Я не боюсь летать - Эрика Джонг

После ужина заявились все родственники, какие имелись у Пьера в городке (то есть практически весь городок). Многие из них пришли посмотреть телевизор, поскольку тетушка Пьера – одна из немногих жителей Каркаби, у кого есть телевизор, но в тот вечер они пришли посмотреть и на нас. Гости по большей части стояли и смущенно глазели, но иногда дотрагивались до моих волос (или волос Хлои, или Лалы) и издавали звуки, свидетельствующие, что от блондинок они просто без ума. Или же, как слепые, похлопывали нас по всяким местам. Боже мой, ничто не может сравниться с чувством, когда тебя похлопывают по всяким местам десяток усатых ливанских женщин, весящих под двести фунтов. Я была в панике. Может, похлопывая нас, они смогут определить, что мы еврейки? Наверняка могут. Но я ошибалась. Потому что когда пришло время дарить подарки, я получила серебряные четки, 46-го размера розовый ручной вязки свитер ангорской шерсти (он доходил мне до колен) и синюю бусинку на цепочке (все от того же сглаза). В тот момент я не собиралась отвергать никаких амулетов. Любое заступничество любых божеств с благодарностью принималось.

Когда раздача слонов закончилась, все сели смотреть телевизор – в основном повторы древних американских программ. Люсиль Болл[390], моргающая фальшивыми ресницами, Раймонд Берр в роли Перри Мейсона[391] и весь экран в метели субтитров. За буквами актеров почти не видно. Увидишь, как пасторальные персонажи любят Люсиль Болл и Раймонда Берра, и уверуешь в универсальность искусства. Я с нетерпением ждала того дня, когда Америка осчастливит своей великой цивилизацией другую солнечную систему. И никуда не денутся – будут межгалактические личности во все глаза смотреть Люсиль Болл и Раймонда Берра.

Родственники никак не уходили. Они пили кофе, вино и арак, пока тетушка Франсуаза не начала нервно теребить коротенькие ручки. Мы все устали и хотели спать, а потому, вместо того чтобы выставить гостей вон, дядюшка Пьера – Гэвин потихоньку вышел из комнаты, забрался на крышу и принялся орудовать с антенной, пока картинка на экране не превратилась в нечто невообразимое. Через несколько минут все ушли. Мне дали понять, что дядюшка Гэвин довольно часто лазает на крышу.

Спальные места оказались далеки от идеала. Ранди, Пьер и дети расположились в доме отца Пьера под горой. Лала и Хлоя должны были делить двуспальную кровать в доме другой тетушки по соседству. А я пристроилась на односпальной в крохотной пристройке к дому тетушки Франсуазы. Вообще-то я бы предпочла одиночеству в этой сомнительной комнатенке под распятием и замызганными фотографиями блистательной королевы спать вместе с Лалой и Хлоей. Но кровать не рассчитана на троих, а потому я улеглась одна, развлекаясь перед сном мыслями о скорпионах, ползущих по стенам, о смертельных укусах пауков, воображая, как сломаю шею, отправившись без фонарика ночью на улицу в туалет. Одержимый фобиями разум мог не беспокоиться – ему было чем себя занять в долгие часы бессонницы.

Я пролежала, страдая от страхов, расцветавших во мне, уже около полутора часов, когда дверь приоткрылась.

– Кто там? – спросила я, и сердце у меня екнуло.

– Шшшш… – Темная фигура приблизилась ко мне.

– Бога ради! – Я была в ужасе.

– Шшш… это только я, Пьер, – сказал Пьер, подходя ко мне и садясь на кровать.

– О господи, я думала, это какой-нибудь насильник.

Он рассмеялся.

– Иисус не был насильником.

– Наверное, не был… Что случилось? – В данных обстоятельствах слова я выбрала не самые удачные.

– Ты мне показалась такой расстроенной, – сказал он голосом, полным напускной нежности.

– Наверное, я и есть расстроенная. Все это безумие с Брайаном прошлым летом, а теперь Чарли…

– Мне больно видеть, что моя маленькая сестренка расстроена, – шептал он, гладя мои волосы. По какой-то причине от слов «маленькая сестренка» мороз подрал меня по коже. – Ты ведь знаешь, я всегда думаю о тебе как о моей маленькой сестренке, да?

– Вообще-то не знаю, но все равно спасибо. Ничего, со мной все будет в порядке. Не волнуйся. Я собираюсь вернуться домой, вот только несколько дней побуду в Италии. Билет дает мне возможность побыть в Риме. Я думаю, здешний климат мне не очень подходит. Лала и Хлоя должны лететь в Нью-Йорк на следующей неделе, а тут с каждым днем становится все жарче и жарче… – Я нервничала и несла всякую чушь.

А Пьер тем временем расположился рядом со мной в кровати и обнял меня. Что я должна была делать? Если я оттолкну его как обычного насильника, то он обидится, если же изберу путь наименьшего сопротивления и отдамся, то совершу инцест. Я уж не говорю, что Ранди меня, возможно, просто убьет. Но что ему сказать? Какой этикет существует для подобных ситуаций?

– Не думаю, что это хорошая идея, – слабо возразила я.

Руки Пьера заползли мне под рубашку, гладили бедра, и я была не так уж безразлична, как пыталась делать вид.

– Что не хорошая идея? – беззаботно спросил он. – Разве не естественно, если брат любит сестру?.. – сказал он, продолжая делать то, что происходит естественно.

– Что ты сказал? – спросила я, садясь.

– Что абсолютно естественно для брата любить маленькую сестренку… – Он вполне мог бы выступать с лекциями, как Альберт Эллис[392].

– Пьер, – мягко спросила я, – ты что – никогда не читал «Лолиту»?

– Я не выношу этот его стиль, – сказал Пьер, злясь, что я его отвлекаю.

– Но это же инцест, – волновалась я.

– Тише – всех перебудишь… не беспокойся, ты не забеременеешь. Если хочешь, займемся этим по-гречески…

– Меня не беременность волнует, бога ради, я тебе говорю об инцесте!

Аргументы, казалось, ничуть не поколебали намерений Пьера.

– Шшш… – Он опрокинул меня на подушку.

Он походил на некоторых парней, с которыми я имела дело в Италии. Если ты сопротивлялась, потому что тебе было неинтересно, они думали, что ты боишься забеременеть, и предлагали всякие альтернативы – анальную, оральную, взаимную мастурбацию; что угодно, только не «НЕТ». Пьер переместился в изголовье кровати и поднес к моему рту свой эрегированный член… Решающий момент. Внутри меня все бушевало. Уступить было так просто. Отсосать ему – и покончить с этим. Что могла изменить в моей жизни еще одна оральная случка?

– Я не могу, – сказала я.

– Давай я тебя научу.