Операция "Гемма" - Николай Раков

— Эскадре Союза, примите видеоканал, — проговорил Шаман, щелкая клавишами. — Здесь спецгруппа. Повторяю, здесь спецгруппа.

Экран голографа мигнул, и на нем появилось суровое лицо офицера.

— Вас принимаем, — сообщил он. — Сейчас подойдет ваш человек.

Офицер сместился в сторону. На экране появилось напряженное, но сразу же расплывшееся в улыбке лицо Лузгина.

— Здорово, парни. Я тороплюсь вас спасать, а вы, как обычно, все по-своему творите.

— Задание выполнили, Сергей Иванович. Не было смысла задерживаться, — ответил Шаман.

— Есть что-то оперативное?

— Системы наземного ПКО полностью выведены из строя. Другой срочной информации нет.

— У меня есть, — вмешался в разговор Каянов.

— А это кто? — спросил Лузгин. — Неужели потеряшка нашелся?

— Он самый, господин полковник, — ответил Шаман.

— Что у тебя, говори.

— Два авианосца на орбите не укомплектованы истребителями. Передайте командиру эскадры, что их можно взять на абордаж.

— Сведения проверены?

— Информация по линии контрразведки.

— Спасибо. Командир эскадры слышал, он примет решение.

Лузгин отвернулся от экрана, по-видимому что-то спросив.

— Заходите в шлюз авианосца, — повернувшись, проговорил он. — Я скоро буду.

На экране было видно, как корабли начали перестроение перед схваткой в связи с новыми сведениями, полученными от диверсантов. Единая система противокосмической обороны планеты была разрушена. Всю мощь эскадры можно было направить на орбитальные силы врага.

— Никогда не видел космическое сражение, — проговорил Колдун, спускаясь по трапу «Глобала» в огромном ангаре авианосца, где их встретил офицер с двумя автоматчиками из контрабордажной команды.

Диверсантов проводили на мостик, и сопровождающий офицер что-то тихо доложил капитану.

— Сражений, говорите, не видели, — пожимая им руки, произнес капитан «Глобала». — Сегодня увидите. Жаль, что я никогда не увижу ваших.

— Ничего интересного, — ответил Колдун. — Бегаем, как зайцы, голодные, как медведи после спячки, и выпить некогда.

— Бабушка, дай водицы испить, а то так жрать хочется, аж переночевать негде, — перевел слова инженера Самум.

Капитан понимающе улыбнулся.

— Располагайтесь, — он указал рукой на длинный узкий диван за мостиком. — Экран будет перед вами. В оптическом изображении мы отсматриваем все после боя.

Он сделал знак рукой, и подошедший вестовой расставил перед диваном на столике запотевшие банки с пивом.

— Все, мы начинаем работать, — произнес капитан и, отвернувшись от гостей, стал отдавать приказы.

Авианосец начал замедлять ход. Находившиеся справа и слева от него два эсминца также стали притормаживать.

Экран мелькал, переключаясь с камеры на камеру. Было очевидно, что гаюны не готовы к нападению. Их ударная группа, находящаяся на левом фланге, только начала разгоняться, когда эскадра одним ударом смела вышедший ей навстречу десяток кораблей первой линии обороны. Главные калибры крейсеров пробивали борта и срывали боевые башни кораблей гаюнов. Три из них были практически сразу уничтожены и начали разваливаться на части, полыхая кое-где редкими пожарами, пока в отсеках не заканчивался кислород. Еще два взорвались через минуту. Видимо, артиллеристы попали в погреба с боекомплектом или в топливные баки.

Оставшаяся пятерка начала разворачиваться, стремясь соединиться с ударной группировкой, но только ухудшила свое положение, сразу потеряв еще три корабля и открыв движение к орбите, где висели сборочные доки и заводы.

Теперь пришла очередь потрудиться авианосцу. Корабль начал выбрасывать в пространство тяжелые штурмовики, прикрываемые стаями вертких истребителей. Ударная сила авианосца понеслась к промышленным объектам. Атаки по неподвижным целям были ужасны. Торпеды, взрываясь, пробивали бреши диаметром до тридцати метров, и огромные конструкции, разваливаясь, таяли на глазах.

Редкие ракетные и артиллерийские установки, стоящие на доках и заводах, огрызались огнем, но штурмовики почти не понесли потерь. Истребители знали свое дело и, атакуя с разных сторон, отвлекали стрелков либо успешно подавляли огневые точки.

Выполнив свою основную задачу, штурмовики возвращались на авианосец и, подвесив новые порции летающей смерти и зарядив пушки, летели вслед за ушедшей эскадрой.

Два десантных корабля, прикрываемые тяжелым крейсером и истребителями, вступили в схватку с авианосцами, сумевшими выбросить в пространство не более трех десятков истребителей. Десантные боты почти без потерь достигали огромных бортов авианесущих монстров и, присасываясь к ним, выбрасывали внутрь абордажные команды.

Основное сражение развернулось в стороне между эскадрой и ударной группой противника. Даже оставшиеся двадцать восемь кораблей гаюнов могли в полной мере противостоять пришедшей эскадре Союза при поддержке планетарных ракетных установок систем противокосмической обороны, но сейчас этой поддержки не было. Часть кораблей солнечников начали еще до столкновения заходить во фланг гаюнам, и хотя преимущество было небольшое, но оно сыграло свою роль. На пределе дальности эскадра открыла огонь по кораблям противника, на которых начали вспыхивать пожары.

Гаюны не остались в долгу. Два крейсера эскадры, получив множественные повреждения, застопорили свой ход. Еще на трех кораблях начались пожары. Все пространство боя было засорено хаотично летящими броневыми плитами обшивки, целыми секциями развалившихся кораблей и сорванными боевыми башнями.

Фланговый охват сделал свое дело — и его крейсера ударили в борта противника. Ударная группа, теряя корабли, упорно сопротивлялась, до того момента, когда в сражение вмешались штурмовики.

Истребительное прикрытие гаюнов было практически уничтожено. Захватив верхнюю полусферу, не обращая внимания на заградительный огонь зенитных комплексов, штурмовики методично расстреливали тяжелыми ракетами крейсера противника, а корабли эскадры сжимали почти замкнувшееся кольцо, не давая возможности маневрировать.

Когда у гаюнов остались боеспособными всего восемь кораблей, они начали выходить из боя, но спастись бегством удалось только трем.

Победа была полной и безоговорочной. Часть эскадры ушла за другую сторону Геммы и методично, не торопясь, расстреляла производственные комплексы и верфи с почти готовыми кораблями. Оставшиеся на месте боя эсминцы подбирали спасательные капсулы и эвакуировали экипажи подбитых судов.

Выпавший на долю союзной эскадры успех стоил ей двенадцати кораблей.

Абордажные команды, высадившиеся на авианосцы противника, доложили о их захвате и возможности совершения прыжка.

Бой закончился, но работа продолжалась.