Укротитель для волчицы - Анна Шейн

транс-веществом в их ошейники. Все эти шприцы - сущее проклятие!

По телу прошла мелкая дрожь. Когда он поцеловал меня... Он трогал мой ошейник, я почувствовала легкий укол, но не поняла, что это. Я даже нашла ранку на шее позже, уже в лагере волков.

Он знал, что я переживу выстрел, потому что буду в звериной форме.

В груди заныло. Все это время я проклинала его, а он... Сделал все, чтобы мне помочь. Даже пошел против отца, лишь бы дать мне время обратиться и сбежать!

Осознание пронзило меня, словно молния. Я вздрогнула, будто бы просыпаясь от кошмара, но не вышла из транса.

Вместо этого я снова очутилась у обелиска. Рана на животе пропала, чудовище больше не пыталось меня убить. Оно исчезло, а замес него передо мной сидел Верон.

Потерянный, разбитый. Он держал в руках странное устройство, и, приглядевшись, я с удивлением обнаружила: это тот самый прибор, с помощью которого черный волк перенес меня в этот мир.

- Так странно, - Верон заговорил внезапно, но очень тихо, медленно, в совершенно несвойственной ему манере, - я не помнил ничего. Я... Краем уха услышал об этой штуке. Технологии на тот случай, если мы вконец разрушим этот мир и отправимся в следующий. Я... Украл его? - он поднял на меня взгляд. Ярко-голубые глаза бегали туда-сюда, будто искали, за что зацепиться, - и... Проклятье, я не помню куда я его дел после этого. Дарина... Я... Я подвел тебя. Я во всем виноват. Это я всегда во всем виноват! Я просто чудовище, которое лишило тебя нормальной жизни!

- Нет! - мой голос оказался неожиданно хриплым и жалостливым. Но... Сейчас у меня и вправду глаза были на мокром месте, - ты не чудовище, Верон. Тебе просто очень, о-о-очень не повезло.

- Не повезло быть сыном тирана? Не повезло потерять мать в детстве? Не повезло быть супер-особенным оборотнем и даже не догадываться об этом?

- Не повезло встретиться со мной. Я из тех заноз, которые заседают так глубоко, что не вытащишь. И остается только смириться, - попыталась перевести все в шутку. Так ведь работают его мозги, да?

Кажется, удалось его чуточку тронуть. Он легко улыбнулся, но уже через секунду снова впал в тяжелую задумчивость. Его взгляд начал мутнеть, я почувствовала, что теряю его, а он - себя, и прибегнула к тяжелой артиллерии:

- Верон, ты... - тяжело сглотнула. Признания никогда не давались мне легко, - ты нужен мне. Я...

- Боже, Дарина! - несмотря на то, что он перебил меня, да еще и в такой важный момент, в груди отдалось теплом. Я услышала знакомые саркастичные нотки в голосе, увидела огоньки в глазах, - ты ведь не собираешься признаваться мне в любви? Хотя бы для начала сводила меня куда-нибудь! Что за времена пошли, никто уж не помнит, как нужно ухаживать за молодым красивым мужчиной!

Я широко улыбнулась. И это Верон еще не слышал безумную идею мамы про то, что он должен заделать ей внука!

Хотя я знала, чувствовала: он еще не в порядке, как бы нормально (в своем особом виде нормальности) он сейчас не выглядел. И вряд ли скоро придет в себя. Но сейчас, в этот момент, он стал собой. Не черным волком. Не чудовищем, которое испытывает одну лишь боль. А Вероном. Невыносимым и полным сюрпризов.

Сейчас самое время вытаскивать его.

- Верон... Ты должен проснуться. Сделай это вместе со мной. Просто... Вернись ко мне, ладно?

Он замер на мгновение, будто бы задумался.

- Дарина... Что нас может там ждать? В моей жизни было много дерьма, и я начинаю сомневаться, что тенденция как-то изменится.

- Я не могу обещать, что все будет хорошо, - мне захотелось ответить честно, - но я обещаю, что буду рядом. Ни тебе, ни мне больше не надо проходить через эту треклятую жизнь по-одиночке. Ну и... Я угощу тебя травяным чаем. Тем особенным, который доктор прописал.

Он усмехнулся, улыбнулся искренне. Я взяла его за руки, он тут же сжал горячими ладонями мои пальцы. Голубые, окаймленные почти черным цветом глаза посмотрели на меня нежно. Верон чуть заметно подался вперед, сердце сначала замерло, а потом забилось быстро-быстро. Я сразу поняла его намерение, губы приоткрылись сами собой, будто призывая его сделать более решительный шаг.

И он его сделал.

Обхватив меня за талию крепко, но осторожно, приблизил к себе. Его губы припали к моим, сначала осторожно, будто он боялся оттолкнуть меня... Но с каждой секундой он становился все настойчивее, обнимал меня все крепче, прижимал все ближе, целовал все горячее...

Прерывистый стон вырвался из груди, и только тогда Верон остановился. Не отпуская меня, он снова посмотрел мне в глаза, любовно и страстно, и прошептал:

- Ты не хотела бы продолжить этот наш... разговор... в более реальном месте?

Я усмехнулась и кивнула.

- Проснись вместе со мной, Верон. На счет три. Раз... Два... Три.

Эпилог

Небольшой город расположился у подножия рыжего каменистого холма. С его вершины он казался маленьким, почти игрушечным. Тысячи огней из окон, от фонарей, горящих фар машин напоминали светлячков.

Чудилось, что в городе и вовсе нет никого, кроме этого света, что самое время развернуться и уйти прочь... Но об этом не стоило и мечтать.

Совсем юная, едва вышедшая из подросткового возраста девушка с золотыми волосами невольно поежилась. За спиной уж было столько городов, столько поселений, столько людей... Но каждый раз ей становилось не по себе. Будто она обращалась к своему дару впервые и впервые все переживала.

- Ты замерзла, чебурашка? - раздался мягкий голос.

Девушка улыбнулась. Никто, кроме ее мамы и бабушки, не знал, кто такой чебурашка, и, продолжи они обращаться к ней так - все решат, что это ее имя или прозвище.

На плечи упал тяжелый шерстяной плед, сильные, но с ней всегда нежные, руки аккуратно разгладили складки на спине.

- Кто бы знал, что укротители успели развернуть колонию так далеко на севере... - буркнула мама, - хотя нет. Кое-кто знал. Но предупредить меня, чтоб я собрала вещи потеплее, а дочурка не мерзла, он, конечно же, не додумался.

- Наверное, он сделал ставку на чай, - пошутила девушка, не желая признавать, что не холод заставляет ее ежиться, а то, что ей предстоит сейчас сделать.

Повернувшись, она увидела лицо мамы, всегда чуточку напряженное, с постоянно испытующим взглядом, но сейчас