Колесо Судьбы - Анна Рудианова

– Совет проходил прямо в императорских покоях, – шептала мне Хара Мина. – Император принял командование армией на себя.

– Он простил Кейджи?

– Нет. Брат императора отправляется в ссылку. В Чосон.

– В Чосон?!

– Как посла доброй воли. С предложением мира.

– Это же смертный приговор! – даже закашлялась.

А дух Сакаи Дану радостно присвистнул.

– Я должна увидеть императора.

– Не пустят вас к нему. Вас и в тюрьму то не бросили только из-за того, что при смерти были, госпожа.

Боевой дух армии взлетел до небес, стоил им увидеть своего императора. И ничего, что после это Даичи свалился без сил еще на три дня. Самураи подняли мечи, сражались, как демоны и откинули противника обратно к границе, пресекая любую агрессию в сторону родины.

Фудзивара Даичи вспомнил обо мне только через неделю. Прислал нового личного охранника – еще одного Хидэёси. Клан ниндзя был поистине обширен. И меня проводили в покои императора.

Даичи лежал на кровати. Бледный и худой. Круги под глазами, тонкие запястья. Император превратился в мумию, высушенную и древнюю. Казалось, он провел без сознания не две недели, а, как минимум, год.

Я поклонилась, потом, не дожидаясь разрешения, подошла и смело сжала его руку. Всё это время я думала: были ли мои чувства к нему усилены влиянием маньяка–прорицателя? Была ли страсть между нами искусственной? Иллюзией, чтобы натравить братьев друг на друга?

Сомнения вылетели из головы, стоило коснуться его кожи, посмотреть в усталые карие глаза. Я любила своего императора.

– Выглядишь, как дух из подземелья, – были его первые слова.

– Ты выглядишь еще хуже, великий правящий император, – вернула комплемент и обняла его. Даичи закряхтел, жестом отсылая охрану. Я отстранилась, помогла императору приподняться на подушках и устроилась на широкой кровати вплотную к нему. – Скоро сможешь встать?

– Скоро. Я хорошо себя чувствую, – он слегка задыхался, подтверждая обратное. Потрескавшиеся губы улыбнулись. Как его заматывали в кимоно и демонстрировали самураям, думать не хотелось.

– Я рада, что ты жив… – не удержалась и засмеялась, а слезы облегчения намочили рукава кимоно.

Даичи осторожно пригладил мои волосы, привлек к себе и стал укачивать, как ребенка. От этого простого, домашнего действия я расслабилась и согрелась. Тепло проникло везде: в корни волос, в кончики пальцев на ногах. Мочки ушей запылали, будто я сделала что-то преступное. Меня унесло в мир уюта и сладости, где я нежно кормлю Даичи взбитыми сливками со своего обнаженного тела… Стоп. Это после того, как накормлю его нормальной едой. Мясом! Много мяса понадобиться.

– Спасибо, что вернулся за мной, – шепнула в ямку между выпирающими ключицами. Превратили моего императора в мумию! Сколько я теперь его откармливать буду?

– Спасибо, что пыталась спасти меня, – он очертил пальцами мои скулы, заставил поднять голову. – Когда мне станет лучше, я высеку тебя за это.

Я отодвинусь, распрямила спину и возмущенно уставилась на него. Слезы высохли, руки сами сложилась на груди.

Призрак Сакаи Дану тут же забрался на императора с ногами и стал рубить ему грудь воображаемым оружием.

– Прости, что не доверял тебе, – голос скатился до шепота, а глаза Даичи прикрылись.

Я прогнала прочь обидные, гордые мысли.

– Прости, что нарушила твои планы, – пробормотала тихо, опять прижимаясь к любимому и разглаживая морщинку на его лице. Надоедливый дух, ругаясь, тут же пропал.

– Теперь я доверяю тебе, – Даичи сморщился и отодвинул меня, пояснив. – Трудно дышать пока…

– Отныне, никаких тайн, – улыбнулась, ловя его ладонь. И, помолчав, решилась спросить. – Ты сказал, что тебя ранил один из людей прорицателя…

– Да, глупо подставился… – Предостережение во взгляде. Нельзя говорить об этом. Не стоит рушить хрупкий мост доверия между нами. Мудрее сделать вид, что поверила ему. Но меня несло волной откровений:

– Удивительно, что простой человек попал тебе в сердце именно ритуальным кинжалом…

Рука императора схватилась за грудь. Под легкой тканью нижней рубахи виднелись бесчисленные бинты.

– Ох, как болит… – пожаловался, грустно глядя мне в глаза.

– Слышала, чтобы колдовство сработало, нужно вонзить меч Маары в центр души человека. И демон покинет тело, – решительно закончила, не поддавшись на отвлекающий маневр правителя.

Пальцы Даичи сжали ткань сильнее. Морщинка между бровей углубилась.

– Нелепое совпадение, которое не стоит придавать гласности, – и опять наигранное:

– Как же сердце болит…

А, ввинтившийся прямо перед моим носом, Сакаи Дано расхохотался:

– Его заколол собственный брат! В попытке развеять твои чары! А твой нытик всегда знал, что рано или поздно это произойдет!

– Он же пришел в себя!!! – я закрыла уши. Они сражались спина к спине. Не мог Кейджи этого сделать!

– Амай? – император тревожно огляделся, с кем же я болтаю. Руки его обхватили мои и с болезненным стоном прижали к себе.

– Младший брат всегда завидовал старшему! И пытался занять его место! О, прости, что разочаровал тебя! Кейджи тот еще гаденышшшшшш, – и речь призрака превратилась в шипение.

– Я… хотела попросить о встречи с Кейджи… – император болезненно дернул головой. – Ты же знаешь, он был под влиянием Сакаи Дано, – еще одно отрицательное движение. – Мне надо с ним поговорить.

– Второй принц переманил Сёгунат на свою сторону и объявил меня одержимым. Тоношено старший едва не ввел войска в столицу, – Ни один мускул не дрогнул на лице Даичи. Только цвет глаз, сменившийся на темно–шоколадный, выдавал его с головой. Он злиться, напуган и растерян. Но не станет убивать Кейджи. И заставил всех молчать о его покушении. – Такое не прощают.

– Прошу! – обняла руками любимое лицо, выискивая остатки братской привязанности. Ресницы на левом глазу императорской мумии были опалены почти под корень.

Он молчал. Легонько гладил мою ладонь большим пальцем.

– Вы можете попрощаться. На рассвете он отправляется к границе. С посольством.

– Мудрое ли это решение?

Какой смысл защищать его от казни, но отправлять на смерть к врагу?

– Я так решил. Он добьется мира с Чосон. И никогда не вернется в Ямато, – Даичи опять закрыл глаза. Я совершенно вымотала его своими вопросами.

Я поклонилась, стараясь не обращать внимание на то, как дух Сакаи Дано корчиться, изображая повешение, раздирание на части и прочие пути убийства.

– Спасибо.