Сон ребенка. Решение всех проблем - Ричард Фербер

Это случается не настолько редко, как может показаться. Вам наверняка знаком иной вариант того же явления. Представьте, что через час после засыпания вас будит громкий звук удара или падения. Вы мгновенно «просыпаетесь» с колотящимся сердцем, но первые несколько секунд остаетесь полусонным, не способным ясно мыслить и понять, что происходит и как вам реагировать. То, что вы чувствуете в эти первые секунды, когда вы взвинчены, но не вполне алертны, более-менее напоминает ощущения ребенка во время пробуждения со спутанным сознанием или приступа ночного страха. (Однако вы в этот момент ближе к полному бодрствованию, поэтому можете быть по-настоящему напуганы, ведете себя, может, и бестолково, но не дико, и утром скорее всего вспомните о случившемся.)

Еще более обыденная ситуация. Вы ставите будильник на ночное время, чтобы дать ребенку лекарство. По звонку будильника вы встаете и автоматически идете в ванную, не вспоминая о лекарстве. Воспользовавшись туалетом, вы направляетесь обратно в спальню и вдруг останавливаетесь. Вы же должны были что-то сделать! Со стороны вы смотритесь престранно, с ничего не выражающим лицом и застывшим взглядом, не понимающий, что ищете, зачем вы здесь, с какой стати вообще поднялись с постели. Нечто подобное испытывает ребенок во время спокойных проявлений лунатизма.

У взрослых почти не бывает пробуждений со спутанным сознанием, главным образом потому, что их сон на четвертой стадии не так глубок, как у детей, и они легче просыпаются среди ночи. Но всякий раз, когда это дается сложнее обычного, – скажем, из-за недосыпания либо принятого на сон грядущий снотворного или спиртного – громкий звук, как в приведенных примерах, вполне способен спровоцировать полномасштабное проявление спутанности сознания. Ваше поведение будет крайне странным, и утром вы, возможно, ничего не вспомните.

Во время проявлений спутанности сознания ребенок выглядит настолько ошеломленным, а часто и расстроенным, что напрашивается мысль, не явилось ли причиной какое-то пугающее переживание. Некоторые теории, особенно из области старого психоанализа, действительно считают первопричиной таких проявлений пугающую идею, побуждение или образ, внезапно всплывшие в сферу «осознаваемого» во время глубокого сна, когда эмоциональные барьеры отсутствуют. Эти теории, в общем, объясняют внешние проявления ночных страхов, но имеют серьезные недостатки. Они не могут объяснить возникновение такого рода мыслей на стадии сна без сновидений, развитие приступа ночного страха в ответ на самый обычный, не таящий никакой угрозы звук, а также то, что по большей части проявления спутанности сознания умеренны и не имеют никаких признаков страха. Не объясняется, почему спонтанные проявления спутанности сознания возникают ближе к концу фазы глубокого сна, а не в середине. И главное – остается непонятным, почему ребенок, в отличие от случаев, когда ему снится кошмарный сон, не мучается страшными воспоминаниями после полного пробуждения и хочет лишь одного – вернуться ко сну. (Сторонники этих теорий говорят, что мгновенно промелькнувшая пугающая мысль послужила первопричиной приступа, но была сразу же забыта. Однако, судя по исследованиям ночных страхов, вызванных внешними стимулами, это крайне маловероятно.)

Все, что наблюдается при проявлениях спутанности сознания, гораздо проще объяснить, исходя из их физиологической природы. Здесь нет психологии, есть только внешние, физические признаки перевозбуждения, а иногда даже страха, без какой-либо предшествующей или сопровождающей их страшной мысли. Физиологические изменения, придающие ребенку ошеломленный вид (ускоренное сердцебиение и повышенное давление, выпученные глаза, даже вскрики), являются реакцией на глубинные процессы в нервной системе, протекающие без каких бы то ни было осознанных эмоций или мыслей. Именно поэтому при не столь крайних проявлениях, например при спокойном хождении во сне, внешние признаки страха совершенно отсутствуют. Этим же объясняется и возникновение спутанности сознания в конце первого или второго цикла сна (когда в любом случае имеет место пробуждение), отсутствие сколько-нибудь отчетливых воспоминаний после полного пробуждения и исчезновение признаков испуга или растерянности по окончании приступа, когда переход к бодрствованию завершен и функции тела нормализовались.

Почему вообще случаются проявления спутанности сознания? Главное, что нужно понимать: частичные пробуждения нормальны, это неотъемлемый элемент функционирования систем нашего организма, управляющих сном. Любой человек испытывает их несколько раз за ночь – в периоды полудремы в конце каждого цикла глубокого сна без сновидений, – но чаще внешние свидетельства ограничиваются незначительными движениями и не сопровождаются звуками. Приступообразные проявления спутанности сознания становятся следствием каких-то сбоев в процессе неполного пробуждения. Но даже самые ошеломляющие – всего лишь преувеличенный вариант нормы.

Как было сказано в главе 9, среди факторов, от которых зависит наша сонливость и алертность, есть два главных – гомеостатический стимул (влияние которого определяется продолжительностью бодрствования или сна) и циркадный стимул (его воздействие зависит от текущего времени суток и настроек биологических часов человека). Они могут усиливаться, ослабляться или испытывать иные воздействия других значимых биологических и психологических факторов, а также среды. Знание об их взаимодействии позволяет понять, почему иногда вместо нормального частичного пробуждения наблюдаются проявления спутанности сознания.

Поведение ребенка при пробуждении определяется текущей активностью его систем управления сном и бодрствованием. Имеет значение, от какого сна он пробуждается – глубокого или поверхностного, быстрого или медленного. Важна и относительная сила стимулов ко сну и к бодрствованию: насколько ему хочется спать, сильны ли сигналы к пробуждению (будь то внутренние или внешние) и ощущаемая необходимость проснуться.

Казалось бы, странно говорить о стимуле ко сну или степени сонливости ребенка, который и так уже спит. Однако стимул ко сну усиливается и слабеет во время сна так же, как и во время бодрствования. В течение дня именно от этого стимула зависит, легко ли вы заснете. Ночью он определяет, трудно ли вас разбудить. В процессе сна на силу стимула влияют разные факторы: сколько вы бодрствовали, прежде чем лечь спать, насколько долго и крепко спали, есть ли у вас недосыпание и насколько сильное, принимали ли вы лекарственные или наркотические вещества, на какую часть суточного цикла «указывают» сейчас ваши биологические часы. Стимул ко сну особенно силен в начале ночи, после целого дня активности и прежде, чем вам удалось как следует поспать.

Другие силы – я обобщенно называю их стимулом к бодрствованию – подталкивают вас во время сна к тому, чтобы проснуться. В разное время этот стимул также бывает мощным и слабым опять-таки в зависимости от показаний биологических часов, выраженности внешних причин к пробуждению и психологических факторов. Утром и в конце каждого цикла сна внутренние сигналы биологических часов усиливают стимул к бодрствованию. Внешние причины (звук будильника или чья-то рука, трясущая вас за плечо) также подкрепляют этот стимул, и чем они интенсивнее (громче звонок, энергичней тряска), тем эффективнее. Важно, какое значение вы придаете внешнему влиянию. Вопль «Пожар!» наверняка разбудит вас быстрее, чем напоминание: «Твоя очередь кормить малыша». Стимул к бодрствованию усиливается, если у вас есть веская причина проснуться: скажем, проведать младенца ночью или не опоздать на работу.