Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце - Анна Данилова

– Я позвонила подруге вашей сестры, Таисии Брагиной, мы с ней встречаемся завтра, – сказала Глафира. – Какой прекрасный чай!

– А я имела удовольствие сегодня познакомиться с вашей женой, – сказала Лиза. – Первое впечатление, говорят, самое верное, но уж слишком она показалась мне агрессивной, раздраженной. Скажите, это ее естественное состояние, или же она звереет, когда только слышит имя вашей сестры?

– Знаете, порой мне кажется, что она просто ищет любви и что вся ее агрессия – лишь попытка скрыть одиночество. Я искренне желаю ей найти человека, которого она бы полюбила и который полюбил бы ее. Тогда она успокоилась бы и радовалась тому, что имеет. В сущности, ее ненависть к моей сестре была не чем иным, как разновидностью эгоизма и, конечно, ревности. Она ревновала меня к сестре, считала, что я слишком нежно отношусь к ней. У Стеллы всегда были деньги и много свободного времени. И это не потому, что она много зарабатывала, вы сами можете представить, сколько зарабатывают музейные работники. Просто она была человеком неприхотливым, мало тратила и без труда откладывала. К тому же у нее были золотые руки, она прекрасно шила, вязала. Поэтому всегда была оригинально одета, приходила к нам с подарками, сладостями, деликатесами, особенно баловала племянников и посвящала им много времени. И это не могло не бросаться в глаза на фоне того образа жизни, который вела Люда. Она, мать двоих детей, к тому же работающая женщина, просто зашивалась. На ней было все хозяйство, весь быт, сами понимаете. Я, как мог, помогал, но все равно основную работу приходилось выполнять ей. У нее не было ни минутки свободного времени. Поэтому появление в доме выспавшейся, отдохнувшей и внешне довольной жизнью спокойной Стеллы уже не могло не вызвать в ней раздражения. Во всяком случае, мне так казалось. Она же и подумать не могла, как страдает Стелла от одиночества, от невозможности соединиться с любимым женатым человеком и родить ему детей. Да она, быть может, сама хотела бы занять место Людмилы, готовить обеды и ужины для семьи, гладить рубашки для любимого… Знаете, я озвучиваю сейчас такие простые вещи, что мне стыдно за то, что я трачу на это ваше драгоценное время… Я немного успокоился, теперь могу показать вам комнату Стеллы. Пойдемте?

Комната Стеллы нуждалась в ремонте. Белые, в розовую полоску обои, старенький диван, прикрытый пушистым шерстяным черно-белым пледом, кружевные занавески на окнах, на полу – протертый красный ковер, старое кресло, обнимающее пухлую диванную подушку, письменный стол со стопками книг – преимущественно поэтические сборники, деревянная резная шкатулка, в каких женщины хранят нитки и инструменты для шитья. Чисто, аккуратно, скромно.

Лиза поймала себя на том, что ей было бы неприятно осматривать комнату, вещи и документы Стеллы в присутствии Дмитрия. И только она об этом подумала, как услышала:

– Я, пожалуй, выйду. Не буду вам мешать. Возможно, вам надо будет поговорить между собой… Если что понадобится, какие вопросы – зовите. Я на кухне. Пойду поставлю чайник…

Лиза подошла к окну.

– Глафира, а что, если это он сам убил свою сестру?

– Да, я тоже подумала об этом. Тот образ жизни, который он сейчас ведет, свидетельствует о том, что и он как бы тоже добился того, что хотел. И если бы Стелла была жива, то ему некуда было бы уйти, негде было бы устроить нечто вроде мастерской. Он не смог бы писать свои картины, не смог бы зарабатывать…

– Вот и получается, – говорила чуть слышно Лиза, – что и у него тоже был мотив. С одной стороны, он как будто бы всегда стоял на стороне сестры и защищал ее, выставляя жену настоящим исчадием ада. А сам в это же самое время мог планировать убийство своей сестры.

– Гипотетически оно, может, и так, да только зачем же ему было тогда обращаться к нам с просьбой найти убийцу сестры? Если бы убийцей был он сам, и следователь решил, что Стелла погибла в результате несчастного случая, тогда он успокоился бы и вообще постарался позабыть весь этот ад. Его план сработал бы, он бы получил что хотел и жил бы себе спокойно в свое удовольствие.

– Может, он никак не может успокоиться, по ночам его мучают кошмары, и он постоянно задает себе вопрос: правильно ли он себя ведет, естественно ли? И не помешает ли лишний раз продемонстрировать миру свою любовь к покойной сестре?

– Слишком сложно, на мой взгляд. Ну да ладно, давай осмотрим комнату…

В письменном столе в коробке из-под зефира они нашли стопку любовных писем к Герману Каштанову, любимому мужчине Стеллы.

– Глафира, а ведь она их ему так и не отправила! Писала, складывала в конверты, запечатывала и не отправляла. Сколько же здесь любви, поэзии, страсти… Бедная девочка, разве можно так любить мужчину?! Да ни один мужик этого не достоин! Тонкая душа, нежная, хрупкая, редкая девушка… И почти в каждом письме она просит его решиться, наконец определиться, прекратить лгать жене…

– И ни одного письма от него, – Глафира перерыла все ящики стола и на дне самого нижнего обнаружился белый конверт, а в нем – маленькая черно-белая прозрачная визитка: «Агент по недвижимости Буйнова Алевтина Валерьевна».

– Как ты думаешь, Лиза, зачем она вложила эту визитку в конверт?

– Учитывая, что она жила одна, и в письменном столе у нее никто не рылся, то есть скрываться ей было не от кого, непонятно, зачем она сделала это. Может, как-то инстинктивно, желая все же спрятать? Так, на всякий случай?

– Или же в этом конверте вместе с визиткой было еще что-то, что достали, а визитка осталась?

Лиза достала телефон и набрала номер одного из указанных на визитке телефонов. Трубку почти сразу взяли.

– Алевтина Валерьевна?

– Да, это я, – ответил приятный женский голос. – Слушаю вас.

– Это Стелла Арсенина, вы помните меня?

– Стеллочка? Да, конечно, помню! Куда же вы пропали? У меня был покупатель на вашу квартиру… Я звонила вам, но трубку никто не брал. Ваше объявление еще актуально?

– Да, актуально… – Лиза нахмурила лоб. – Нам бы надо встретиться.

– Давайте завтра, подъезжайте ко мне часам к десяти, устроит?

– Хорошо, договорились. Всего доброго.

И Лиза отключила телефон.

– Глаша, ты поняла? Вернее, ничего ты не поняла… Стелла собиралась продавать свою квартиру!!!

– Ну и что?

– Да то, что наш Дима-живописец мог узнать об этом и убить ее!

– Но зачем ему надо было ее убивать, когда они могли элементарно договориться?! Продали бы квартиру, деньги поделили, Стелла взяла бы себе половину, а Дмитрию отдала бы его долю, каждый получил бы то, что хотел.

– А что, если его жена об этом узнала и начала действовать? Знаешь, что меня еще смущает? Прошел год, а то и больше с тех пор, как Стелла звонила этой риелторше Буйновой, а та разговаривала со мной так, словно Стелла – ведь я представилась Стеллой – не звонила ей несколько дней. Говорит, что у нее был покупатель на эту квартиру.