Днепровский вал - Влад Савин

— А этот «бизнес», что мы с этим ведем? И вещи, которые берем от него?

— Ну, вы же в Белоруссии трофеями пользовались? Так это то же самое, не жалованье от врага, а добыча. Будьте красивыми и нарядными, вы заслужили.

— Спасибо, дядя Саша! Служу трудовому народу!

— «Советскому Союзу» давно отвечать положено, ну кто тебя учил? И вам спасибо, Михаил Петрович. Если бы не вы, а особенно ваш товарищ Сирый с его весьма оригинальным мышлением, мы бы так и не поняли, зачем этот американец куски чистой пленки разбрасывает. Мы уж всеми способами ее проявляли, думали, в чем подвох? Кстати, а кто такой Гернсбек?

— Это у наших любителей фантастики надо спросить. Только помнится мне, что про радиацию, что есть такое явление, фотопленку засвечивает, в начале века очень многие писали, да хоть Маяковский, «та же добыча радия». И что из этого в теории можно получить огромное количество энергии, тоже. Правда, фантазии больше были про оружие, хоть у Уэллса, но кто-то вполне мог и про таблетку, движущую автомобиль, придумать, как через полвека будут писать про звездолеты на антивеществе.

— Пример, как из абсолютно неверных предпосылок можно выдвинуть правильную гипотезу. И если не прервать, еще неизвестно, куда бы его мысль пришла.

— Так зачем его отпустили? Не проще ли…

— Не проще, Михаил Петрович. А вдруг он успел кому-то что-то передать или «до востребования» оставить? Если как-то выплывет, о чем он думал до того как исчезнуть? Ну, а теперь, если хочет он узнать, на чем К-25 ходит, так пусть узнает. Естественно, тем, что мы решим товарища Доллежаля озадачить придется. Так что, Аня, вам этому мистеру Эрлу еще придется нашу дезу передать, и чтобы он не догадался, что деза. Пока он вам обещанное пришлет, время у нас есть придумать и подготовить. И нашим женщинам радость — мелочь, а все же…

— А если бы он догадался? Игра все же получилась на грани фола.

— Англичанин бы догадался, а этот… Американцы совсем не глупы, но насквозь пока провинциальны, не умеют еще по мировым правилам играть, а по-простому предпочитают, воинствующим дилетантизмом. Ну, а если что-то укладывается в его представление и его самолюбие, так никаких сомнений! Во что он скорее поверит в женщину во главе контрразведки, его переигравшую, или в любовницу всесильного командующего, ловящую свою выгоду? А уж то, что выгодный бизнес — это все, высший приоритет, у него вбито на уровне рефлексов павловской собачки. Наконец, если даже и усомнится, проверить достоверно, что не так, он не сможет. Ну, и главное, он уже показал, что боится вернуться с провалом, ему этого не простят. Так что мой вердикт, он поверит — потому что ему выгодно поверить и он хочет поверить.

— А не натолкнем мы их на что-то работающее? Начнут, например, массово подлодки с турбиной Вальтера строить…

— Михаил Петрович, вы же за свои сведения «из будущего» отвечаете? Что реально после войны было построено «две с половиной» лодки у англичан, считая недострой, пока те убедились, что тупик? А что-то показать надо, просто неудобно дальше в молчанку играть, против союзнического долга выходит. Тут в наркомат ВМФ письмо пришло из Америки. Поскольку вас касается, его Кузнецов самолично Лаврентий Палычу передал, а тот мне. Автор письма некий Нимитц, вам эта фамилия знакома? И что он от нас хочет, догадываетесь?

— Ну как же не знать — адмирал и будущий авианосец. На сегодня главком их Тихоокеанского флота и… Ё-моё! Он же едва ли не отец-основатель американского подводного флота и лучший их эксперт по подлодкам!

