Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №3 - Журнал «Домашняя лаборатория»

Итак, пилтдаунская история нанесла науке значительный ущерб. Но, как мы знаем, подобные случаи происходят довольно редко. Более распространенным и коварным типом мошенничества является рутинное тенденциозное изложение и подгонка фактов под устоявшиеся теоретические стереотипы.

В 1925 году Вейзон де Праден (Vayson de Pradenne) из Парижского института антропологии написал в книге «Fraud.es Archeologiqu.es» («Археологические подделки»): «Нередко встречаются ученые мужи, одержимые какой-либо предвзятой идеей. Они не идут на научные подлоги, но в угоду своим теориям не гнушаются препарировать факты. Такой ученый, например, может вообразить, что закон развития в доисторических обществах проявляется всегда и в малейших деталях. Обнаружив в выработке старательно и грубо выполненные предметы материальной культуры, он делает вывод о существовании двух уровней, причем более низкому якобы присущи более грубые образцы. Он будет классифицировать находки по типу, а не в соответствии с геологическим слоем, в котором они были найдены. И если под этим пластом он обнаружит искусно выполненные орудия труда, то будет утверждать, что они попали туда случайно и их следует отнести к месту первичного залегания. Он поставит их вместе с предметами из верхних слоев. Стратиграфическое расположение образцов, которое он выполнит, в конечном счете окажется настоящим обманом. Обманом во имя предвзятой идеи, на который добропорядочный человек пошел более или менее осознанно. Такого человека мошенником никто не назовет. Я часто был свидетелем подобных случаев. И если не называю имен, то не оттого, что их не знаю».

Такие вещи происходят не только в Британском музее, но и во всех музеях, университетах и других центрах палеоантропологии по всему миру. И хотя каждый отдельный случай подгонки научных фактов по своему удельному весу кажется незначительным, совокупный эффект огромен, поскольку искажается фундаментальная картина происхождения и возраста человека.

Многочисленные факты свидетельствуют, что существа, полностью схожие с нами, обитали в самые отдаленные исторические эпохи: в плиоцене, миоцене, олигоцене, эоцене и еще раньше. И всегда рядом с обезьяной-человеком жили обыкновенные обезьяны, костные останки которых обнаруживают в пластах соответствующих геологических периодов. Вполне возможно, что гоминиды всех видов существовали бок о бок всегда. Наиболее ясная картина возникает при рассмотрении всех доступных свидетельств. При этом эволюционный ряд можно выстроить, только если не замечать многочисленные свидетельства определенного рода и использовать те ископаемые останки и предметы материальной культуры, которые вписываются в рамки предвзятых точек зрения. Такой обман не есть, по всей видимости, результат преднамеренного сговора, как это произошло в пилтдаунской истории (если останки пилтдаунского человека были действительно подделаны). Это неизбежный результат социального процесса фильтрации знаний, действующего внутри научного сообщества.

И хотя в палеоантропологии, вполне возможно, нередки случаи неосознанного обмана, пилтдаунская история является примером преднамеренного и хорошо подготовленного мошенничества.

Глава 10. Пекинский человек и другие находки в Китае

Открытия, связанные с яванским человеком и человеком из Пилтдауна, не привели к окончательному решению вопроса об эволюции человека. Ископаемый Pithecanthropus erectus Дюбуа не получил единодушного признания в научных кругах, а пилтдаунский скандал лишь усугубил проблему. Весь научный мир замер в ожидании новых сенсационных открытий, надеясь, что они прольют свет на эволюционное развитие семейства гоминидов. При этом многие ученые возлагали особые надежды на Китай.

Древние китайцы называли ископаемые окаменелости костями дракона. На протяжении многих веков китайские лекари верили в целительные свойства этих костей и в измельченном виде добавляли их в различные снадобья. Таким образом, китайские аптеки неожиданно стали для первых западных палеонтологов настоящим золотым дном.

В 1900 году д-р Хаберер (К. A. Haberer) собрал в этих аптеках коллекцию ископаемых останков млекопитающих и отослал ее в Мюнхенский университет, где их исследовал и каталогизировал Макс Шлоссер (Max Schlosser). Среди присланных образцов Шлоссер обнаружил зуб, найденный в окрестностях Пекина, в котором он распознал «третий коренной зуб верхней челюсти, принадлежавший либо человеку, либо неизвестной человекообразной обезьяне-антропоиду». На этом основании Шлоссер высказал предположение о чрезвычайной перспективности Китая с точки зрения поисков первобытного человека.

Чжоукоудянь

Мнение Шлоссера разделял шведский геолог Гуннар Андерсон (Gunnar Andersson), сотрудник ведомства по геологическим изысканиям в Китае. В 1918 году Андерсон посетил местность под названием Чикушань (Chikushan — «холм куриных костей») возле деревушки Чжоукоудянь, расположенной в двадцати пяти милях к северо-западу от Пекина. Там, осматривая действующий известняковый карьер, он обнаружил расщелину, заполненную красноватой глиной, а в ней — окаменелые кости. По всей видимости, глина заполняла древнюю пещеру.

Андерсон вернулся в Чикушань в 1921 году, сопровождаемый приданным ему в помощники австрийским палеонтологом Отто Жданским (Otto Zdansky) и Уолтером Грейнджером (Walter М. Granger), сотрудником Американского музея естественной истории. Сначала их раскопки не принесли особых результатов — были обнаружены лишь окаменелости относительно недавнего происхождения.

Однако затем один из местных жителей поведал Жданскому, что неподалеку от железнодорожной станции Чжоукоудянь можно обнаружить большие «кости дракона». Отправившись туда, Жданский нашел еще один известняковый карьер, в склонах которого, как и в первом случае, имелись расщелины, заполненные красноватой глиной с фрагментами костей. Андерсон, посетив карьер, обнаружил обломки кварца, которые, по его мнению, могли быть крайне примитивными орудиями труда. Поскольку в этой местности кварц не встречался, Андерсон предположил, что найденные обломки были принесены туда гоминидами. Жданский, не ладивший с Андерсоном, с этим не согласился.

И все же Андерсон настаивал на своем. Он заявил, внимательно вглядываясь в склон карьера: «Меня не оставляет ощущение, что здесь лежат останки одного из наших предков, и дело лишь в том, чтобы отыскать их». Отдав Жданскому распоряжение продолжать поиски в заполненной глиной расщелине, он добавил: «Копайте столько времени, сколько потребуется, пусть даже придется освободить от глины всю пещеру».

Жданский, явно без особого желания, неспешно продолжал раскопки и в 1921, и в 1923 году, но обнаружил-таки признаки далеких предков человека: два зуба, предположительно датированные ранним плейстоценом. Вместе с другими обнаруженными окаменелостями эти зубы — нижний премоляр и верхний моляр (коренной) — были отосланы для дальнейшего изучения в Швецию. Приехав туда, Жданский опубликовал в 1923 году работу, посвященную проведенным в Китае исследованиям, но о зубах в ней даже не упомянул.

На этом этапе дело и замерло вплоть до 1926 года, когда Пекин собрался посетить наследник шведского престола, бывший председателем Шведского комитета синологии и покровительствовавший палеонтологическим исследованиям. Профессор Упсальского университета Виман (Wiman) спросил своего бывшего студента Жданского, нет ли у него какой-нибудь диковинки, которую можно было бы преподнести принцу. В ответ Жданский подготовил целый доклад, иллюстрированный фотографиями, о зубах, обнаруженных в Чжоукоудяне. На собрании в Пекине, где присутствовал и наследный принц,