Последний из Драконьих Владык - Анатолий Бочаров

Альфонсо Фредерико Мервани, грандгерцог Наргонда, до того ненадолго всеми забытый, небрежно стоял возле одного из книжных шкафов, перелистывая массивную книгу, чью кожаную обложку украшали рубины и изумруды. Заметив, что на него устремлены шесть внимательных взглядов, грандгерцог бросил тяжеленный фолиант на пол – и тот воспламенился и сгорел, не успев даже коснуться паркета. Лицо владыки Наргонда исказилось улыбкой, уже знакомой всем присутствующим. Именно эта улыбка еще недавно уродовала лицо Марты Доннер.

– Спасибо, – сказал Кеган Колин Тревор Аматрис, прозванный некогда Принцем Пламени. – Огромное вам спасибо, господа. Вы наконец подарили мне жизнь.

Патрик Телфрин видел грандгерцога Альфонсо разным. Сосредоточенным и суровым, расслабленным и веселым, принимающим поражение и празднующим победу. За годы знакомства Патрик успел хорошо узнать наргондского герцога. Стоявший перед ним человек, несомненно, больше не был Альфонсо. Чужой взгляд, чужое лицо, чужой голос. Тварь, вернувшаяся из тьмы и некогда уже опустошившая, изранившая Дейдру.

С пальцев сорвался энергетический разряд, набухая молнией. Иногда смерть – лучшее, чем ты можешь помочь старому другу. Особенно, если его телом завладел древний демон. Аматрис без всякого труда отклонил заклинание. Патрик замахнулся алгернской саблей – но ее клинок преломился у самого основания. Рукоять вылетела из разом ослабевших пальцев. Графа Телфрина словно ударили под дых невидимым кулаком. Он согнулся, чувствуя приступ боли.

– Некрасиво, Ворфалер, – сказал Аматрис. – Я думал, у нас договор.

Луис и Кренхилл бросились на него с двух сторон. Небрежный щелчок пальцами – и оба отлетели на несколько шагов. Делвин Дирхейл, сделав несколько быстрых шагов, приблизился на расстояние удара, вытянул палаш в длинном уколе. Руны, украшавшие его лезвие, загорелись, яркие, как никогда. Острие меча остановилось, не дойдя всего нескольких дюймов до груди Аматриса – до груди Альфонсо. Принц Пламени небрежно ударил по клинку раскрытой ладонью, опуская его.

– Хватит, детишки, – сказал он. – Будет вам, наигрались.

Патрик не помнил себя от ярости:

– Что ты творишь, подонок?!

– Ничего такого, что вышло бы вам во вред. Или ты не слышал, о чем распинался алгернский хлыщ? Империя грядет на всех парусах. Наргонд сгорит, как пучок соломы, в ее огне – а следом за ним разлетится пеплом твой разлюбезный Гвенхейд. Вам не выстоять в одиночку. Вам нужен союзник – могущественный, опытный, сильный. Именно такой, каким являюсь я.

– Именно поэтому ты забрал тело Альфонсо?

Аматрис пожал плечами:

– Проще выиграть битву, будучи командиром. Прежде чем потерпеть поражение, я одержал верх в нескольких десятках сражений. Кровопролитных, яростных, страшных – примерно как-то, что нам предстоит. Я разбираюсь в искусстве войны. Твой герцог упрям и мог не прислушаться к моим, безусловенно, ценным советам. Я предпочел сам встать во главе обороны. Когда мы одержим победу, я подыщу себе новую оболочку. Твой друг получит свободу.

– Ты говорил, что уже не сумеешь покинуть свое новое тело.

– Возможно, я ошибся. А возможно, и нет. Я всего лишь предположил. Посмотрим. Выбирать тебе все равно не приходится, верно? Так что доверься мне, Ворфалер.

– Граф Телфрин, – сказал Делвин угрюмо, – я же говорил, вы допустили ошибку.

– Да уж сам теперь вижу, что допустил.

И все же Патрик понимал, что в словах Аматриса имеется определенный резон. Имперцы собрали немалые силы – и в борьбе с ними пригодится опытный полководец. Ему очень не нравилось, что Аматрис, по сути, взял Альфонсо в заложники. Не было никаких гарантий, что он пожелает покинуть его тело, даже если битва окажется успешно выиграна. Ведь всегда можно отговориться, солгать, заявить, что больше не получается покинуть телесную оболочку. И все же выбора действительно не было. Иногда приходится играть с теми картами, что есть на руках.

А главное, Марта жива и свободна от чужого присутствия.

– Ладно, – сказал Патрик. – Посмотрим, что ты можешь нам предложить.

На пороге появились солдаты в мундирах наргондской гвардии. Вооруженные протазанами, мушкетами и палашами, они потрясенно оглядывали разоренную библиотеку. Отряхнув руки, Аматрис двинулся к гвардейцам. Патрик заметил, как его лицо меняется на ходу. Чужое выражение несколько смазалось, поблекло, отступило в тень. Взгляд сделался привычным, напомнил прежнего Альфонсо. Знакомая легкая улыбка скользнула по губам.

«Он пользуется его памятью. Распоряжается в ней, как хозяин».

– Доброго утра, любезные, – сказал оживший мертвец. – Рад, что наконец явились.

– Ваше величество! – вытянулся по струнке сержант. – Мы не могли войти раньше. На пороге ваших покоев словно стена встала. Ни пробиться, ни обойти. Послали за волшебниками, да те еще не успели прийти. А потом раз и сама пропала.

– Это был магический экран, поставленный подлыми убийцами, решившими совершить на меня покушение. Мой любезный друг, граф Телфрин, помог от него избавиться, – Аматрис, конечно, не хотел выдать произошедшую с герцогом перемену. Патрик, решивший, так и быть, ему подыграть, коротко кивнул на вопросительный взгляд гвардейца. – Мой друг недавно вернулся в Наргонд, – продолжал Принц Пламени, – и подоспел вовремя, чтобы выступить против нависшей надо мной угрозы.

– Угрозы? – взгляд сержанта все еще скользил по израненным телам.

«Он ошарашен и изумлен. Кто б на его месте не удивился».

– Против меня обернулась собственная секретная служба. Сержант… сержант Гоцци, – Аматрис замялся, не сразу вспомнив фамилию гвардейца, – мне потребуется ваша помощь. Винсенте Казони предал меня. Пойдемте, арестуем его.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Капитан Телфрин, капитан Дирхейл, прошу меня сопроводить. Все алгернские эмиссары, присутствовавшие во дворце, полегли вместе со своим предводителем, – Принц Пламени читал в памяти наргондского грандгерцога, как в раскрытой книге, – но их здешние пособники еще могут представлять опасность. Ваши магические навыки придутся как раз к месту.

– Алгернские эмиссары? – переспросил сержант. «Нелегкая ночь у бедняги».

– Узнаете все, когда придет время, Гоцци.

Кеган Аматрис с царственным видом прошествовал к выходу из зала. Выстроившись во фронт, гвардейцы последовали за ним. Патрик и его товарищи тоже, но с куда меньшим энтузиазмом. «Впрочем, куда деваться».

Кельвин был непроницаем, Луис насуплен, Делвин откровенно зол, а Марта находилась на грани истерики. Один лишь Боб едва слышно насвистывал. «С этого все сходит, как с гуся вода. Или же наоборот – он, как и я сам, старается скрыть чувства под маской весельчака и насмешника. В той мере, в которой это позволяют воспитание и образование, конечно. Попробуй тут разберись». Патрик небрежно кивнул Кренхиллу и взял Марту за руку.