Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

деревне не станет житья.

— Что?! — вылупился на меня обалдевший старшак. — Что ты сказал, ушлёпок?!

— Сам ты ушлёпок, — скрестил я на груди руки. — И трус. Только трусы такой толпой приходят бить младших.

— Да я тебя… — вскинул Санос кулак.

— Один на один! — отскочил я и принял защитную стойку.

— Не мешать! — рявкнул Санос своим, принявшимся окружать пятачок между ручьём и опушкой леса. — Сначала я. Потом отдам всем желающим то, что останется.

Я напоказ отцепил с пояса ножны и бросил их под куст к туесу. Урод хохотнул и, проигнорировав мой жест, шагнул ближе.

— Это не поединок, безродная мразь. Много чести такому…

Я не дослушал. Метнулся вперёд и, подсев, со всей мочи всадил кулак в живот гада. Сегодня я не собираюсь скрывать свою основательно возросшую со времени нашего боя с Гудрун силу. Наоборот, хочу показать себя во всей красе этим трусам. Пусть смотрят. Пусть видят. Пусть понимают, что с Китаром-безродышем лучше не связываться. Нынче мне терять нечего.

Санос охнул. Не ожидал от меня такой прыти, гад? Бьёшь в ответ? А меня уже нет там. Отскочил, поднырнул под размашистый удар старшака — и коленом с прыжка ему в пах. Тот согнулся, а я уже с левой луплю ему в ухо.

За мной ловкость, и сила. За ним вес, крепь и опыт. Всё же этот урод начал драться, когда я ещё мелким с мамкой, папкой на хуторе жил. Не позволил себя добить, откатился, закрылся локтями. Не вставая, отбил подставленной ногой мой удар и вскочил. Глаза красные, ухо бордовое. Морду перекосило от злости.

— Ты труп, гнида!

Как же всё поменялось. Сегодня он в ярости, а я спокоен, как дуб. Моя главная задача сейчас: продолжать его злить. И не дать себя схватить. В борьбе против такого тяжёлого у меня шансов нет.

— Может в посёлке продолжим? Чтобы все видели, как я тебе зад надеру?

— Тварь!

Санос бросился на меня. Кулаки замелькали. Всё мимо. Скачу белкой вокруг. Не кусаю пока — пускай слегка выдохнется. Краем глаза поглядываю на замкнувших круг швыстов. Нельзя, чтобы кто-то исподтишка толкнул в спину или подножку подставил. Эти могут. Но не Браг с Гаучем — у младших кишка тонка. И не девчонки, которых с Гудрун трое здесь. Старшаки?

Увернувшись от очередного удара, скользнул взглядом по лицам подростков, что, растянувшись цепью, замкнули небольшой пятачок вокруг нас. Вовремя! Вот, значит, у кого подлости больше других.

Нога Лона летит мне в спину. Присел, подцепил за пятку — и вверх. Прыщавый на заднице, а я, уже откатившись, со смехом ору:

— Что, Сансик, не справиться самому?

— Не лезть! — ревёт Санос и в ярости замахивается на попятившегося Лона, что только поднялся.

И новый бросок в мою сторону. Старшак уже понял, что кулаками меня не достать. Теперь в ход идут ноги — они у него длинные, гибкие. Так задирает, что в ответку пнуть под колено сам Единый велел. Как же приятно быть быстрым. Сколько я там бобов ловкости съел? Вроде семь. А по ощущениям, вдвое больше долей у меня. Или втрое. Порхаю, как бабочка.

— Убью, тварь!

Запыхтел жлоб. Ноздри, как у хорта, раздулись. Два раза всего меня задел на полсотни ударов. И то вскользь. Пора мне начинать отвечать. Ещё пару раз увернулся и неожиданно прыгнул не от него, а к нему. Противник не ожидал. Нос сминается лопнувшей сливой. Костяшки в крови. Рука Саноса хватает за плечо, но соскальзывает. Я ведь тоже вспотел.

— Убью!

Цель достигнута. Вместо опытного и расчётливого бойца на меня прёт кабан. Разъярённый, могучий… Тупой. От победы меня отделяют секунды. Либо сцапает, и тогда мне конец, либо выплеснет остатки сил в никуда, и добью уже выдохшегося.

Ох! Он словно ускорился. Пятачка на десяток шагов во все стороны мало. Отклоняясь, влетаю в кусты. Гад за мной. Обцарапались оба. Едва успеваю вскочить и скользнуть мимо Саноса. Тот ревёт и бросается следом.

Йок! В прыжке поймал меня за ногу. Падая, пяткой второй ноги умудряюсь лягнуть его в рожу. Только Саносу сейчас боль нипочём. Скрюченные от напряжения пальцы вцепляются в мою штанину. Упираюсь обоими ступнями в нависшую надо мной грудь. Со всей силы толкаюсь. Ткань с треском рвётся. Старшак, едва не сорвав с меня штаны, заваливается назад.

Вскакиваю — и, подпрыгнув, падаю на него сверху, коленом вперёд. Чётко в голову. Жуткий крик заглушает хруст костей. То ли нос, то ли челюсть — не знаю. И тут же кулаком сбоку в ухо. И в другое другим. Локтем в бровь. Им же в зубы.

Опыта у меня не так много, но Такер учил, куда бить. Мой противник сейчас оглушён, ослеплён болью и залившей все глаза кровью. Стояла бы задача — прикончить, прикончил бы сейчас в лёгкую. Но как бы не хотелось забыть раз и навсегда про урода, доводить до смерти нельзя. Заставлю его сдаться.

Два пальца в ноздри, рывок.

— Всё?!

— Ааа!

— Хватит! — бросается ко мне один из старшаков.

В два прыжка подлетаю к кусту и хватаю свой нож.

— Первого, кто сунется, отправлю к Единому!

Верят. Мою скорость все видели. Понятно, что завалят толпой — их тут больше дюжины, и с босоногими из Града подспорников, успевших шагнуть по пути троероста, равнять не след. Но кого-то я ведь точно успею пырнуть. И не одного даже.

— Спокойно! — выскакивает вперёд Гудрун. — Это уже точно лишнее. Оставьте его!

В руках парней тоже ножи. Обступили, но шагнуть ближе никто не решается.

— Оставить? После того, как он нас оскорбил? После того, как замесил в говно Саноса? Ты что, сдурела, Гуди?

Старшак, что с ними приходил в самый первый раз — я так и не узнал его имени — с вызовом смотрел на Гудрун.

— А кто виноват? — обвела взглядом своих товарищей девушка. — Уж точно не мой отец, на кого этот позор больше всех упал. Из-за Саноса и… — Гудрун повернулась к Лону, — И из-за твоего брата всё это. Младших и слабых пинать, доставать мало чести. Я бы на месте Китара, после такого, тоже к нам не пошла.

— Это он-то слабый? — вскинул брови старшак.

— А ты раньше о его силе знал? То-то же. Санос сам виноват.

— Его к Сарбахану бы отнести, — опасливо покосился на мычащего Саноса Гауч.

Битый предводитель Лодмуровцев, свернувшись калачиком, по-прежнему валялся на траве с кровавым пятном вместо рожы, не в силах подняться.

— Сейчас отнесём, — кивнула Гудрун. — Только это… Не нужно никому знать, что это его