ВДВ. С неба - в бой - Михаил Скрынников

«Скрынников, в районе охранения на восточной стороне аэродрома идет бой. Давай, выезжай быстрее туда и разберись, что к чему». И так всегда в подобной ситуации. Где-то то ли в охранении, то ли в городе раздался выстрел, сразу же высокие начальники начинают искать начальника разведки. Раз есть в дивизии такая должность, вот от этого человека и ждут нужного результата. По принципу: ты разведчик, ты должен все знать. Дивизионные разведчики тоже привыкли к причудам начальников, и, если где-то в районе аэродрома вспыхивала стрельба, дежурная группа приводилась в повышенную готовность к выезду. Вот и сейчас, только я позвонил в роту, а Ленцов на мой вопрос отвечает: «Группа лейтенанта Черного находится в готовности. Ждем вас». До расположения роты оставалось каких-то полсотни шагов, и снова на восточной окраине аэродрома в ночном небе засверкали пунктиры трассирующих пуль. Показалось, что между стрельбой был слышен шум летящего вертолета. Однако тут же эту мысль отогнал. В темноте вертолеты не летают, даже в военное время. Около штабной палатки меня дожидался Ленцов с офицерами. Они зря время не теряли, к моему приходу уже владели кое-какой информацией. «Саша, где Черный?» — «Я здесь», — в темноте раздался голос лейтенанта. «Вячеслав, связь проверил?» — «Так точно». — «Командир, а кто со мной на связи будет?» — «Коробицин», — ответил за связиста ротный. «Всем по местам и вперед». На скорости напрямую не стали обходить взлетно-посадочную полосу. Сегодня обстановка была настолько серьезной, что запрещающие инструкции могли и подождать. Когда проезжали недалеко от авиабазы в темноте, почудилось, что как будто бы один из вертолетов совершил посадку. Минут через пятнадцать подъехали на позицию зенитчиков. Боевые машины рассредоточили. Нас встретил командир дивизиона подполковник Савицкий. «Привет, Владимир». — «Привет». — «Рассказывай, что здесь произошло?» Идем по позиции, рядом со мной лейтенант Черный. Подошли к технической будке. «Вот смотрите, граната не долетела каких-то пару метров до цели, ударилась о землю и, кувыркаясь, попала в верх будки. От удара развалилась на две части, поэтому вреда. нет. Это мои зенитчики собрали их в одно место», — и показывает мне две части гранаты. «Володя, откуда стреляли?» — «Вон из-за того куста. Идем, я вам еще кое-что покажу. Подходим и видим, около куста лежит убитый душман, а рядом автомат. «А где же гранатомет?» — «Вот в том-то и дело, что гранатометчику удалось в темноте скрыться, — сказал Савицкий. — Получается, что их было несколько». — «Так куда могли деваться остальные»? — допытываюсь у командира. — «А хрен их знает, куда они подевались. В такой темноте скрыться не проблема. Хотел организовать прочесывание, но помешал вертолет». — «Какой вертолет?» — «Наш, советский, — ответил Владимир. — Только мы обработали огнем место вспышки, окружающие кусты, нашли убитого и стали обсуждать, как быть дальше, вдруг в темноте на низкой высоте появляется вертолет и давай по нам лупить из пулемета. Тем более без всяких опознавательных огней. В ответ и мы по нему. Мои солдаты не пехота, но если дело касается стрельбы, то до последнего патрона в магазине. Вовремя он скрылся, а то бы сбили. Правда, мы сообразили, что, кроме нашего вертолета, никакому другому здесь делать нечего, и не стали из 23-мм ЗУ стрелять». Во время разговора разведчики подвели афганца. «Товарищ подполковник, вот он что-то из-за угла дома высматривал в темноте». — «Да это хозяин соседнего дома», — уточнил Савицкий. Афганцу задаю провокационный вопрос. «Ты ведь знал, что вечером будет обстрел, почему не предупредил шурави?» — «Я шурави каждый день твердил, что есть слух о готовящемся нападении». — «Михаил, ну его к чертям. Пугал нас каждый вечер нападением, чтобы мы его дом охраняли, хитрющий бабай». — «Ну а сейчас ты убедился в его правоте?» На этот раз Савицкий промолчал. Подвели афганца к убитому. «Знаешь его?» — «Нет, но на рынке, кажется, видел». — «Володя, труп пока не отдавай. Проеду к Залмаю, возможно, кто-нибудь из его