Слёзы Эрии - Эйлин Рей

летать над землями Гехейна, а не обламывать ей крылья, — нравоучительно добавил Арий. — Поэтому мы идем в город, если ты так переживаешь, то можешь пойти с нами.

Эспер демонстративно повернулся к нам спиной, разражено дернув кончиком хвоста.

«Идите. Но не отдаляйтесь от меня слишком сильно, если я хоть не секунду перестану тебя слышать, то мой брат поплатится шкурой. А я пока останусь здесь и прослежу, чтобы те двое не спалили постоялый двор».

Я озвучила вслух наставление Эспера. Победоносно усмехнувшись, Арий распахнул ржавую калитку и увлек меня в глубь города.

❊ ❊ ❊

Варрейн практически ничем не отличался от Эллора, разве что улицы здесь были более мрачными — остроконечная гора отбрасывала на город тяжелую тень, от чего тусклым кристаллическим фонарям приходилось гореть круглыми сутками, — и настолько узкими, что груженная телега едва могла свободно проехать, при этом не зацепив какого-нибудь прохожего.

— Мне нужно отправить пару писем, — вдруг сообщил Арий.

Мы вышли на прямоугольную площадь, по обеим сторонам развернулись торговые палатки, — под цветастыми навесами продавали фрукты, пряности, шерсть и даже амулеты, не внушающие особого доверия. В самом конце рынка приютилось приземистое здание, сложенное из серого кирпича, второй этаж чуть выступал над первым и его стены украшали наклонные деревянные балки. За порогом почты стоял такой же гвалт, что и на торговой площади: у широкой во всю стену стойки посетитель ругался с почтальоном, размахивая перед его лицом вскрытым конвертом, в клетках за стойкой трепетали шелковыми крылышками зачарованные свертки — как те, что Велизар Омьен посылал Элье, — а у противоположной стены, испещренной рунами и крошечными осколками Слез, люди общались с призраками, сотканными из бирюзового света.

От чудес, обитающих под крышей этого здания, я ощутила ни с чем несравнимый детский восторг.

Придерживая свободной рукой клочок пергамента, норовящий свернуться в трубочку и вернуться в свою клетку, Арий нацарапал короткое послание и на пару секунд приложил палец к крошечной Слезе Эрии, вшитой в шелковую ленту, вкладывая в зачарованную вещицу мысленный образ человека, которого предстоит найти и места откуда стоит начать эти поиски.

После того, как тамиру выпустил послание в открытое окно, мы продолжили изучать городские улицы.

Вдоволь нагулявшись, — Варрейн оказался меньше, чем выглядел с вершины холма — мы вышли на небольшую площадь, уложенную гладким красным кирпичом, в центре которой возвышался единственный в городе памятник. Древняя конструкция напоминала беседку: массивные колонны, украшенные барельефами в виде бескрылых драконов — в Гехейне эти существа, наверно, носили иное название, — поддерживали круглую крышу. Потолок и пол памятника испещряли многочисленные мертвые руны.

«Язык Ольма, — подсказал мне Эспер. — К сожалению или к счастью, люди давно позабыли, как читать и использовать его письмена».

На площади было шумно: кричали дети, устроившие шутливое состязание на палках, веселым хохотом взрывалась компания молодых ребят, отдыхающих на лестнице памятника, пели барды, а торговцы, перекрикивая друг друга, предлагали сладкую выпечку. Я была рада, хоть ненадолго ощутить себя частью этой беззаботной развеселой жизни. Наблюдая за веселящимися горожанами, — несколько пар пустились в пляс под задорный аккомпанемент лютни, — я не смогла сдержать счастливой улыбки. На краткий миг все мои тревоги отступили прочь.

С жадным любопытством изучая белокаменное сооружение и наслаждаясь звуками города, я не заметила, как Арий ненадолго растворился в толпе. Вскоре он вновь возник рядом и молча вложил в мои руки мягкий сверток.

Я удивленно провела пальцами по темно-синей ткани, нежной, будто прикосновение теплого ветерка, и отливающей перламутром.

Ведьмовской шёлк.

Когда-то я читала, что эрчин из которого изготавливают эту ткань, цветет на севере Ксаафанийских островов, всего один день в году. Одежда, сшитая из его тонких нежных нитей, получается невесомой, но невероятно прочной. Но только избранным купцам хозяйки болот позволяют приобретать шёлк у местных жителей, поэтому найти ведьмовскую ткань за пределами Ксаафании можно лишь в самых дорогих ателье и стоит она не меньше кошеля полного золота.

Я перевела на Ария изумленный взгляд.

Мы бежали из Эллора без гроша в кармане, нам нечем было заплатить за еду и комнаты, в Варрейне мы жили только благодаря щедрости и снисхождению Шейна. Это лишь напоминало мне, что я всё же стала той, кем боялась стать, если лишусь покровительства Велизара Омьена — обычной бродягой. У меня не было ни семьи, ни собственного места, где бы меня ждали, и даже сбережений на которые можно купить пищу. Из личных вещей я имела лишь самодельный блокнот и то, что было надето на мне, — легкое платье до колен, мягкие потертые сандалии.

Признавать постыдность своего положения было страшно. Я успокаивала себя тем, что в нашей компании я такая не одна, и игнорировала тот факт, что в первый же день в Варрейне Арий каким-то чудом обзавёлся новой одеждой и внушительной дорожной сумкой.

А теперь еще этот шёлк…

Я развернула тканевый сверток. Это оказалась просторная дорожная накидка с капюшоном, темно-синего цвета, отороченная золотой нитью.

— Эта ткань способна скрыть любую магию. Может и твою ауру Странника она спрячет от чужих глаз, — предположил Арий.

Я накинула плащ на плечи и потуже затянула золотой шнурок на шее, ведьмовской шёлк приятно ласкал кожу.

— Откуда у тебя деньги? — выпалила я вместо благодарности.

Арий не обратил внимания на мой тон. Воровато оглядевшись по сторонам, он поднял с земли маленький плоский камешек и вложил его в мою руку. Раскрыв ладонь, я с удивлением обнаружила в ней золотую монету с отчеканенным ликом Велоры с одной стороны и Анжа с другой.

— Иллюзия, — потрясенно прошептала я и не сдержала веселого смешка. — Ты купил всё это за обычные камни.

— Ты не злишься за мой обман? — губы Ария растянулись в плутовской улыбке.

Я отрицательно покачала головой и ответила, не задумываясь:

— Нет. До тех пор, пока ты обманываешь торговцев, а не меня.

Арий звонко рассмеялся. Мне еще никогда не доводилось слышать от него такой мягкий искренний смех. Удивленно воззрившись на друга, будто зачарованная переливами его голоса, я не могла отвести взгляд от четко очерченной линии губ, изгибающихся в улыбке, и от веселого блеска голубых глаз, которые не обжигали холодом, как прежде.

— Истинная дочь лиирит, — сквозь смех произнес Арий. — Жаль, что ты не унаследовала силу своего народа, вдвоем мы бы провернули пару прибыльных дел.

— А какой он, мой народ? — вопрос неожиданно сорвался с губ, вернув меня к действительности.

Я очень редко слышала о лиирит, никто и никогда не мог рассказать мне о них — об этом народе даже не слагали сказок. Поэтому