Маленькие мужчины - Луиза Мэй Олкотт

– Дедушка встречался с ним после этого? – спросил Деми.

– Нет, но я уверен, что этот человек нашел работу и больше не пробовал заниматься грабежом.

– Расскажи еще что-нибудь, дядя! – воскликнула Дэйзи.

– Ты должен, потому что тетя Джо рассказала нам две истории, – поддержал ее Деми.

– Значит, я, напротив, ничего не должен и приберегу свои истории до другого раза. Слушать их чересчур много так же вредно, как есть слишком много конфет. Я заплатил вам свой штраф и ухожу.

И мистер Бэр убежал от детей, которые было погнались за ним, но ему удалось благополучно ускользнуть в свой кабинет, а мальчики с шумом вернулись назад.

Эта беготня так их развеселила, что им теперь уже не хотелось сидеть спокойно, и они принялись за веселую игру в жмурки. Рассказ мистера Бэра, очевидно, смягчил сердце Томми, потому что, поймав Нэн, он шепнул ей: «Мне очень жаль, что я назвал тебя скверной, упрямой девчонкой».

Нэн не осталась в долгу. Когда после жмурок начали прятать пуговицу и пришел ее черед, она шепнула ему: «Держи крепче то, что я тебе дам», и так ласково улыбнулась, что Томми не удивился, когда у него в руках вместо пуговицы очутилось кольцо, сплетенное из конского волоса. Нэн уже давно подарила его Томми, но сегодня, поссорившись с ней, он его вернул. Томми ничего не сказал, а только улыбнулся, взглянув на девочку. Но когда все пошли спать, он предложил Нэн самый лучший кусочек от своего последнего яблока. Она увидела кольцо у него на пальце, взяла кусочек, и мир был восстановлен.

Этот праздник всегда справлялся в Плумфилде по доброму старинному обычаю. За несколько дней до него девочки уже начали хлопотать и суетиться. Они помогали Азайе и миссис Джо делать пирожки и пудинги, отбирать фрукты, мыть посуду. Они ходили с важными, озабоченными лицами. Мальчики слонялись около заповедного места, вдыхали аппетитные запахи, взглядывали украдкой на таинственные приготовления и иногда получали позволение попробовать что-нибудь вкусненькое.

В этом году готовилось, похоже, что-то особенное. Девочки хлопотали и наверху, и внизу, мальчики – в классной и на гумне; в общем, во всем доме царила страшная суета.

Доставали откуда-то старые ленты и всякие украшения, резали и клеили золотую бумагу, натащили гору картона, а также ваты, фланели и крупного черного бисера для Франца и миссис Джо. Нед стучал молотком, создавая какие-то странные приспособления; Дэйзи и Деми ходили, что-то шепча про себя, как будто повторяли урок; страшный грохот раздавался временами в комнате Эмиля, а из детской, куда иногда отсылали на время Роба и Тедди, слышался веселый смех.

Мистера Бэра особенно интересовало, куда подевалась огромная тыква Роба. Ее торжественно принесли в кухню, где вскоре появилось с дюжину золотистых пирожков. Но на них пошло не больше четверти тыквы. Куда же девалось все остальное? Оно исчезло, но это нисколько не беспокоило Роба, и он только хихикал, когда заговаривали об этом, и повторял папе: «Погоди, увидишь». Дело в том, что для папы Бэра готовился сюрприз, и все ужасно боялись, как бы он не узнал о нем раньше времени.

И мистер Бэр послушно закрывал глаза и рот и затыкал уши, стараясь не замечать того, что делалось на виду у всех, не слышать слов, которые говорились во всеуслышание, и якобы не понимал совершенно явных таинственных приготовлений, происходивших вокруг него. Он, как немец, любил семейные праздники и поощрял их от всего сердца: благодаря им дома было так весело, что мальчикам и в голову не приходило искать развлечений в других местах.

Когда наконец наступил долгожданный День благодарения, мальчики отправились на дальнюю прогулку, чтобы хорошенько проголодаться к обеду. Как будто им было нужно об этом заботиться! Девочки остались дома: они помогали накрывать на стол и внимательно осматривали все в последний раз. Классная комната была закрыта еще накануне вечером, и мистеру Бэру было запрещено в нее входить. Тедди охранял дверь, как дракон, хотя ему ужасно хотелось все рассказать папе. И только геройское самоотвержение отца, не желавшего слушать, помогло ему не выдать тайны.

– Ну вот, все готово и все великолепно! – с торжеством воскликнула Нэн, когда приготовления были закончены.

– Это… знаешь… все идет отлично, и Сайлес помнит, что ему нужно делать, – прибавила Дэйзи, радуясь, что все так хорошо устроилось.

– Это самая хитрая штука из всех, какие я видел, – сказал посвященный в тайну Сайлес, хохоча, как ребенок.

– Ой, они идут! Слышишь, как распевает Эмиль? Бежим одеваться! – воскликнула Нэн и вместе с Дэйзи бросилась со всех ног наверх.

Мальчики пришли домой с таким аппетитом, что огромная индейка, наверное, задрожала, если бы могла испытывать страх. Они тоже пошли одеваться и в продолжение получаса так старательно мылись, причесывались и наряжались, что сердце любой женщины возрадовалось бы.

Когда прозвонил колокол, мальчики с только что вымытыми лицами, гладко причесанными волосами, в чистых воротничках и воскресных курточках вошли в столовую. Миссис Джо в черном шелковом платье, с букетиком своего любимого златоцвета на груди, сидела во главе стола и была, по выражению мальчиков, «великолепна». Дэйзи и Нэн сами были похожи на цветы в своих новых зимних платьицах с яркими поясами и бантиками в волосах. Тедди был очень мил в пунцовой блузке и самых лучших своих башмачках на пуговицах, которые поглощали все его внимание.

Когда мистер и миссис Бэр, сидевшие на противоположных концах стола, взглянули друг на друга и на счастливые лица детей, одна и та же мысль пришла им в голову: «Наши труды не пропали даром. Поблагодарим за это Бога и будем продолжать».

В течение нескольких минут все молчали, слышался только стук ножей и вилок. Мэри-Энн с розовым бантиком в волосах так и летала вокруг стола, подавая чистые тарелки и новые блюда. Почти все доставили какие-нибудь припасы для этого обеда, и потому он особенно интересовал участвующих в пиршестве: каждый старался обратить внимание на свои продукты.

– Лучше этого картофеля я никогда не едал, – заметил Джек, получив четвертую крупную и рассыпчатую картофелину.

– Некоторые из моих трав пошли на фаршировку индейки, вот почему она такая вкусная, – сказала Нэн, с удовольствием кладя в рот кусочек жареной индейки.

– Мои утки – первого сорта, – похвастался Томми. – Азайя говорит, что ей никогда не приходилось жарить таких жирных.

– Наша морковка великолепна, правда? И петрушка будет такая же вкусная, когда мы ее выдернем, – сказал Дик, а Долли, обгладывавший кость, только пробормотал что-то невразумительное.

– Я помогал делать пирожки из моей тыквы! – крикнул Роб.

– Я рвал яблоки, из которых сделан сидр, – подхватил Деми.

– Я – бруснику для соуса, – не отставал Нед.

– А я – орехи, – прибавил Дэн.

– Кто придумал этот праздник, День благодарения? – спросил Роб. Он в этот день первый раз надел штанишки и курточку, и в связи с этим почувствовал живейший интерес к истории своей родины.