людей опознает труп». Лисневскому: «Саша, передай Лениову, что мы выдвигаемся в кишлак Дехахъя к секретарю». Через пару минут мы колонной прошли мимо поста царандой и охранения 350-го полка, которым руководил майор Кротик. Проехали мимо кишлака Тарахейль и подъехали к вотчине секретаря. Ворота резиденции были закрыты, и нам долго пришлось дожидаться, пока партийцы соизволят нас впустить на охраняемую территорию. Разведчики даже сделали предложение, давайте шандарахнем по воротам из «мухи», сразу проснутся. Словно почуяв угрозу в свой адрес, из-за бетонного забора показалась голова часового, затем раздался скрип открываемых ворот. Навстречу вышел заспанный Залмай. Мы поздоровались. Секретарь стал приглашать к себе. «Залмай, сейчас некогда. К тебе есть дело». И кратко рассказал о нападении на ближний привод. Надо опознать труп, возьми кого-нибудь из своих людей и поехали. Залмай отдал распоряжение своему молодому заместителю, а сам с двумя нукерами сел в свой бежевый «уазик» и поехал вслед за нами. Около привода уже вовсю трудились технари с авиабазы, хотя он практически и не пострадал. Мы с афганцами подошли к душману. Осветив труп, один из людей Залмая признал в нем брата главаря банды, который месяцем раньше погиб в районе кишлака Зимма. Залмай сказал, что остальных они выследят, у него на этот счет есть одно предположение. Затем секретарь долго ругал хозяина дома. Раз ругал, значит, было за что. Ильдар, переводчик, все же мне пересказал строгий разговор Залмая и крестьянина. Ругал он его за то, что тот перестал на него работать, и даже вроде бы пригрозил, что сдаст его в ХАД. Еще раз извинился перед секретарем за прерванный сон. Разобравшись с происшествием и пожелав зенитчикам спокойной службы, убыли в расположение роты. Была уже глубокая ночь, но, зная, что Петряков не спит и дожидается моего доклада, без разрешения вошел в его жилище. «Заходи. Ну что там случилось?» — «А случилось вот что, шеф…» И подробно рассказал про огневое нападение на ближний привод и о том, что зенитчикам все же Удалось одного бандита уничтожить, и о данном обещании Залмая разыскать остальных нападающих. Выслушав доклад, начальник штаба попросил связистов соединить его со штабом армии и доложить об инциденте, произошедшем на окраине аэродрома. Потом долго слушал указания сверху. В конце разговора сказал: «Есть» — и положил трубку. Немного помолчал, а потом сказал: «Ну вот, уже нашлись доброжелатели и раньше нас доложили о взлете вертолета ночью, что категорически запрещено инструкциями, — высказался Петряков. — Командарм приказал завтра провести дознание по поводу вылета вертолета. Кто летал, кто на это давал добро? В общем, ты это дело начинал, ты его и заканчивай». В это время вваливается Мальцев, замкомдив. «Вы что, полуночники, не спите? Николай Васильевич, что случилось?» — «Да вот разбирались со стрельбой на аэродроме. Командарм поставил задачу разобраться с авиабазой. Кого для такого дела назначим?» — «Да вот Скрынников дознанием и займется. Ну, старик не подведет», — сказал Юрий Иванович. Так любил называть младших по званию замкомдив. «Николай Васильевич, может, на ночь глядя по маленькой? Вроде бы и повод есть». — «Не возражаю. Присаживайся», — пригласил и меня Петряков. Выпили, тушенкой закусили. В разговоре мне понравилось одно выражение начштаба. «Я вот как представлю, как безграмотный душман, который с винтовкой в руках по горам бегает, прицеливается в наших пацанов, мне становится не по себе. На месте солдата я вижу своего Ваську, аж сердце замирает, который еще пока учится, а позже в армии служить будет. На мой взгляд, во время проведения операции основной упор надо делать на авиацию и артиллерию, а потом уже посылать солдат». Что-то подобное предлагал и Мальцев, хотя он в Кабуле совсем недавно. В разговор мне не было смысла ввязываться, время было уже позднее, а на завтра у меня и поручение имеется, надо деликатно проводить дознание у летунов. Тем более что с Павловым, командиром авиабазы, я был знаком. Поблагодарив руководство за угощение, ушел к себе на отдых.