожесточенная перестрелка. «Монолитовцы», атакующие прикрытие Дегтярева, наверняка обернулись на отблески огненного сюрприза, внезапно возникшего за спиной, — и тут же ослепли на несколько секунд. Многие, особенно начинающие сталкеры и военные даже днем используют современные приборы ночного видения, дающие улучшенную картинку окружающей обстановки, — ведь в Зоне почти всегда царит мрачный осенний полумрак. Солнце не балует своими лучами зараженную землю. Но старожилы не рекомендуют злоупотреблять подсветкой — яркая вспышка или мощный источник открытого огня может избыточно резануть по глазам, и ты просто не увидишь того, кто уже поймал в прицел своего автомата твой навороченный шлем со встроенным ПНВ.

Мы выскочили из огненного коридора очень вовремя.

Справа горела крыша одноэтажного Дома допризывников, из его узких окон, напоминающих бойницы, валил дым. Не иначе из легкого миномета накрыли. Если так, жаль Лесника, обстоятельный был дед.

А на площади за домом кипел бой. Я сразу узнал это место, фотографии которого имелись в КПК каждого сталкера. Кинотеатр «Прометей», перед которым вознес руки к низкому небу Зоны бронзовый античный герой, подаривший людям небесный огонь. После Первого Взрыва люди попытались перенести памятник, но гигантский Выброс Второго Взрыва необъяснимым образом вернул монумент на старое место.

За памятником на V-образных опорах возвышались воздушные конструкции речного вокзала, за которыми прятались бойцы в униформе СБУ. Правда, мельком глянув в прицел, я разглядел и несколько фигурок в сталкерских защитных костюмах. Вряд ли когда я еще увижу такой сводный отряд, воюющий вместе против одного и того же противника, — ведь обычно они стреляют друг в друга. Но сегодня Зона решила по-другому…

Два бронированный «монолитовца» со «Шмелями» в руках тупо уставились на нас через светофильтры своих шлемов. Не иначе горящий Дом допризывников — дело их рук. И прежде чем гранатометчики, осознав происходящее, успели поднять трубы огнеметов, я выстрелил дважды почти не целясь — чтобы промахнуться с такого расстояния, надо очень постараться.

Когда винтовочная пуля, пробив бронестекло, пронзает череп, то задней стенки шлема она достигает уже сильно деформированной, и пробить броню ей не под силу. Но силы ее удара о шлем вполне хватает на то, чтобы тяжеленный боец в экзоскелете рухнул навзничь как подкошенный, да еще по инерции с полметра по асфальту на спине проехался. Понятное дело, уже мертвым.

Я молниеносно сменил пустой магазин на полный и при этом успел услышать из-за кустов удовлетворенный голос:

— Опаньки, полегли как озимые.

Мельком бросив взгляд направо, я увидел, как из хитросплетения ветвей вылезает знакомый дед с винтовкой в руках. Отлично, Лесник успел свалить с проблемной крыши! Но поздороваемся попозже.

Бойцы Дегтярева рассыпались за естественными укрытиями, поливая огнем «монолитовцев», заполнивших площадь. Те растерянно заметались, отстреливаясь и пытаясь укрыться от перекрестного огня. Но все-таки их было слишком много…

Спецназовец, укрывшийся за ржавым «Москвичом», сполз по капоту, пятная его свежей кровью. Второй, стрелявший из положения лежа, ткнулся лицом в ствольную коробку, словно сильно устал и решил отдохнуть, положив под простреленную голову свой автомат.

— Вот суки!

Голос, прозвучавший за моей спиной, был на редкость хриплым. Неудивительно — обычно люди с легким, простреленным насквозь, вообще не говорят. Но это не был голос человека.

— Тормози, Шрам, — бросил я не оборачиваясь. — Второй ментальный удар убьет тебя.

— Иначе всем труба, — прохрипел наемник.

Он был прав. На противоположный конец площади вступали наконец-то добравшиеся до места битвы бойцы «Монолита» в тяжелых экзоскелетах четвертого поколения. Я выстрелил — но пуля лишь скользнула по шлему одного из фанатиков, выбив из него сноп искр.

— Каратели в броне с аномальной защитой, — хмыкнул Шрам. — Ох, уходите отсюда, мужики, пока целы.

Он шагнул вперед — в пыльнике, с капюшоном, надвинутым на голову, и с «Винторезом» в руках. Я не видел его глаз — он стоял боком ко мне. Но мне казалось, что воздух перед его лицом дрожит и плавится так же, как горели сейчас мозги фанатиков под воздействием ментального удара невиданной силы…

Я увидел, как пуля рванула коричневый пыльник, и выстрелил. Странно, но сейчас последствия направленного в сторону от меня голоса контролера переносились мной куда лучше. Может быть, выработался иммунитет, а может, я просто вновь впал в то странное состояние, когда стрелок осознает себя частью своего оружия. Я стрелял не пулями, а кусочками своей плоти, на долю мгновения опережая тех, кто целился сейчас в наемника. Я знал: вот сейчас этот урод с запрограммированными на смерть мозгами точно попадет в нашего контролера, — и успевал раньше него нажать на спусковой крючок. В большинстве случаев мои выстрелы не причиняли вреда слишком хорошо защищенным фанатикам, но по крайней мере сбивали прицел, и пули, выпущенные из их автоматов, летели мимо…

При этом сейчас я странным, непостижимым образом видел все поле боя…

Дегтярева, сосредоточенно стрелявшего по хладнокровно выбранным целям…

Меченого, короткими очередями сдерживавшего напор «монолитовцев» и одновременно говорящего со своим автоматом как древний воин со своим живым мечом, несмотря на то что из его простреленного плеча хлестала кровь…

Мою девушку с глазами чистыми, словно небо Большой земли, что, впрочем, не мешало ей весьма прицельно посылать во врагов пулю за пулей…

Петренко, усилием воли сдерживающего боль в руках при каждой отдаче, но продолжавшего палить по-македонски, уперев стальное колено в землю Зоны…

Лесника, залегшего в кустах и сокрушающегося по поводу последней оставшейся у него обоймы с антикварными пулями, покрытыми мельхиоровой оболочкой…

Видел я и других бойцов, укрывшихся за стенами речного вокзала. Видел так, словно сам был ими. Троих оставшихся в живых солдат СБУ и тех, кто вместе с ними прикрывал наш отход…

Японца, очень выборочно поражавшего цели из бесшумной «Грозы 4А-03», так как патронов у него оставалось всего лишь полмагазина…

Призрака, залегшего на крыше павильона и ведущего огонь из укороченной снайперской СВУ…

Клыка, приникшего к старенькому, но надежному АКМ…

Проводника с автоматом МП-5, неказистым на первый взгляд, но на удивление эффективным в умелых руках опытного бойца…

Двух сталкеров, которые — я ясно чувствовал это — не совсем принадлежали этому миру. Один, с квадратной челюстью боксера и немигающими глазами профессионального убийцы, расчетливо и весьма точно стрелял из немецкой автоматической винтовки НК G36. Второй, звероватого вида рыжебородый мужик, залег с «Валом» в руках на козырьке одноэтажного кафе «Припять». Мы с ними обязательно познакомимся потом, если останемся в живых, хотя я и так откуда-то знаю, что их зовут Кэп и Корень…