Звезды южного неба - Элизабет Хэран

Глянув через плечо Чарли, Эстелла увидела какого-то мужчину, направлявшегося к ней. Она поняла, что это Джон Фитцсиммонс, и ее сердце упало. Он был высоким и стройным, с очень темными волосами и узким вытянутым лицом. Казалось, нос его принадлежал другому человеку, потому что был слишком широк для лица, а черный костюм и галстук резко выделялись на фоне случайной одежды горожан и скотоводов и делали его похожим на хозяина похоронного бюро. Как только их глаза встретились, он улыбнулся и поздоровался. Его глубокий баритон, казалось, идеально подходил для радио.

Увидев выражение лица Эстеллы, Чарли быстро повернулся.

— Джон, познакомьтесь, Эстелла Лофорд, наш ветеринар.

— Я так и подумал. Очень рад, наконец, с вами познакомиться, мисс Лофорд. Я уже стал думать, что вы просто плод фантазии Чарли.

Эстелла не стала говорить ему, что она не мисс, потому что не хотела никаких вопросов по поводу отсутствующего мужа.

— Пожалуйста, зовите меня Эстелла. Мы здесь, в глубинке, не обращаем внимания на формальности, — она бросила взгляд на Чарли, который при ее последних словах приподнял брови и чуть заметно улыбнулся.

— Я бы хотел поговорить с вами о Звездочете, — сказал Джон.

Про себя Эстелла подумала, что не может оторвать взгляда от его несоразмерного носа, а вслух спросила:

— Сейчас?

Один из радиотехников окликнул Джона:

— У нас тут проблемы с радиоприемом.

Лицо Джона исказила гримаса недовольства. Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, я сейчас подойду! — крикнул он своей команде и, повернувшись к Эстелле, добавил: — Вы не будете против, если мы поговорим чуть позже?

— Совсем нет, — ответила Эстелла с явным облегчением.

Когда Джон ушел, Эстелла повернулась к своему дяде.

— Пожалуйста, дядя Чарли, не делай сегодня никаких объявлений.

Впервые в жизни, она назвала его «дядя», и Чарли немного растерялся. Придя в себя, он вдруг осознал, как приятно ему это слышать.

— Но я должен, Эстелла.

— Нет, не должен. Ты можешь подождать, пока мы не убедимся наверняка, что корм уже направляется из Марри сюда. И это будет вполне разумно, разве нет? Я не вынесу, если что-то пойдет не так…

Ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она понимала, что слишком сильно реагирует на любое событие, но чувствовала, что не вынесет больше никаких неудач.

Чарли, который вдруг стал очень сентиментальным, понял, что должен ей уступить. Он подумал о том, как у нее чуть не случился выкидыш, и решил, что Росс хотел бы, чтобы его брат сделал все, что мог для его дочери.

— Ну, хорошо, Эстелла. Не знаю, что я скажу Джону, но что-нибудь придумаю.

— Спасибо, дядя Чарли, — Эстелла заметила еще двоих мужчин, которые были совершенно не похожи на скотоводов и направлялись к ним. — Мне нужно идти. Я очень устала.

И, прежде чем он успел ответить, ушла.

Подойдя к своему дому, Эстелла зашла на задний двор, чтобы приласкать Звездочета.

— Ну, как ты тут, приятель? Волнуешься по поводу завтрашних скачек?

— С ним все будет отлично, — раздался в темноте чей-то голос.

Эстелла вздрогнула от неожиданности. Но это оказался Марти. Он лежал на спальном мешке в задней части стойла.

— Что вы здесь делаете? — спросила Эстелла.

— Приглядываю за Звездочетом.

— Приглядываете? Вы что, боитесь, что кто-нибудь попытается навредить ему перед скачками? — Эстелла об этом даже не думала, потому что призовые деньги были совсем небольшими, и подобная идея казалась ей просто смешной.

— Конечно! Ведь Звездочет у нас настоящий чемпион.

Эстелла была шокирована.

— Я знаю, что подобные вещи происходят в крупных городах, но здесь, в буше…

— В буше даже еще хуже. Престиж пастбища для некоторых скотоводов — это все!

Эстелла все больше и больше понимала, что ей еще многое нужно будет узнать о людях в буше.

— Хуже всех Клем Мазгров с пастбища Флоренс-хилл. На скачки он выставил коня по кличке Пламбаго. Утверждает, что купил его в Мельбурне, и по всему городу хвастает его способностями и родословной. И теперь ставки на Пламбаго сравнялись со ставками на Звездочета. Клем рискует потерять уважение горожан и скотоводов с Флоренс-хилл, если его конь не выиграет скачки. Не говоря уже о тех деньгах, что он на него поставил…

— Но Марти! Вы же не можете охранять Звездочета всю ночь напролет! Вам же завтра выступать на скачках…

— Я бы все равно не заснул.

Эстелла знала, что не может предложить покараулить Звездочета, так как была уверена, что не выдержит и уснет.

— Вы не видели Мэй или Бинни?

— Нет, но они наверняка сейчас в лагере аборигенов.

— А где этот лагерь?

— К югу отсюда, за песчаными холмами позади ипподрома.

Эстелла решила немного пройтись. Она знала, что в доме сейчас будет удушающее жарко, и, кроме того, ей хотелось развеяться и хотя бы на время уйти подальше от шума.

— Увидимся утром, Марти. И, пожалуйста, будьте осторожны.

— Осторожным нужно быть тому, кто здесь появится без спроса, — он помахал поленом, и Эстелла закатила глаза.

Идя через ипподром по направлению к песчаным холмам, Эстелла старалась не думать о событиях предстоящего дня, но это было невозможно. Здесь, в темноте, в стороне от жокей-клуба, было очень тихо и спокойно, но в ее ушах звучал топот конских копыт и крики болельщиков, неистово подбадривающих своего чемпиона.

Скаковая дорожка, тянувшаяся на запад больше чем на милю, в лунном свете походила на серебряную дорогу к волшебному городу. Стойла лошадей приезжих участников скачек располагались на дальнем конце ипподрома, у линии старта. Эстелла подумала: не спят ли хозяева этих лошадей сейчас, как и Марти, прямо в стойлах?

Эстелла никогда раньше не заходила за песчаные холмы. Отправляясь на прогулки вместе с Мэй, они всегда шли на север, в выжженную солнцем равнину позади ее дома, или шагали вдоль берегов пересохшей реки Диамантина. Поэтому сейчас ее разбирало любопытство. Пробравшись между перекладинами ограждения скаковой дорожки и пройдя через рощицу мелких, больше похожих на кустарник деревьев, Эстелла стала подниматься по крупному песку красных холмов. Добравшись до вершины, она остановилась, чтобы перевести дыхание и посмотреть на город позади себя. Она отчетливо видела пылавший костер у жокей-клуба, но огней в окнах больницы, гостиницы и некоторых домов почти не было видно.

Эстелла была слишком далеко, поэтому различала лишь темные силуэты людей, двигавшиеся на фоне костра, и столб дыма, поднимавшийся в небо на фоне яркой луны.