Штормовые острова - Александр Конторович

— Офицер Ми Лар!

Поднимаюсь и поворачиваюсь в сторону капитана. Рядом с ним стоит еще один офицер, понятно — это тот самый помощник. Он-то меня и окликнул.

— Со мной никто не идет!

— Яр!

— Как уйдем с палубы — радист!

— Яр! — на этот раз в несколько голосов сразу отвечают парни.

Так и не забрав своего оружия, подхожу к группе офицеров. Их трое — сам капитан, помощник и еще один, которого на мостике я раньше не видел. И вот он-то меня больше всех и заинтересовал!

Ибо на правой стороне груди у него, помимо традиционной зеленой полоски, есть узкая нашивка красного цвета.

Кто это?

Это что за деятель такой?

— Слушаю вас, господин капитан!

Это не просто какой-то там корабль. В отличие от судна-передатчика, который на борту никакого вооружения не имеет, тут установлены скорострелки. И стало быть — вполне военное судно. И никаких преимуществ перед этим капитаном у меня нет.

Он — капитан.

Я — старший офицер.

И это — его корабль, где он царь и бог.

— Ваш человек… Вон тот, что стоит крайним справа! Он у вас давно?

— Нет, господин капитан. Два месяца. Переведен из другого отряда.

Офицеры переглядываются.

— С какого он корабля?

Все верно, где бы ни служил хорн, его команда всегда приписана к конкретному боевому кораблю.

— С «Грома», господин капитан.

И здесь я ничего не придумываю — нашивка с названием корабля видна на моей форме. А раз я с него, то и все мои подчиненные — оттуда же. Никакого офицера в принципе не может интересовать прошлое рядового хорна. Сейчас — он в моей команде, вот я и называю именно «Гром».

В руках у того самого третьего офицера появляется радиостанция.

— Данер… Это Ги Лан.

— Да, господин Ги Лан!

— Свяжитесь с «Громом». Меня интересует имя старшего кормового офицера, который командует штурмовым отрядом. И я хотел бы задать пару вопросов непосредственно капитану корабля…

Опа, здрасьте…

Это что за персонаж такой?

Задать «пару вопросов» капитану боевого корабля? Он что — тайный посол папы римского? Или не менее «оттопыренная» фигура?

Сомнения вайнов, в принципе, понятны.

Поверить в то, что бывшего раба (а по факту всех, кого привозят в трюмах этих кораблей, можно именно рабами и считать) зачислили на службу, — невозможно. Это нарушение всех традиций!

Но спрашивать лично у него?

Щас… не царское это дело…

Есть его командир — к нему и вопрос.

Но и сам командир…

Форма, язык, выправка — тут вопросов никаких нет, это боевой офицер.

Но вот морда у этого самого офицера… не очень-то он на коренного вайна похож… Хотя вполне возможно, что они тут тоже разные бывают.

Офицер этот — явно не паркетный шаркун, два клинка на поясе — веский аргумент! И понятен он всякому. «Метлу» свою он вообще у подчиненного оставил. И это тоже вполне можно понять — чего ему бояться здесь?

Отвечает быстро, за словом в карман не лезет… тоже довод в мою пользу.

И ведь не может же не понимать, что стоит один под прицелом двух скорострелок! Да и у офицеров корабля своя охрана есть.

По случаю высадки пленников вся палубная команда вооружена, «метлы» висят за спиною каждого матроса. И трое таких деятелей сейчас стоят по обе стороны мостика, наблюдая за гостями.

Все верно.

Свои-то они свои… Но капитан дал команду — извольте выполнять!

— Пусть ваши люди положат оружие на палубу, Ми Лар…

Плохо!

Он изменил манеру обращения!

Уже не «старший офицер Ми Лар»… и уже не «уважаемый»!

И как должен отреагировать вайн?

— Простите, уважаемый Ги Лан… Вы разоружаете моих людей, значит ли это, что и я тоже должен положить свое оружие?

А вот это — уже неприкрытое оскорбление! Обезоружить офицера? «Медведя» у меня не видно, он под кителем висит. «Метла» — у Ма Тоя. Ничего другого при мне не имеется.

Значит, я должен положить на палубу свои клинки?

Насколько я в курсе дела, даже у арестованного офицера холодное оружие не отбирается. У вражеского — да, можно попробовать… Как правило, клинок в таком случае возьмут уже с хладного тела.

На секунду офицер заколебался. Все же подтвердить свое указание… а ответка потом не прилетит?

— Что вы! «Серебряный лист» — и на палубе? Вполне будет достаточно, если вы передадите его… ну, хоть бы и помощнику капитана! Уверяю вас, он проявит должное уважение к вашему оружию!

Так, все.

Он мне не верит.

И судя по поведению, это далеко не простой офицер. Кровь из носа, а живым его взять необходимо! Вон, даже и капитан молчит, не вмешивается. А ведь на борту своего корабля — он самая большая шишка!

Но молчит.

Стало быть, Ги Лан — персона крайне серьезная!

А «метлы» в руках у матросов незаметно так поворачиваются в мою сторону…. Ну, это они так думают… мол, боком стою, ничего не вижу…

Ага, щас!

Стволы смотрят на меня, значит, отвернуты в сторону от Ма Тоя с его группой.

— Что ж… — пожимаю плечами. — Раз вы на этом настаиваете…

Расстегиваю ремень, снимаю ножны и протягиваю клинки помощнику.

— Я так полагаю, уважаемый Ги Лан, что у вас есть вопросы уже и лично ко мне? Вы их хотите задать прямо здесь и сейчас?

Расслабился, клиент!

Нет у самого ближайшего противника оружия, не опасен он!

— Нет… пройдите в мою каюту.

Он машинально делает шаг в сторону, освобождая проход внутрь.

Так же «машинально» я прохожу вперед пару метров…

— Ах, да!

Поворачиваюсь к своим парням.

— Ма Той! Положите оружие на палубу…

А теперь этот злокачественный лопух и вовсе спекся!

Офицер, тот самый, подозрительный, стоит между двумя конвоирами. Те контролируют его с боков. Теоретически я сейчас ничего не смогу сделать. Но и конвоиры тоже — они не смогут стрелять, пули ударят прямо по их командирам!

Эх, ребятки…

Вас что, никто не учил тому, что противник опасен всегда? Вот когда он по рукам-ногам связан, во рту кляп, а на ногу подвешена двухпудовая гиря… ну, впрочем, Якупова я бы и в таком состоянии опасался!