Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна (Фрида) Бергстрем

– А ну, пойди сюда, – капризно приказывает олигарх, вынимая большую пачку денег.

– Как прикажете, Господин!

– Скажи, что ты – плохая! – радостно просит Жорж.

– Я недостойна разговора с Вами, – заканчиваю я свой монолог и тут же получаю по руке удар большой пачкой денег. Жорж одобрил мой спектакль.

– А теперь – иди и умойся!

Коронное издевательство Жоржа – заставлять девушек смывать косметику взамен на деньги. Это унизительное занятие, после него на душе остается противный осадок. Да и какой девушке охота тратить час на то, чтобы снова накраситься? Ведь за это время можно пропустить нужных клиентов. А работать без косметики недопустимо, обязательным требованием для всех танцовщиц является аккуратный вечерний мейк-ап. Но меня не пугают эти трудности, и я возвращаюсь умытая, задумав свою собственную гадость.

– Я выполнила вашу просьбу, мой бог! – говорю я Жоржу, демонстрируя отсутствие косметики.

– Ну вот, я доволен, – гордо смотря на мое мокрое лицо, заявляет Жорж. И тут же начинает вопить, как резаный зомби в фильме ужаса. Девушки чуть не падают со стола от его неожиданного вопля.

– Я забыла предупредить, что превращаюсь в вампира после полуночи, – язвительно добавляю я, глядя на Жоржа глазами с белыми линзами, которые ношу во время фотосессий. Этот атрибут помогает добиться законченного фрик-образа наиболее эпатажным способом.

– Спасибо, я очень рад, хватит! – молит Жорж, пихая мне очередную пачку денег.

– Ну что вы так разволновались, мой бог? Это же всего лишь я, ваша мерзкая замарашка. Я вовсе не вампир и не оборотень. Посмотрите в мои невинные глаза, – ерничаю я, корча мерзкие рожи.

Жорж отворачивается. Жорж морщится. Жорж машет руками, желая прогнать меня, как назойливую муху. Его жалкие попытки избавиться от источника собственной паники только веселят меня и поддают куражу. И вот я, расхрабрившись, прыгаю к Жоржу на стол и исполняю на нем дикий танец, изображая племя апачей, готовое разделаться с жертвой. Стриптизерши мерзко хихикают. Охранник Жоржа откровенно смеется, вопреки тому, что находится на работе. Он даже не думает меня утихомиривать и упоенно смотрит на то, как я откровенно издеваюсь над олигархом. Похоже, охранника тоже достал этот мерзкий тип, и он давно жаждал на нем отыграться.

Наконец Жорж сложил руки в молитвенное положение и сказал:

– Девочка, миленькая, красавица, пожалуйста, прекрати издеваться надо мной. Я, правда, очень боюсь зомби. Я не смотрю фильмы ужаса и даже сплю при свете. Ради всего святого, хватит мучить дядю Жоржа… Я дам тебе еще денег, только сними эти ужасные линзы… – слышится голосок, жалобный, будто он принадлежит напуганному ребенку.

Жорж снова протягивает огромную пачку денег, стараясь не смотреть мне в глаза. Забираю. Слезаю со стола. Стриптизерши начинают аплодировать. Довольная собой, удаляюсь в гримерку.

Дело сделано. Я отлично заработала и повеселилась. Жорж больше не просит девушек умываться и даже извинился передо мной за свою дурацкую просьбу, когда пришел снова. Красиво мстить – это искусство. Ни одна тварь на свете не имеет права издеваться над человеком за деньги! Как смешны эти мерзкие неудачники, приходящие почувствовать себя королями в замаскированные бордели…

Из-за таких уродов у девушек складывается неверное представление о жизни. Они начинают думать, что все мужчины таковы, как эти дебилы, приходящие оттянуться в обществе старых проституток. Нормальные девушки боятся, что однажды даже самый приличный человек сменит солидный статус должности «муж» на другое понятие из трех букв, превращаясь из надежного, любимого человека в вечно пьяный, никчемный «хуй»… Вот еще чем опасна работа в таком обществе, дорогие мои.

