Мой худший друг - Мария Высоцкая

– Да вроде все написала. Тебя подкинуть?

– Папа должен приехать минут через пятнадцать. Спасибо.

– Ну ла… – Токман поджимает губы. Смотрит при этом за мою спину. Догадаться, кто там, несложно…

– Привет, – Азарин пожимает руку Даниса. – Катюх, – улыбается.

– Мы тут домой едем, – бормочет Катька и придвигается ближе ко мне. Она стала невольной свидетельницей последней точки нашего разлада. Думаю, ей так же некомфортно, как и мне. С одной лишь разницей, не болит… Ни сердце, ни душа у нее не болят.

– Ага, – Тим отмахивается от сестры и что-то спрашивает у Даниса.

Разобрать, о чем они говорят, я не могу. Каждая мышца тела напряжена до предела. Внутри образуется какая-то болезненная пустота. Черная дыра, пожирающая душу кусок за куском.

Он сделал вид, что меня тут нет. Цинично и очень жестоко.

Но разве не этого я хотела? Все закончить и жить дальше. Именно таким был мой план, наверное…

Сглатываю. Главное – не заплакать. Не здесь, не при нем.

– Там папа приехал, я пойду. Всем пока.

Сама не знаю, зачем бросаю взгляд на Азарина, лицезря разве что его затылок.

– Я позвоню, – это уже Катя.

Киваю. Разворачиваюсь и иду в сторону гостевой парковки. Папа, конечно, еще не приехал. Десять минут назад как из города выехал, даже если бы гнал под две сотни, вряд ли бы успел.

Перешагиваю маленькую лужу, в которой вижу свое мутное отражение. Всхлипываю. Не знаю, как так получается, но то, что я запинаюсь о ровный асфальт и мой нос может вот-вот соприкоснуться с землей – факт.

– Осторожно.

Его голос проникает в сознание стремительно. Азарин удерживает меня под локоть.

У него руки горячие, а у меня ледяные. Он пошел за мной? Внутри мгновенно селится маленькая надежда. Вера в то, что все не так уж и плохо.

– Спасибо, – бормочу куда-то в сторону, на Азарина намеренно не смотрю, не уверена, что в моих глазах нет слез.

Не хочу, чтобы он видел меня такой. Слабой, безвольной, некрасивой. С краснющими глазами и дрожащими губами.

– Не за что, – шумно выдыхает, и на миг его пальцы крепче сжимают мою руку, – просто смотри под ноги.

– Рада, что с тобой все хорошо, – смотрю на свои туфли.

Он игнорирует мои слова. Молчание затягивается, а мое сердце вот-вот выскочит из груди.

Буквально две секунды, прежде чем я снова вижу его спину. Он идет к своей машине широким шагом. Водитель, заметив его, вылезает из салона и открывает Тиму дверь.

Он шел не за мной, ему было просто по пути.

Шмыгаю носом и плетусь в буфет за кофе. В кармане жужжит телефон. Ловлю себя на том, что радуюсь. Глупо, конечно, но я почему-то решаю, что это Тим. Но нет… Катя.

Катюша: Ты как? Что он тебе сказал? Мы видели, когда уезжали, что он к тебе подходил.

Аринчик: Все нормально. Я чуть не упала, он просто меня поймал.

Катюша: Точно все хорошо? Может, мне вернуться?

Аринчик: Кать, с ума не сходи. Все норм.

Папа приезжает минут через двадцать пять. Я успеваю влить в себя два трехсотмиллилитровых стакана кофе и съесть яблоко.

До дома мы добираемся в тишине. Он пару раз пытается со мной поговорить, но сил и желания делать это у меня нет.

Максимум, что я могу, это рассказать про тест и что немного волновалась.

– Мама там обед приготовила. Салат с ананасами, как ты любишь.

– Спасибо, – выдавливаю улыбку.

Не уверена, что у меня есть аппетит, я яблоко-то еле проглотила.

Закрываю глаза и по сотому кругу погружаюсь в свои мысли. Мне слишком плохо. Настолько, что организм, кажется, не выдерживает. Хочется лечь и не двигаться. А еще плакать, выть в подушку, потому что выразить эмоции как-то иначе я просто не могу. Не знаю как.

В субботу Катя собирает всех в ресторане, чтобы отметить завершение экзаменов, а заодно обсудить выпускной. Стоит ли туда идти? Не знаю…

Впереди еще химия, биология и английский. Уверенность в том, что я наберу хорошее количество баллов, тает с каждым днем.

Зубрю изо дня в день, а толку? Мысли все равно где-то на другой орбите. Учеба стремительно отходит на второй план, и все, что меня волнует, это мои душевные переживания.

* * *

– Ты пришла, – Катюша чмокает меня в щеку.

– Ага, – развожу руками с робкой улыбкой на губах.

– Класс, садись. Мы уже почти все заказали, – сует мне меню, – выбирай.

Снова улыбаюсь, немного сконфуженно, правда, и опускаюсь на диванчик.

Чувствую, что Тим смотрит. И… Радуюсь этому? Конечно! Не зря же два часа проторчала у зеркала.

Я не хотела сюда приходить. Еще вчера была уверена, что проигнорирую. А сегодня утром… Не знаю, почему поменяла свое решение. Просто в какой-то момент встала с кровати, открыла шкаф и вытащила оттуда платье.

Прикрываю часть лица меню, делая вид, что его изучаю. Сама же тайком смотрю на Азарина. Он сидит напротив. Очередная насмешка.

Я много думала о том, что произошло между нами. Все это ужасно, неправильно… Наверное, мы оба погорячились.

Заказываю безалкогольный клубничный мохито и снова смотрю на Тима. На его губах ухмылка. Они с Королевым обсуждают какую-то машину.

Впиваюсь глазами в его лицо. Нет на нем эмоций. Маска.

Азарин транслирует безразличие. Ко всему. Ко всем.

Я в этом списке занимаю устойчивое первое место. Крепче сжимаю бокал, чувствуя, как от ледяного стекла немеют подушечки пальцев.

С математики мы больше не виделись. Он не звонил, и я тоже. Боялась вновь напороться на игнор. А он бы был. Уверена.

– …да Катя! – возмущается Данис.

– Какие мы недотроги, – Токман смеется.

Поворачиваю голову к ребятам.

– Нервный такой, да? – Катя мне подмигивает и кладет голову Кайсарову на плечо.

Все о чем-то говорят, улыбаются. А я… я вроде и с ними сижу, а вроде и нет меня здесь.

Тим больше ни разу на меня не посмотрел. Снова не поздоровался, когда я пришла. Молча отвернулся. Проявил открытое пренебрежение. Над столом даже пауза повисла, недолгая.

Это как последняя печать. Теперь все окончательно поняли, что мы расстались. К счастью, никаких шуточек и подколов на эту тему не было. Ребята повели себя так, будто ничего не произошло. Подвисли немного вначале, но быстро адаптировались, за что им огромное спасибо.

Странных взглядов и слов я бы точно не вынесла.