У смерти твой голос - Екатерина Соболь

– И капучино больше не пьешь, я заметил. Сколько я пропустил! Давай гулять и фотографировать снег – так люди делают, когда у них романтический вечер. Или я что-то напутал в ваших традициях?

Я положила ладони на его щеки. Ладони были теплые, а щеки – холодные.

– Заткнись, – твердо сказала я. Я чувствовала озарение уровня Хо Тэ Мина. – Это судьба. Ее надо просто принять. Дела у твоей стихии плохи – не думай, что я не заметила. Ты ослабел, а я хочу тебя защитить. Судьба дала тебе шанс вернуться, чтобы ты закончил цикл и спас свои владения. Деревья, цветы, все свое царство. До тебя что, не дошло?

Он вывернулся из моих рук и сделал шаг назад.

– Опять за свое? Не хочу я тебя убивать. Ты портишь мне романтический вечер.

Я схватила его за локоть и притянула обратно. Снег путался у него в волосах, и я снова чувствовала ту нежность, которую вызывал у меня Чан Чон Мин, когда дух дерева был им. Вот теперь все встало на свои места. В те редкие моменты, когда точно знаешь, что должна сделать, сделать это становится не так трудно.

– А вдруг я не умру?

– А вдруг умрешь? – отрезал он и сунул руки в карманы.

– Мне кажется, судьба не зря в этот раз выбрала тех, кто идеально подходит друг другу. Может, это знак того, что любовь не обязательно убивает!

– Или знак того, что у судьбы извращенное чувство юмора. Ты о ней слишком хорошего мнения.

– А ты слишком плохого. Не попробуем – не узнаем.

– Юн Хи-а, как же ты меня иногда бесишь! Ты прямо как…

– Хо Тэ Мин. Я это уже слышала.

Он в ответ издал какое-то бессильное шипение.

– Моя жизнь – это затянувшиеся похороны, инспектор Чан, или как там тебя теперь. Я не знаю, исчезло ли проклятие моей матери или все еще висит надо мной. Ты знаешь?

– Нет, – буркнул он. – Это мне неизвестно.

– Вот. Так давай просто примем неизвестность? – Я слабо улыбнулась. – Вот уж это я поняла: неизвестность принять даже труднее, чем смерть.

– Я люблю тебя, – невпопад сказал дух дерева, мой древесный дракон.

Вместо ответа я взяла его под локоть и потянула в сторону гостиницы, которую пришлось так долго восстанавливать после нашего прошлого визита. Конечно, сейчас Новый год, и шанс найти там место – один на тысячу. Но судьбе плевать на проценты и вероятности, это я уже поняла, и поэтому больше не хотела ее предсказывать.

– У вас найдется номер? – спросила я, когда мы зашли в теплый, вкусно пахнущий холл гостиницы.

– Вы так вовремя! – сказала девушка в ханбоке, кланяясь нам. – Пять минут назад отменили бронь, а номер мы уже приготовили.

Я вытащила банковскую карту и глянула на Тэхо. Тот тяжело вздохнул. Здесь освещение было ярче, и стало особенно заметно, как он плохо выглядит.

– Спорим, это будет тот самый номер? – спросила я.

– Не буду я с тобой спорить, – огрызнулся он.

Конечно, это оказался тот самый номер.

– Знаешь, как я сегодня здесь оказалась? – спросила я, вешая пуховик в шкаф. – Просто подумала: «А не поехать ли в Йемтео?»

Я подошла к Тэхо, расстегнула его куртку и бережно стянула, мимоходом поцеловав в подбородок. Он стоял неподвижный и мрачный, как утес. Я узнала бы его и с другим лицом, узнала бы где угодно, потому что любить – значит узнавать в любой толпе.

– Знаешь, как ты оказался сегодня в Йемтео? Ким Тэ Хо подумал: «А не наложить ли на себя руки?» – Я повесила куртку в шкаф. – А потом мы оба просто шли туда, куда притягивало нас место заключения договора, пока не встретились. И еще какая-то парочка, которая собиралась обжиматься в этом номере, подумала: «А не остаться ли дома?» Много событий произошло, чтобы мы тут оказались.

Тэхо уныло молчал, и я пихнула его в плечо:

– Да что за трагедия? Теперь ты мне романтический вечер портишь. Давай шампанского закажем. Оно было в списке человеческих напитков, которые ты пробовал?

– Я постараюсь тебя не убить, – сказал он, подняв на меня глаза.

– Это самое романтичное, что я только слышала.

Мы смотрели друг на друга пару секунд, а потом нервно засмеялись. Бывают моменты настолько совершенные, что становится неважно, живешь ты в них или умираешь, длинная линия у твоей судьбы или короткая.

– Я попробую забрать не всю твою энергию ци. – Он подошел и коснулся носом моей щеки. – Или, по крайней мере, отдать тебе свою в ответ. Я такого никогда не делал и не уверен, что… что справлюсь.

– Ничего, я тоже ничего такого не делала. Разберемся вместе. Если вдруг у меня откажет сердце, зови администратора и сделай вид, что испуган. Мы с тобой должны защитить Кима Тэ Хо.

Тэхо покачал головой:

– Я не уверен, что долго смогу удержаться в его теле. Он умирает. Возможно, ваши тела погибнут вместе.

– Или мы все выживем. – Я подошла к матрасу и упала на него, заложив руки за голову. – Вот как все будет: ты пополнишь силы на сто лет, я буду жива и очень счастлива, а Кима Тэ Хо мы доставим обратно в больницу, и в этот раз он наконец-то передумает себя убивать. Я буду жить, не думая о том, когда умру. Перестану читать новости Андона и однажды полюблю какого-нибудь парня, которого приведет ко мне судьба. И никогда, никогда тебя не забуду. И ты меня не забудешь, да? Ты умеешь помнить?

Он подошел и сел на край матраса, глядя на меня взглядом, от которого мне захотелось плакать.

– Умею, – сказал он.

– Когда придешь в следующий раз… – я потянула его к себе, чтобы он лег рядом, – не завораживай того, кто тебе предназначен. Тебя очень легко полюбить. Уверена, тебя еще много раз будут любить всей душой. Но я была первая.

– Ты была первая, – эхом повторил он и поцеловал меня.

Я со смехом начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Сделаю все, чтобы не умереть. Способность прыгать через преграды, когда тебя всю жизнь учили лежать неподвижно, – это наследство, которое оставил мне отец. Тот, который был со мной всего пару месяцев, но дал мне смелость, которая позволила мне сейчас целовать Тэхо в шею, в ухо, в бледное плечо с родинками. От него пахло соснами, разогретой травой, летним днем, – я так скучала по этому запаху.

Тэхо приподнял мое лицо перемотанной бинтами рукой и прижался губами к моим губам. Это был наш лучший поцелуй: голодный и отчаянный, я чувствовала его зубы, язык,