Украденная беременность - Соня Мишина

— Какую суку среди ночи принесло? — раздается сиплый голос с одной из нижних коек.

— Утром посмотрим. Давай спать. — Отвечает голос со второй. — Ты, курва, — продолжает второй голос, и Светка понимает, что обращаются к ней. — Твое место, конечно, у параши, но тут у нас почти санаторий. Всего четыре койки. Давай, раскладывай свое добро и лезь наверх. И чтобы тихо! Не дай бог чем стукнешь — я тебя стукну так, что от стены отскребаться будешь. Уловила?

— Д-д-да-а… — снова блеет Светка, торопливо разворачивает матрас, растягивает поверх него одну из простыней и неловко лезет наверх.

— Рискнешь над головой шебаршиться — скину, — уведомляет первый, сиплый голос. — Будешь спать на полу. Лежи там и не дыши! Чтоб ни звука от тебя!

И вот уже неизвестно который час Светлана Журавская, когда-то известная модель, а потом — не менее известная в узких богемных кругах Москвы супруга состоятельного бизнесмена Лукьянова, лежит на верхней полке нар, вспоминает последние несколько часов своей жизни и изо всех сил пытается сдержать ознобную дрожь: быть скинутой на пол ей совсем не хочется!

…Утро не наступало слишком долго. А потом вдруг обрушилось на задремавшую Светлану громким звоном. Женщина дернулась и чуть не свалилась со своей верхней полки. Села, кутаясь в одеяло, заморгала опухшими глазами.

— Слышь, ты, новенькая. Курить есть? — окликнули ее снизу.

— Я не курю, — робко сообщила напуганная Лана.

— Закуришь, — уверил ее знакомый сиплый голос. — Давай, слазь оттуда, курица облезлая. Знакомиться будем.

— Ты это, скажи тому, кто тебя навещать будет, чтобы курево несли, — то ли посоветовала, то ли приказала вторая сокамерница. — А то чем расплачиваться будешь?

— За что расплачиваться? — не поняла Светлана. — Нет у меня никого…

Только произнеся эти слова вслух, она вдруг осознала их пугающий смысл: у нее действительно никого нет. Ни родни, ни подруг, ни мужа. Ей никто не принесет передачку. Нет ни одного человека, которого заботила бы ее судьба.

Светке стало страшно — куда страшнее, чем ночью на допросе или на досмотре.

Она иногда под настроение смотрела фильмы про зону, и знала, что среди заключенных есть своя иерархия. Ей, Светлане, предстоит оказаться на самой нижней ступени этой лестницы?.. нет-нет-нет! Ее выпустят! Ее оправдают! Она пойдет работать хоть птичницей, хоть уборщицей, будет жить в общежитии, спать на продавленной койке и ужинать ливеркой, которой даже Карли брезговал, только не надо ее… на зону…

… Следствие по делу Светланы Журавской было завершено в рекордные сроки, и уже через две недели спецвагон уносил ее прочь от Москвы, от сытой благополучной жизни светской львицы. Судебно-психиатрическая экспертиза не подтвердила, что Светлана действовала в состоянии аффекта — а это была единственная зацепка, на которую надеялся ее адвокат.

— Отсидишь пару-тройку лет, — наставляла Светку на прощание сипатая сокамерница. — Если будешь вести себя по-умному, не станешь нарываться — выйдешь по УДО.

— Какое «удо»? — не поняла тогда Светка.

— Условно-досрочное, цыпа. И пиши, пиши кому-то — матери, брату, подругам. Пусть хоть кто-то тебе передачки шлет, слышь?

— Слышу… — опустив голову, дергала плечом Светка.

Она, конечно, попытается написать матери, только вот дождется ли ответа?..

4 июня 2016 года. Тула

В первую субботу июня, ровно в полдень, у Центрального дворца бракосочетания города Тулы остановились два белых лимузина, украшенных лентами, пущенными наискосок через капот.

Из первого лимузина вышел нарядный, одетый в классический светлый костюм с цветком в петлице, владелец компании InSecT. Вслед за ним из той же машины показались Рахметов Юрий Минизабирович (который с радостью согласился на роль свидетеля), пара заместителей Лукьянова и даже его верная секретарша Зоя.

Из второго лимузина выбралась Фаина — в нарядном платье кремового цвета, в туфлях-лодочках на высоком каблуке, с букетом невесты в руках, — и ее подруга, ставшая свидетельницей. Молодых женщин сопровождали отец Фифы, подполковник Лазарев, не выпускавший из рук переносную детскую люльку, и Надежда Семеновна, прибывшая из Калининграда.

— Ну, что? Похоже, все в сборе? — Рахметов, как дружка жениха, взял на себя командование небольшой компанией. — Тогда пойдемте внутрь: минут через двадцать наших брачующихся пригласят в зал на торжественную регистрацию.

— Минуточку! Я просто обязан сделать пару кадров! — остановил процессию нанятый по такому случаю свадебный фотограф.

Он был очарован невестой, и периодически восклицал, не стесняясь косых взглядов жениха:

— Ах, какая у вас улыбка, Фаина! Какая улыбка!

Фая, чуть округлившаяся после родов в самых соблазнительных местах, с изящной короткой стрижкой и цветами в волосах, вообще привлекала заинтересованные взгляды каждого встречного мужчины, тем более что облегающее платье из струящейся ткани не скрывало ее прекрасные формы.

Несколько кадров на улице, затем Федор, Фаина и их гости прошли внутрь. Двадцать минут, остававшиеся до регистрации, пролетели незаметно, и вот Федор ставит свой автограф и передает изящную шариковую ручку своей уже жене.

Обмен кольцами. Первый танец молодоженов. Слезы на глазах Зои и Надежды Семеновны, счастливый младенческий писк из люльки, которую по-прежнему прижимает к себе, как величайшую драгоценность, отставной подполковник ФСБ Иннокентий Лазарев, — все слилось в одну счастливую радостную круговерть.

— Ну, вот вы и стали мужем и женой! Пора ехать отмечать! — Рахметов, не стесняясь, по-прежнему командует парадом.

Ему вновь противоречит фотограф:

— А как же хотя бы небольшая фотосессия? Поездка по памятным местам города?

— Давайте только недолго, — просит Фая, — а то мне Надюшку кормить надо. Если вовремя не сделаю этого — будет двойная трагедия: дочка устроит концерт, а я залью молоком свое дизайнерское платье от Speranza Couture.

— Тогда ладно, — сдается фотограф. — Я не знал, что вы кормите грудью…

— Кормлю, — подтверждает Фифа.

Молоко у нее с первого дня пошло, да так хорошо, что, пока лежали в отделении недоношенных новорожденных, и маленькой Наденьке хватало, и другим грудничкам на прикорм оставалось.

Неудивительно, что за первые четыре недели своей жизни Надежда Федоровна Лукьянова догнала по весу своих доношенных ровесников, и сейчас, на четвертом месяце, радовала родителей отличным аппетитом, довольным гугуканьем и такими милыми улыбками, что родительские сердца таяли и плавились, словно масло на солнце!

…Вместо банкета в помпезном ресторане решено было устроить шашлыки на природе. Фаина, хоть и кормящая мать, но позаботилась о том, чтобы участок вокруг коттеджа Лукьянова засеяли газонной травой, разбили пару клумб. На заднем дворе даже просторная деревянная беседка появилась!