Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

По щекам Кэлен бежали слезы.

— Пожалуйста, Денна! Я не хочу ничего больше слышать! Не желаю знать, что помогала тебе делать то, что ты делала. Я этого не вынесу!

— Ты должна. Я даже еще не начинала рассказывать о том, что тебе необходимо знать, если хочешь его спасти. Ты должна понять, как именно я использовала магию и почему он так ненавидит ее — даже в себе. Я это понимаю, потому что Даркен Рал проделывал со мной то же самое.

Кэлен сидела, бессмысленным взглядом уставясь в никуда, а Денна рассказывала, что именно она делала с Ричардом. Как пользовалась эйджилом. Она подробно описывала каждое прикосновение и объясняла, что за ним следует. Кэлен хорошо помнила, что она почувствовала, коснувшись эйджила, — лишающую разума боль. Но теперь она понимала, что это было самое малое из того, на что способен этот предмет.

Она плакала, а Денна рассказывала, как она приковывала Ричарда к стене и, оттянув за волосы его голову, вставляла эйджил ему в ухо. Рассказывала о том, как он в состоянии был вытерпеть это, потому что любил Кэлен. Кэлен была потрясена, слушая ужасные описания того, что ему пришлось пережить. Того, что ему пришлось пережить из-за магии; того, что ему пришлось пережить из-за собственной магии. Кэлен боялась даже взглянуть на Денну. Боялась поймать ее взгляд. И это было только начало.

Наконец желудок ее взбунтовался, и она поднесла трясущуюся руку ко рту, чтобы унять рвоту. То, о чем говорила Денна, уже не вмещалось в слова. Кэлен пыталась заставить себя перестать плакать и не могла. Она умоляла добрых духов сделать так, чтобы Денна замолчала и перестала говорить вещи, которые невозможно слушать, но Денна все говорила. Она говорила о том, что морд-сит делают со своими мужчинами и почему их мужчины никогда не живут долго.

Она не упустила ни одной, даже самой интимной подробности. И естественно, сказала о том, что Ричард пережил то, чего не пережил бы никакой другой мужчина.

На этом месте Кэлен не выдержала. Она отвернулась и, сделав несколько нетвердых шагов, рухнула на колени. Держась одной рукой за живот, а другой упираясь в землю, она корчилась в приступах рвоты, пока ее желудок не опустел. Денна стояла над ней и гладила по голове. Отдышавшись, Кэлен почувствовала ее прикосновение. Она попыталась вызвать молнию, но не нашла в себе сил. Она разрывалась между необходимостью сделать все для спасения Ричарда и желанием уничтожить эту женщину с помощью магии Кон Дар.

— Убери… от меня… руки… — выдавила она в промежутках между рыданиями. Рука Денны перестала касаться ее волос. Желудок Кэлен опять конвульсивно сжался. — Сколько раз ты делала с ним это?

— Достаточно. Но дело не в этом.

Кэлен в бешенстве обернулась и, сжав кулаки, завизжала:

— Сколько раз?!

Голос Денны был спокойным и мягким:

— Прости, Кэлен. Я не знаю. У меня не осталось записей. Но он был со мной очень долго. Дольше, чем любой другой мужчина. Я делала это почти каждую ночь. И то, что я делала, не довелось испытать никому, кроме Ричарда, потому что никто не обладал его силой, силой его любви к тебе. Любой другой умер бы сразу. Он долго сопротивлялся, но в конце концов этого оказалось достаточно.

— Достаточно! Достаточно для чего?

— Достаточно, чтобы свести его с ума.

— Он не сумасшедший! Не сумасшедший! Не сумасшедший!

Денна смотрела на Кэлен, охваченную болью и гневом.

— Кэлен, послушай меня. Не было еще человека, которого бы я не сломала. Но Ричард спас себя тем, что расщепил сознание. Он спрятал сердцевину своей личности так глубоко, что я не смогла до нее добраться. До нее не смогла добраться даже магия. Для этого он применил свой дар. Он спас от безумия суть своей личности, но безумие поселилось в самых темных уголках его разума. Ведь я использовала его же собственную магию, и он не мог защититься от нее полностью. Я говорю тебе это затем, чтобы ты уяснила себе истинную причину его безумия. Он пожертвовал частью, чтобы сохранить остальное. Сохранить его для тебя. Жаль, что в свое время мне не удалось сделать того же.

Кэлен схватила руку Ричарда и прижала ее к сердцу.

— Как ты могла! — всхлипнула она. — О, мой бедный Ричард! Как ты могла! Как можно вообще с кем-то делать такое?

— Все мы немного сумасшедшие. Одни больше, другие меньше. Моя жизнь была сплошным мраком безумия.

— Но как ты могла! Как ты могла, зная, что это такое!

Денна исподлобья взглянула на нее.

— Ты тоже творила ужасные вещи. Разве твоя сила не причиняла людям боль?

— Но все они были закоренелыми преступниками.

— Все? — спокойно переспросила Денна. — Все до одного?

Кэлен запнулась.

— Нет, — прошептала она, вспомнив о Брофи. — Но я делала это не потому, что мне так хотелось. Я была вынуждена. Это моя работа. Мое призвание. Мой долг.

— Но все же ты делала это. А как насчет Деммина Насса?

Кэлен вздрогнула. Она отчетливо помнила — о, какое сладостное воспоминание, — как расправилась с этим зверем в облике человека. Она всхлипнула:

— О добрые духи! Неужели я ничем не лучше тебя?

— Все мы делаем то, что должны, а причина не имеет значения. — Светящиеся пальцы Денны коснулись опущенного подбородка Кэлен. — Я рассказала это не для того, чтобы помучить тебя. То, что было, терзает меня больше, чем ты думаешь. Но я хочу спасти Ричарда, потому что только он может остановить Владетеля.

Кэлен крепче прижала к груди руку Ричарда.

— Мне очень жаль, Денна… Только я никогда не смогу тебя простить. Я знаю, что Ричард смог… Но я не такая. Я тебя ненавижу.

— Я и не жду твоего прощения. Мне нужно лишь, чтобы ты знала правду. Правду о безумии Ричарда.

— Зачем?

— Затем, чтобы понять, что должна сделать. Ошейник — вот самая суть его безумия. Это символ всего, что я с ним проделывала. В его сознании ошейник неизменно связан с безумием и пыткой. И магия для него — это безумие и пытка. Потеря себя. Понимаешь? Мысль о том, чтобы вновь надеть на себя ошейник, вызывает это безумие из темных уголков его сознания, будит безотчетный страх, затаившийся там. Когда он говорит, что лучше умрет, чем еще раз наденет ошейник, он говорит правду. Он не сделает этого даже ради спасения собственной жизни. Но если не сделает, то умрет. И на свете есть только одна вещь, которая может заставить его надеть ошейник.

Кэлен вскинула голову. Глаза ее округлились.

— Ты хочешь, чтобы я попросила его это сделать? — Она почувствовала внезапную слабость. — После всего, что ты мне рассказала?

Денна кивнула:

— Если ты попросишь его, он это сделает. Кроме этого, его ничто не может заставить. И никто.

Безвольная рука Ричарда выскользнула из трясущихся пальцев Кэлен. Ее ладонь невольно метнулась ко рту. Денна права. После того, что Кэлен услышала, у нее не оставалось сомнений. Денна права.