Неугомонный эльф - Галина Львовна Романова

– Эльф. Но вовсе не тот, который находится здесь.

– Тот, о ком говорит этот человек, – промолвил Танир, – путешествует с девушкой по имени Тара. Она полукровка и воровка. Она обокрала меня и… и это из-за нее я оказался в таком положении, – закончил он тихим голосом.

– И вы хотите взять след? – догадался Седой Бакай.

– Да, наставник!

Слепец несколько раз кивнул головой. Несмотря на слепоту – увечье, полученное от неосторожного обращения с магическими предметами, – старик крепко держал в своих руках гильдию. Почти половина из ныне действующих ее членов были либо его учениками, либо учениками его учеников. Подчинялся он только общему собранию остальных наставников, а учитывая, что последний раз такое собрание было лет десять назад, то вообще никому. Все эти годы гильдия переживала не лучшие времена – сразу в нескольких странах она была вынуждена свернуть свои представительства, а где-то уйти в подполье до лучших времен. Нелюди вообще не принимали ее всерьез. Этот случай был отличным поводом для того, чтобы вернуть Искателям их влияние и заставить считаться с собой.

– Хорошо, – кивнул Седой Бакай. – Пробегись по этажам, отыщи всех, кого сможешь. Сбор в малом зале через час.

Обрадованный Рей Обжора ринулся за порог, криком созывая остальных. Сонный еще минуту назад, дом начал пробуждаться. Однако сбор в малом зале так и не состоялся – прошло каких-то четверть часа, и в центральную дверь забарабанили чьи-то кулаки, а визгливый голос с сильным эльфийским акцентом потребовал:

– А ну-ка отворяйте, пока я добрый!

– Не может быть, – выдохнул Рей. Он не так уж тесно общался со своим конкурентом, но эти интонации спутать было невозможно.

– Что? – привстал Седой Бакай.

– Это он!

Только одно удержало Искателя от желания кубарем скатиться по лестнице и схватиться с обидчиком один на один – почтение к старому учителю. Он вежливо подал слепому старику руку и повел его вниз. Эльф Танир, успевший слегка перевести дыхание, встал сам и тихо направился следом – как-никак, но он тоже преследовал именно этого эльфа и еще совсем недавно имел в этом деле свой интерес. Видящая почти вытравила из невольного медиума всякую инициативу и жажду деятельности, но общение с человеком привело его в норму.

В нижнем зале полутьму уже разгоняли несколько факелов и светильников, принесенных людьми. Искатели как зачарованные уставились на трех эльфов: девушку и двоих мужчин. Младший, едва переступив порог, со вздохом облегчения бросил на пол объемистый мешок, от которого несло вонью разлагающегося трупа. В спертом воздухе холла ароматы распространились мгновенно – хорошо, люди кругом были привычными, и в обморок падать не спешили.

– Вот, – эльф пнул ногой мешок, – это ваше.

– Что это? – поинтересовался кто-то.

– Голова! – как ни в чем не бывало, объяснил Карадор. – Голова какого-то монстра. Мы ее добыли… Мы втроем, – соврал он, тыча пальцем в своих спутников. – Понимаете, мы тут в дороге немного поиздержались – ну то есть совсем денег не стало, даже чтобы колбасу купить. А тут вилланы – прибей, говорят, пещерного морла, а то совсем житья от твари нету!

– Это – пещерный морл? – поинтересовались откуда-то из задних рядов, и собравшиеся зашевелились, пропуская вперед седого старика и поддерживающего его под локоть мужчину лет тридцати с небольшим.

– Не-а! Пещерного морла Фрося голыми руками задушил, чтоб шкуру не портить, а этому просто голову оторвали. – Карадор потянул за край мешка и вытряхнул благоухающий «трофей» на пол. Народ тихо взвыл, и число любопытных резко уменьшилось. – И я хотел сначала морла привезти, но его дракон сожрал… То есть не всего морла, а только голову и хвост. То есть голову морла, а хвост он свой потом слопал.

Кто-то нервно захихикал.

– И ничего смешного! Он просто голодный был, а с голодухи чего только не начнешь есть. У вас колбаски случайно нету? Ну хоть вот столечко? – Карадор рубанул ребром левой руки по согнутой в локте правой. – А то я готов эту голову съесть…

Число зрителей уменьшилось еще в два раза.

– И что ты хочешь? – произнес слепец.

– Продать эту голову, – пожал плечами эльф. – Мне сказали, что здесь живут Искатели, которые на монстров всяких охотятся. А я вам вроде как помог – одного монстра сам завалил. Ну дайте немного денежек, ну что вам стоит? – заканючил он.

– Ты, значит, вместо Искателя этого монстра уничтожил? – сказал Рей Обжора, незаметно пожимая локоть Седого Бакая условным жестом.

– Да, а что? Они там, правда, какого-то Обжору вызывали, ну так я за него…

– А ты знаешь, – заговорил старик, – что выдавать себя за другого и присваивать то, что принадлежит другим – преступление?

– Тоже мне, водички дали![22]– фыркнул Карадор. – Да я восемь лет в системе правосудия проработал! С преступниками дело имел, знаю…

– Тогда ты должен знать, какое тебя ждет наказание за подобное преступление, – холодно произнес Рей Обжора. – Взять!

– Взять, – произнес и Седой Бакай, и у столпившихся вокруг Искателей откуда-то взялись арбалеты и короткие «городские» мечи.

– Вы чего? – Карадор попятился. – Ну не хотите деньгами, так колбасой хоть дайте. Мы же вам помогли!

Меч Асатора с тихим шелестом покинул ножны. Тара поспешила переместиться так, чтобы оказаться между двумя мужчинами.

И в этот момент остановившийся на лестнице Танир не выдержал:

– Хватайте ее! Она воровка!

Девушка рванулась бежать, но арбалетный болт, вонзившийся в дверь перед самым ее носом, остановил этот порыв. Пальцы «охотницы» сомкнулись на рукояти висевшего на поясе ножа. Как бы там ни было, она просто так не дастся!

Чем темнее становилось снаружи, тем больше нервничал герцог Дан Залесский. Уже наряженный в церемониальные одежды, он безостановочно мерил шагами погруженный в полутьму зал. Через несколько часов за ним должны прийти, чтобы отвести на церемонию, которую он ненавидел всеми силами души.

…Много лет тому назад в Великой Паннории должен был совершиться очередной переворот. Много веков действовавшее Проклятие Династии заставляло королевский Дом Паннории каждые тридцать – сорок лет захлебываться в собственной крови. Каждый восходящий на престол король в обязательном порядке уничтожал всех своих родственников мужского пола, кроме дальней родни и совсем маленьких детей. И этого принца должна была постигнуть та же участь. Юноша уже сидел в темнице, ожидая показательной казни на площади. В отличие от остальных родственников – брата и двух кузенов, – его должны были сжечь на костре, ибо принц Дагвард знал магию, и его обвинили в чернокнижии. Отчаянно не желающий умирать, принц вызвал из-за Черты[23]демона, и в обмен на свое спасение заложил ему свою душу и души всех своих потомков.