А кто-то чувствует себя здесь как в родной стихии, не желая менять грязь ночной работы на что-то более приличное. Все это не совсем люди, это особая каста, пропитанная примитивными желаниями и пахнущая плохими духами, это БЛЯДИ. Еще их называют «стряпухи» – нечто среднее между стриптизершей и шлюхой на современном сленге людей, работающих ночью, которые знают, что представляет вся эта «танцующая элита».

Плотные сгустки мяса, запрограммированные продаваться, в них честь скоропостижно вымирает, становясь атавизмом. Раздроченные, фригидные, голодные до халявных денег влагалища, все, что они умеют, – это хотеть и брать, вырывая зубами сладкую жизнь из успешных пальцев бизнесменов или дельцов среднего звена. И делают это виртуозно, абсолютно не возбуждаясь от нового успеха. Их долг – сосать и выглядеть дорого – вот то, чем занимается стряпуха в ночном заведении. Если вы еще до сих пор не поняли, в стрип-клубе танцы служат никому не интересным видеорядом, мелькающим перед глазами пришедших в бордель.

Здесь тусуются только циники. Они покупают все, но ничего не ценят. Да и что можно ценить, когда желаемое так продажно и доступно. Здесь обесценивается жизнь.

По клубу лениво перетекают жиры угрюмых клоунов с большими кошельками. Их действиям предоставлена не слишком большая свобода, определенная неуловимой силой отточенного развода на деньги. И клоуны легко ведутся, равнодушно покупая девочек, умеющих «делать свое дело». Потребители мужского пола – и манекены с внешностью женщин, зомбированные математикой того, сколько километров членов нужно отсосать взамен на спортивную машину. Одни нацелены на то, чтобы продать себя подороже, другие – чтобы «схавать» это подешевле. Послушные заштукатуренные куклы с ценником на круглую сумму принимают любые позы, удобные для потребления несвежей плоти. А жирные дяди грубо имеют их, справляясь без инструкции с товаром до истечения срока годности. А в глубине лабиринта порока, состоящего из немытых человеческих тел, равнодушно светится табличка с надписью «Выхода нет». Приходите к нам в стрип-клуб! Здесь искореженные судьбы не подлежат восстановлению и невозможно опознать изуродованные остатки души.

Вам щедро добавят наркотики в коктейль, вы не будете ожидать такой подставы, а затем, одурманенные эйфорией, потратите последнее, просирая и свою жизнь заодно…

В этом хаосе идет уже столько времени… Я из последних сил выживаю и ненавижу всех вокруг. Работая ночью, я почти не вижу солнца. От этого я еще сильнее худею и практически потеряла сон. Когда-нибудь я сдохну от очередного сердечного приступа. Успокоительное давно перестало спасать от нервных срывов…

Остается только стиснуть зубы и терпеть подставы со стороны танцовщиц, которые неизбежны в обществе падших дряней, где желание заработать любой ценой стоит превыше человеческого отношения. Сложно не слышать мерзкие разговоры о том, кто из них, как и кому отсосал, кто что сожрал, кто что побухал или вдолбил и кто как проблевался. Невозможно не замечать их вечно-пьяные рожи и затуманенные наркотиками мертвые глаза. Голова взрывается от их вульгарного ржача и тупых шуток. Последние остатки терпения разрушает мерзкий говор провинциалок, наводняющих кишащую безграмотными иногородними Москву.

Стадная манера стряпух накидываться на робких девушек, поддакивая более авторитетному человеку, не страшна, если у тебя есть внутренний стержень. Слава Богу, вся эта стая гиен меня уважает и боится за то, что я разнимаю пьяные драки, встаю на сторону слабых и высмеиваю их ценности.