— Именно так, Михаил Петрович. И весьма впечатленный успехами К-25, он просит поделиться опытом. И совсем отказать неудобно, слишком много мы от американцев получаем, в том числе и для хозяйства Курчатова. И лучше закинуть самую первую информацию, что вы такое, чем после отбрехиваться, когда их делегация заявится сюда. Сам Нимитц явится вряд ли, далековато от нас до Перл-Харбора, и на Тихом океане у них очень скоро будет напряжно — но вот лицо, им уполномоченное, приехать вполне может. В крайнем, самом крайнем случае может даже имеет смысл вас ему показать — много ли можно понять при поверхностном осмотре? Естественно, про атом и радиацию ни слова, химический у вас реактор, греет воду в котле. Подумайте об этом, на перспективу.

— А с англичанами что делать?

— А что с англичанами? Осмотрели мы этот «Джозеф Дьюи». Обычная лоханка, вот только химическая лаборатория на борту, «для топливоподготовки», получше, чем даже у немцев с их капризными котлами. А несколько их матросов очень похожи на подводных бойцов — насмотрелся я на ваш спецназ, теперь им подобных нюхом чую. И что характерно, уходить они собираются только через неделю. Полагаю, что сегодня-завтра они затаятся — а вот как раз перед уходом попробуют снова. Так что я товарища Гаврилова вызвал, с максимальной срочностью все будут здесь, тем более что на Днепре их работа закончена, а на фронте воевать у нас есть кому. Вас же, Михаил Петрович, прошу, скажите экипажу, чтобы на берегу были осторожнее. Нам только похищения не хватало!

— У англичан есть такие планы?

— Теоретически все возможно, Михаил Петрович. Мы у себя, чтобы быть готовыми, постоянно планы составляем, «от лица противника», а как бы мы поступили — и кое-что учитываем, меры противодействия внедряем. С немцами, положим, все ясно, хотя был у нас и такой «вариант Г», я бы на месте Адольфа, зная, что вы представляете, и десантной дивизии бы не пожалел, и любого количества бомбардировщиков, пусть даже всем билет в один конец. Бомбовый удар, затем парашютисты, ну и шестьдесят тысяч пленных здесь сидит, им оружие сбросить — такое начнется!

— Финляндия из войны вышла, ближайшие аэродромы у немцев в Эстонии. Только в один конец и долетят, и то на пределе. Через ленинградскую зону ПВО, без сопровождения истребителями — а ночи сейчас короткие и светлые. И наш радар в систему ПВО включен, кому мы обстановку скидываем? Вы же говорили, тут не одни пэвэошники, а еще и ЗАПы со всего фронта собрались, для боевой учебы.

ЗАПы — это запасные авиаполки, в войну играющие роль центров боевой подготовки, там отрабатывались уже не первичные навыки, а именно боевое применение, тактика боя. Через них, года с сорок второго, проходили все авиачасти, заново формируемые или пополненные после больших потерь. Причем обычной была ситуация: «Полк номер… в составе такого-то ЗАП», то есть реально ЗАП мог числом равняться авиадивизии. Пользуясь светлым сезоном, в Карелии собрались ЗАПы даже с Украины. Молодняка, конечно, много, но с транспортами и бомбардировщиками, идущими без прикрытия, справятся, да и инструктора там те еще волчары. Так что не долетят немцы, сколько бы их ни было — как недавно под Горьким, в клочья их порвут.

— Ночи скоро темными станут, Михаил Петрович. И самолеты у них теоретически есть, как, например, «Арадо 232», многоколесный, сел хоть на болото и выбросил каждый по взводу в полной выкладке, или артиллерию, или легкую бронетехнику. Несколько десятков таких — считай, уже батальон «Бранденбурга». Правда, опять же с билетом в один конец, если только половину самолетов под заправщики не оборудовать. Что тоже реально — вы знаете, что самые первые опыты по дозаправке в воздухе были еще в тридцатые, у нас с ТБ-3 и у немцев не помню, с чего?